Александр Горянин - Россия. История успеха. После потопа
Не встречая возражений, история об американцах – победителях третьей мировой стала укореняться. Она понравилась за океаном. Политкорректные янки, видимо, рассудили: уж если русские сами так говорят, нам-то зачем скромничать? Кто-то из администрации Буша-отца даже написал книгу под названием «Победа»[56] – чувствовать себя победителем приятно.
«Поражение России» быстро стало дежурным блюдом на коммунистическом столе. Выдать поражение коммунизма за поражение Отечества – какая находка! КПРФ не могла получить лучшего подарка: получилось, что даже для ее оппонентов коммунизм и Отечество – синонимы. С коммунистами ситуативно сомкнулись конспирологи, катастрофисты, паникеры и прочие капитулянты. Идут годы, но попробуйте на каком-нибудь сетевом форуме оспорить тезис о поражении. Вас встретит яростный отпор с разных сторон. Удаленные политические фланги единодушны: «Не отдадим наше поражение никому!» «Давайте признаем, что нас отымели!» – молит член Общественной палаты, писатель и ресторатор Липскеров Д. М.
Почему коммунистическую сказку подхватили люди вроде бы противоположного политического идеала? Почему величайшее чудо XX в. – избавление России от коммунизма – наши якобы демократы и либералы объявляют поражением?
Как говорится, с кем вы, мастера культуры? Считать, что это поражение, по логике, могут только люди, полностью отождествившие себя с КПСС и КПРФ.
Взглянем правде в глаза: «общечеловекам», подхватившим коммунистический тезис о «поражении России», просто психологически необходима вера в ее поражение – бывшее или будущее, и неважно от кого. В былые времена они уверяли (кто себя, кто окружающих), что у них антагонизм с советской властью. Время показало, с кем у них антагонизм. Они ненавидят и всегда ненавидели именно Россию – одни безотчетно, другие осознанно и даже не очень скрывая. В этом отношении они гораздо опаснее даже радикальной интеллигенции начала XX в.
В бабьих истериках, которые у нас сходят за публицистические и политологические тексты, тезис о поражении уже перешел в стандартную формулировку – как нечто общеизвестное и более не нуждающееся в обосновании: «после поражения России…», «вследствие поражения России…». Кто же, мол, это оспорит? Тезис проник даже в учебники. Приходится признать, что это пока самая успешная из совместных антироссийских диверсий коммунистов и «общечеловеков». Пока – ибо возможны новые.
У России в мире довольно много соперников, которые будут страшно рады, если мы и впрямь почувствуем себя побежденными, усвоим психологию неудачников, жертв неодолимых тайных сил, если у нас опустятся руки и все остальное. Они будут ликовать, если будет сломлена наша воля к действию.
Тезис о поражении вызвал к жизни (правда, едва ли к удовольствию «общечеловеков») целую индустрию конспирологической беллетристики, породил растиражированные затем Интернетом поддельные цитаты из Даллеса, Тэтчер, Клинтона, из протоколов бильдербергских мудрецов, вдохновил многословные труды о перманентном всемирном заговоре против России и прочий вздор. Сказанное не надо понимать как утверждение, что антироссийские силы и замыслы отсутствуют вообще. Они конечно же есть – как есть антикитайские, антиамериканские, антииндийские и проч. Но эти силы ничуть не похожи на тех «атлантистов» и «талассократов» из компьютерных игр, на разоблачении которых специализируется газета «Завтра».
Конспирология стара как мир. Ее алгоритм, как уже было сказано выше, прост: если кто-то воспользовался тем или иным событием – значит, он его и подстроил. Но такого расцвета, какой эта аномалия достигла в сегодняшней России, человечество, боюсь, еще не знало.
3. Конспирологическая дурь
В 90-е вопрос о том, плетется ли всемирный заговор против России, еще был предметом споров. Потом спорить перестали – чего спорить, когда ясно: давным-давно сплетен. Обсуждение перешло как бы в подкомитеты – сколько лет (или веков) заговору, зародился ли он в Хазарском каганате или в Ватикане, кто подстроил нашествие Мамая (без всяких шуток, есть полдюжины статей на эту тему) и Смутное время, Раскол и Крымскую войну, убийство Пушкина и отравление Александра III (да-да, он был отравлен), кто столкнул Сталина с Гитлером (не могли же они сами столкнуться!). Оказывается, одна и та же сила сперва наслала на Россию коммунистов, а потом выпустила из них воздух, и они упали в 1991 г. мягкой тряпочкой. «Заговоры против России» стали отдельным литературным направлением. Многие ничего другого давно уже не читают, настолько увлекателен этот. Прилавки завалены шедеврами жанра.
