Борис Ложкин - Четвертая республика: Почему Европе нужна Украина, а Украине – Европа
Во время весеннего обострения отношений я неоднократно говорил Коломойскому и Боголюбову, что они должны определиться, кто они — власть или бизнес. У многих тогда сложилось впечатление, что Коломойский решил, что он является самостоятельным, не зависящим ни от кого центром власти в стране. С этим государство мириться не могло.
В чем причина такой трансформации Коломойского, который никогда прежде не интересовался политикой? Ни он, ни другие люди из группы «Приват» никогда раньше не были у власти. Та степень адреналина, которую они получили, руководя прифронтовой территорией, не шла ни в какое сравнение с тем, что им давал бизнес. В бизнесе, как мне кажется, Коломойскому стало скучновато.
Украина прошла осень 2015 года без особых эксцессов. Надеюсь, Коломойский понял, что Украиной нельзя управлять из Женевы по телефону. Означает ли это, что он смирился с тем, что время олигархов прошло? Поживем — увидим.
* * *До начала мятежа на Донбассе 49-летний Ринат Ахметов считался наиболее авторитетным человеком в регионе. Самый богатый человек Украины (в 2015 году Forbes оценил его состояние в $6,7 млрд), Ахметов много инвестировал в поддержание своей репутации среди земляков. Самый яркий символ этой его деятельности — построенный в Донецке суперсовременный стадион «Донбасс-Арена». В отличие от Донецкого аэропорта, от которого остались лишь руины, «Арена» в ходе боевых действий почти не пострадала. Тем не менее остановить войну силой своего авторитета Ахметов не смог.
Основа богатства Ахметова — горно-металлургический холдинг «Метинвест» и энергетический — ДТЭК. Это крупнейшие негосударственные компании Украины с совокупной выручкой $10,6 млрд в 2014 году.
В 2011–2013 годах ДТЭК был фантастически прибыльным: благосклонность регулятора позволяла компании зарабатывать на высоких тарифах на электроэнергию, а диспетчера энергорынка — на высокой загрузке электростанций. Классический случай state capture, многократно описанный в экономической литературе. Ключевую роль здесь играли политические связи Ахметова — основного спонсора Партии регионов.
В центре наших дискуссий с Ахметовым находился его энергетический бизнес. ДТЭК — это монополия или нет? Ответ на этот вопрос требовался не для того, чтобы обвинить компанию в монополизме, а чтобы определить новые правила игры, которые уравняют всех участников рынка. Если ДТЭК монополист, то по отношению к нему должны быть применены европейские нормы регулирования. Если нет — то и проблемы нет.
Несмотря на снижение доли ДТЭК в производстве электроэнергии (с 30,1 % в 2013 году до 24,8 % в первой половине 2015 года) в декабре 2015-го Антимонопольный комитет признал, что в деятельности ДТЭК имеются признаки доминирующего положения на рынке[43].
Задача государства — выстроить справедливое ценообразование на рынке электроэнергии. Принцип простой. Мы ищем аналогичные компании в странах с хорошим регулированием и переносим эту модель на нашу почву. Останется ли ДТЭК столь же прибыльной, как и во времена Януковича? Если правила игры справедливы — да ради бога, никто на честные доходы не покушается. Но ты не можешь получать диспропорциональную прибыль за счет других игроков — будь то атомные электростанции или другие производители электроэнергии.
Без state capture олигархические бизнес-модели работают плохо, если вообще работают. Но в украинской экономике есть и более одиозные схемы. Одним из крупнейших источников коррупционной ренты в Украине всегда была торговля газом. Из-за многократной разницы в тарифах на газ для компаний и населения искушение заработать на арбитраже между высокими и низкими ценами на один и тот же товар оказывалось непреодолимым. Этот бизнес у многих ассоциировался с именем Дмитрия Фирташа — еще одного спонсора Партии регионов, но сводить его к одной личности было бы не правильно. В конце концов еще в 1990-е годы кто-то из политологов произнес замечательную фразу: «Все крупные состояния в Украине заработаны на торговле газом».
По сравнению с тем, как происходит торговля газом на региональном уровне, бизнес-модель ДТЭК выглядит верхом корректности.
