Виктор Суворов - Против всех
Армейский палаточный городок принято строить линией. Сама линия — это три, четыре, пять, а то и десять рядов палаток. Позади этих рядов — стоянки боевых и транспортных машин, склады, кухни, ремонтные мастерские и все остальное, что требуется для обеспечения жизни тысяч людей.
В линейном расположении военных лагерей — свой резон. У каждого батальона, у каждого полка есть открытый фронт, он общий для всех. В то же время у каждого батальона и полка есть свой открытый тыл.
Допустим, надо срочно вызвать для решения какой-то задачи такой-то батальон такого-то полка. Батальону этому не надо будет продираться сквозь порядки других батальонов и полков, ведь перед каждым батальоном, перед каждым полком — чистое поле. И если надо что-то подать этому батальону или полку — например, картошку на походные кухни или снаряды для танков, — тоже проблемы не возникнет: позади каждого подразделения, каждой части и соединения тоже чистое поле.
В 1954 году на Тоцком полигоне Южно-Уральского военного округа передняя линейка палаточного городка 128-го стрелкового корпуса, прибывшего из Белоруссии, и 7-го стрелкового корпуса, который играл роль супостата, растянулась на много километров. А в сторонке от этого линейного табора, в березовой роще, был возведен генеральский городок. Там не палатки — там сборные деревянные домики. Домиков тех много получилось. На учения собрали командиров всех советских корпусов. И командующих всеми армиями. И командующих всеми военными округами и группами войск. И начальников их штабов. А еще — главнокомандующих видами Вооруженных Сил и начальников их штабов. И начальников главных и центральных управлений
Министерства обороны и Генерального штаба. Еще и наших младших «братьев по оружию» — представителей братских социалистических стран — полюбоваться зрелищем пригласили: высших военных руководителей Польши, Чехословакии, Венгрии, Румынии, Болгарии, Восточной Германии, Монголии, Албании, Северной Кореи, Северного Вьетнама и Китая.
Да, и Китая тоже. Китай в те годы у Советского Союза в младших братьях состоял.
Рядом с генералами в таких же домиках поселили никому неизвестных сугубо гражданских товарищей в очках, в серых пиджаках в полосочку и при галстуках. Эти штатские были теми, кто самое мощное оружие создавал и его производством заведовал. Среди них — министр среднего машиностроения товарищ Малышев Вячеслав Александрович с заместителями и ведущими конструкторами.
А совсем далеко от военного лагеря и от генеральского городка был выстроен еще один городок — правительственный.
312 сентября 1954 года на Тоцкий полигон прибыли Маршалы Советского Союза Конев, Малиновский, Василевский, Тимошенко, Будённый, Соколовский, Маршал Польши Рокоссовский, Главный маршал артиллерии Воронов, маршал артиллерии Неделин, маршал бронетанковых войск Богданов, маршал авиации Жигарев, адмирал флота Кузнецов, генералы армии Чуйков, Бирюзов, Гречко, Крылов, Москаленко и Баграмян, генерал-полковники Батицкий, Бирюзов, Батов и Голиков.
В тот же день тут появились и дорогие зарубежные гости, вожди братских социалистических стран. Не были забыты и представители нейтральных государств — военные атташе Финляндии, Швеции, Афганистана. В общей сложности на учения прибыли представители 16 государств.
13 сентября в правительственном городке было отмечено присутствие генерал-лейтенанта Хрущёва Никиты Сергеевича. Ровно год назад, 13 сентября 1953 года, он занял пост Первого секретаря Центрального Комитета КПСС. Войсковые учения «Снежок» были в каком-то смысле подарком к первой годовщине получения им титула главного руководителя страны. Вместе с Хрущёвым прилетел из Москвы председатель Совета Министров СССР генерал-лейтенант Маленков Георгий Максимилианович и первый заместитель председателя Совета Министров СССР министр обороны СССР Маршал Советского Союза Булганин Николай Александрович.
Утром 13 сентября 1954 года руководитель учений первый заместитель министра обороны СССР Маршал Советского Союза Жуков доложил о готовности войск и штабов к проведению учений с кодовым названием «Снежок» Тема учений: прорыв стрелковым корпусом подготовленной обороны противника с применением атомного оружия.