Мировой закулисе интересна только Россия, другие страны ей скучны. Разве пришло бы ей, закулисе, в голову заманивать Францию в капкан наполеоновской авантюры? Нет конечно. Франция сама захотела, чтобы казаки Платова вошли в Париж. То же самое США: без всяких жидомасонов и тамплиеров (те были заняты пакостями в нашем Отечестве) устроили у себя сперва Гражданскую войну, а 60 лет спустя – Великую депрессию с миллионами бездомных. О Германии и говорить нечего – она хоть и потеряла в XX в. треть своей территории (в 1914 г. занимала 541 тыс. км2, ныне 357 тыс. км2), но потеряла помимо чьих-то заговоров и злобных козней, это же не Россия, чтобы под нее кто-то копал. В результате Первой мировой войны рухнули четыре империи, но заговор, заметьте, был только против Российской. У нас многие обиделись бы, будь оно иначе.
Иной раз может показаться, что против страны NN тоже действуют могучие тайные силы, но это обман зрения. Лет 40 назад, измученная тропической формой марксизма, Индонезия лежала без дыхания. Страна была объявлена банкротом, газета «Правда» рыдала в голос: «Индонезия распродается за долги. Каучук, марганец, нефть, олово, бокситы – все идет с молотка». Так бы и распродали, но, вспомнив, что банкрот все-таки не Россия, а какая-то там Индонезия, выдали ей, Индонезии, новый кредит. Ныне она экспортер электроники и автомобилей, наступает на пятки «тиграм Юго-Восточной Азии».
Цель многовекового западного заговора – овладеть природными ресурсами России. Для этого подстраивается китайское проникновение в Сибирь и на Дальний Восток. Правда, потом заговорщикам придется отнимать эти земли уже у китайцев, но это пустяки, ясен пень. У китайцев только ленивый не отнимет.
Страх перед заговорами и пораженческие настроения постоянно транслируются в массы, где их переживают, в отличие от столичной постмодернистской тусовки, достаточно тяжело. Но разве кто-то попытался за последние 18 лет внушить этим массам чувство исторической правоты, воспитать в них ощущение победителей? Тебя еще, пожалуй, переспросят: победителей чего?
Всего два десятилетия назад казалось, что вернуть отнятое в 1917 г. нет никакой надежды, однако России это удалось. Она сумела отвоевать свободу слова, свободу печати, свободу передвижения, свободу предпринимательства и конкуренции, многопартийную систему, рыночную экономику, свободу творчества, академическую свободу, свободу вероисповедания, открытое общество. Россия победила советскую разновидность тоталитаризма – и как-будто забыла об этом. Если эту огромную победу не сделать основой нашего мировосприятия, есть риск, что мы начнем утрачивать отвоеванное. Многие считают, что уже начали.
Свой тоталитаризм Россия победила сама – в отличие от Германии, Италии, Японии, где тоталитарные режимы были сокрушены внешними силами. Разве это не свидетельствует о ее непобедимом здоровье? Особенно если вспомнить, что это сделала страна, исторически незадолго до этого сокрушившая фашистскую Германию.
Кстати, хороший вопрос: почему Испании, Португалии, Греции и России удалось свергнуть тоталитарные режимы в своих странах собственными, внутренними силами (при этом мы хорошо понимаем, насколько тяжелее была российская победа и насколько важнее для всего мира, ничуть не принижая остальные из названных стран), а чтобы выкорчевать тоталитаризм в Германии, Италии и Японии – понадобились иностранные штыки?
Победа России над своим внутренним тоталитаризмом – событие не менее судьбоносное, чем ее другая величайшая победа, над тоталитаризмом внешним, над гитлеровской Германией. Дважды на протяжении одной человеческой жизни, даже не жизни долгожителя, Россия совершила почти немыслимое и оба раза смогла самостоятельно восстановить разрушенные тяжкими испытаниями основы жизни страны. Это смогли только мы – и никто больше на свете! А значит, мы можем все. МЫ МОЖЕМ ВСЕ. Это надо понять сердцем, на это надо настраивать нацию. Эти слова заслуживают стать нашим национальным девизом.
Но кто напоминает об этом народу? Когда видный деятель правящей партии требует восстановить памятник Дзержинскому, он тем самым отрицает революцию 1989–1993 гг., чьим звездным часом было низвержение этого памятника – событие не менее символичное для России 1991 г., чем взятие Бастилии для Франции 1789-го[57]. Другой видный член этой партии не видит нужды в праздновании Дня России – нашего главного, наряду с Днем Победы, государственного праздника.