Основные игроки на розничном рынке газа — так называемые облгазы. Вот одна из распространенных до недавнего времени грабительских схем. Облгаз отчитывается о том, что поставил населению, скажем, миллиард кубометров топлива. На самом деле, поставлено вдвое меньше, но выяснить это невозможно — у населения практически нет счетчиков, которые фиксировали бы объем потребленного газа. Разницу можно продавать (или поставлять бесплатно — если речь идет о заводах, принадлежащих продавцу) по цене в разы более высокой, чем простым гражданам. Норма прибыли (вернее, воровства, ведь тарифы на газ для граждан дотируются государством) — сотни процентов.
Унификация тарифов на газ весной 2015 года нанесла сокрушительный удар по этой схеме. Там, где работает рынок, олигархам просто неоткуда взяться.
* * *Нас критикуют за то, что мы слишком уж «возимся» с олигархами. Надо было, мол, просто собрать их за одним столом и объявить: с сегодняшнего дня начинается новая жизнь, старое не вспоминаем, а вот за новые художества — спросим, и жестко.
Если бы все было так просто!
У каждого крупного бизнесмена, располагающего властным ресурсом, свои интересы, свои болевые точки. Когда мы говорим об общих правилах, ни у кого возражений нет. Да, давайте жить по 10 заповедям, какие вопросы. А когда начинаешь доходить до сути… Например, для Пинчука, в отличие от Ахметова, вопрос о том, как будут устанавливаться тарифы на тепловую энергию, — не принципиальный. Коломойского больше всего интересует вопрос о контроле над «Укрнафтой», к которому совершенно равнодушен Фирташ. Того больше волнует, смогут ли его компании, продающие газ населению, и дальше бесплатно пользоваться государственными газораспределительными сетями.
Идея круглого стола, за которым государство договаривается с олигархами «жить по-другому», красивая, но нереалистичная. Для каждого из них «по-другому» имеет совершенно разное содержание.
Хорошо, возразят мне. Но есть же и то, что олигархов объединяет. Например, — они владеют крупнейшими телевизионными каналами, которые при случае выполняют в их руках роль информационной дубины: «1+1» у Коломойского, «Украина» — у Ахметова, «Интер» — у Левочкина и Фирташа, несколько телеканалов имеются у Виктора Пинчука.
Почему бы не начать жить по-новому хотя бы в этой отрасли? Владельцы телеканалов могли бы договориться о моратории на использование принадлежащего им информационного оружия массового поражения. А инициировать такое джентльменское соглашение мог бы Президент, публично отказавшийся продавать 5-й канал.
Тем, кто придерживается такого мнения, я бы советовал посмотреть на вещи трезво. Кто и с кем должен договариваться? Президент с олигархами? Но это и юридически некорректно — Президент не имеет права влиять на компании, которые ему принадлежали, они переданы в траст — и политически бесперспективно: представьте себе волну, которую поднимут не только наши оппоненты, но и союзники.
Второй момент. А что считать нарушением такого соглашения, где проходит грань? Какая за него ответственность? Кто налагает санкции? Ответы на эти вопросы далеко не очевидны. Сужу об этом не понаслышке. Когда мы издавали Forbes, мне то и дело звонили герои публикаций, жаловались на заметки, утверждали, что журналисты занимаются «заказухой». Я-то понимал, что дело не в продажности журналистов, просто все любят читать про других, а независимый взгляд на себя любимого часто задевает, иногда приводит в бешенство.
Деолигархизация в медиа совершится без всяких джентльменских соглашений. Время сверхдоходов в Украине заканчивается. Как только поток ренты иссякнет, потеряют всякий смысл и «инвестиции» в телеканалы, и содержание целых депутатских групп в парламенте. Когда олигархи начнут сокращать дотации на телеканалы, те станут терять рейтинги, и это тоже снизит степень их влияния.
Для полного демонтажа олигархической системы необходимо довести до конца несколько процессов.
Во-первых, изменить правила игры в экономике и обеспечить соблюдение этих правил, реформировав судебную и правоохранительную системы. Прежде всего — убрать скрытые субсидии, предоставляемые олигархам путем занижения (как в случае с железной дорогой) или завышения тарифов (как в случае с энергетикой). Масштабная приватизация приведет в страну новых инвесторов и снизит «переговорную силу» олигархов. Во-вторых, уменьшить роль денег в политической системе. Здесь важную роль сыграет закон о финансировании. В-третьих, превратить медиа в самостоятельный бизнес. Сколько времени это займет? Думаю, через год-два года эти процессы станут необратимыми.