4Вечером того же дня Жуков вызвал в свою полевую резиденцию бывшего начальника Генерального штаба Вооруженных Сил СССР, бывшего генерала армии, а ныне начальника штаба Сибирского военного округа генерал-лейтенанта Штеменко. Год назад, летом 1953 года, Жуков и Штеменко оказались по разные стороны баррикад. Маршал Советского Союза Жуков во главе группы захвата по приказу Хрущёва лично арестовал Маршала Советского Союза Берию. Генерала армии Штеменко подозревали в том, что он был доверенным человеком Берии в вооруженных силах, поэтому Штеменко был немедленно снят с должности, понижен в звании на две ступени и отправлен в Сибирь.
И вот они остались вдвоем. Маршал и генерал-лейтенант. Между ними — пропасть. А еще между ними стол и карта с замыслом небывалых войсковых учений с ласковым именем «Снежок». Карта сдвинута в сторону. На ее месте — бутылка и два стакана. Закуска простая. По-фронтовому.
Судьба развела их год назад. Но в то же самое время между ними было много общего, и на протяжении предшествующих лет они много работали вместе и сумели сохранить добрые отношения — насколько это было возможно в той среде.
Перед войной и в первые ее недели генерал армии Жуков был начальником Генерального штаба. После войны начальником Генерального штаба был генерал армии Штеменко.
Маршал Советского Союза Жуков — первый заместитель министра обороны, и генерал-лейтенант Штеменко совсем недавно тоже был первым заместителем министра обороны.
Во время войны Штеменко возглавлял главный мозговой центр Красной Армии — Оперативное управление Генерального штаба. Штеменко готовил планы операций, Сталин их утверждал и посылал Жукова на фронт те планы превращать в победы — матюгами, мордобоем, срыванием погон и расстрелами.
Судьба не раз сводила Штеменко и Жукова на ближней даче Сталина в Кунцево. За несколько дней до начала каждого крупного наступления, обычно глубокой ночью, Жуков и Штеменко входили к кабинет Верховного главнокомандующего и вместе со Сталиным уточняли последние детали предстоящей операции. Они втроем решали судьбы миллионов людей.
Но затем настали иные времена. После войны Жуков был сброшен с вершин власти, Штеменко возвышен, но за год до смерти Сталина тоже сброшен вниз. После смерти Сталина Штеменко почти уже вернулся на прежние высоты, но снова был сброшен еще ниже с потерей двух звезд на погонах и сослан в сибирскую глушь.
Но и Жукову не позавидуешь. Он сам всего полтора года назад вернулся в Москву с Урала. Правда, с его погон звезд не рвали.
Жуков вернулся в Москву, но кем? На войне он был заместителем Сталина. Теперь Жуков — заместитель министра обороны товарища Булганина. А кто такой товарищ Булганин?
В 1941 году товарищ Булганин был председателем правления Госбанка. На войне Булганин был политическим надзирателем — он контролировал действия командующих фронтами. Ни одного боя, ни одного сражения, ни одной операции он не провел, но как политнадзирателю ему присваивали воинские звания. Самое первое в его жизни звание — генерал-лейтенант, хотя Булганин никогда не командовал ни отделением, ни взводом, ни ротой, ни батальоном, ни полком, ни бригадой, ни корпусом, ни армией, и никаких воинских званий до этого не имел. Он и дальше никем не командовал, он лишь надзирал, но звезды так и сыпались на его погоны: генерал-полковник, генерал армии.
После войны Сталин повесил Булганину маршальские погоны и дал должность министра Вооруженных Сил. (Министерство в те бурные годы несколько раз меняло названия: обороны, Вооруженных Сил, Военное, снова обороны.) Через два года Сталин поднял Булганина еще выше: освободил от обязанностей министра и назначил заместителем председателя Совета Министров, то есть своим заместителем по правительству. После смерти Сталина Булганин сохранил за собой пост заместителя главы правительства, да еще и вернул пост министра обороны, но для людей военных он всегда был презираемым счетоводом из Госбанка.
Не знаю, о чем вечером 13 сентября 1954 года говорили два сталинских полководца Жуков и Штеменко. Рад бы доложить, но нечего. Я знаю только, что начиная с того вечера их отношения были восстановлены — да они никогда всерьез и не портились. Между Жуковым и Штеменко не было конфликта, это их начальники Хрущёв и Берия место под солнцем не поделили. А Жукову и Штеменко делить было нечего. У них был общий интерес.
Интерес Штеменко — вернуться на маршальскую должность начальника Генерального штаба и получить звание, которое соответствовало этой должности.
