Александр Бушков - Крючок для пираньи
— Ты где машину спер?
— Обижаешь. Честно купил. Так задешево, что в Шантарске ни одна собака не поверит. Месячишко еще пробегает — да мы здесь столько и не задержимся при удаче…
— Слушай, — сказал Мазур. — Если музей спалили по одному только подозрению, если пошли такие игры, то Катя…
— Присушила? — фыркнул Кацуба.
— Пошел ты, — сказал Мазур. — Не хочу, чтобы с ней что-то скверное случилось, вот и все. Понятно?
— Ультиматум?
— А если? Совершенно посторонний человек в наших играх…
— Сентиментальный вы народ, флотские, — сказал Кацуба. — Да не зыркай ты на меня зверем, я ж тоже человек и душа у меня чувствительная… временами. Постараюсь убрать твою Катеньку в безопасное место, — глянул он косо, жестко на Мазура. — Еще и оттого, что это открывает простор для очередных комбинаций. Вот такая я сволочь, когда на рабочем месте… А морда лица у тебя определенно мечтательная…
— Ты знаешь, я уже столько народу переправил в нижний мир… — глухо сказал Мазур. — Столько, что н е н у ж н ы х трупов стараюсь категорически избегать.
— Да все я понимаю, — сказал Кацуба. — Сказал — сделаю. Пока мне не приказывают быть сволочью, я, скажу по секрету, ею и не бываю…
Глава девятая
Где человек охотится за тенью…
Нельзя сказать, что Мазур лучился блаженством, но все же настроение у него было превосходное.
Кончилось сидение на суше, раздражавшее его и сплетением совершенно ненужных загадок, и унизительными поручениями Кацубы. Все кончилось. Капитан первого ранга Мазур стоял у фальшборта корабля под названием «Морская звезда», браво рассекавшего волны под блекловато-лазурным небосводом, почти не запачканным облаками. Погода стояла прекрасная, идеально подходившая для спусков, полный штиль. Корабль ему нравился — небольшое, но прекрасно оснащенное суденышко, набитое хитрой электроникой, с новенькой декомпрессионной камерой на палубе, с отличным (и большей частью ненашенским) легководолазным снаряжением. С благословения Кацубы и молчаливого согласия капитана Мазур облазил тут все и убедился, что определить принадлежность этого кораблика к глаголевскому ведомству не сможет и профессионал. По крайней мере, визуально. Самый обычный, ничем не примечательный обеспечивающий корабль.
Команду Мазур давно уже оценил по достоинству. Все они здесь, от капитана до последнего матроса, напоминали матрешек — очень своеобразных матрешек, надо уточнить. Только при вдумчивом исследовании можно определить, что под выполненной яркими веселыми красками кукольной улыбкой таится сталь, из которой матрешки и сделаны. И неизвестно, что там внутри. Ровная вежливость, даже некоторая предупредительность, корректные ответы на любые, связанные с делом вопросы. Но настает момент, когда вдруг понимаешь, что все они так и остались для тебя совершенно закрытыми, словно они и не люди вовсе — машины, андроиды…
Он не без зависти покосился на Кацубу — майор на пару с рыжеволосой красоткой Дашей Шевчук дымили у борта, как парочка старомодных паровозов. Сам Мазур от лишней порции табачного дыма воздерживался — на глубине случайный кашель может стать источником массы неприятностей…
Он отвернулся и стал смотреть, как двое матросов проверяют предназначавшийся ему гидрокостюм. Быстро убедился, что посторонних советов тут не требуется, ребята работали четко, со знанием дела — в хорошем темпе разобрали-собрали предохранительные клапаны и принялись за сам костюм: подсоединили шланги, зажгутовали манжеты, обильно смочили мыльной пеной…
Заметил краем глаза, что Кацуба за спиной навязавшейся рыжей попутчицы сделал ему знак подойти. Неохотно поплелся в ту сторону, остановился рядом.
— Отчаянная вы женщина, Дарья Андреевна, — говорил тем временем Кацуба, опершись на фальшборт, словно старорежимный франт на бульварную скамейку. — Не побоялись отдаться в полную власть заклятым конкурентам. А что нам, извергам, стоит беззастенчиво хлобыстнуть вас по затылку да к рыбкам и отправить? Доказать все равно ничего не удастся — как говорят специалисты, от неизбежных на море случайностей…
— Простите, никак не могу припомнить вашу последнюю фамилию, — сказала Даша.
— Проценко, Михаил Иваныч.
— Смотрю я на вас, Михаил Иваныч, и все время, что мы с вами знакомы, не перестаю удивляться — как вы ухитряетесь в обыденной жизни выглядеть законченным придурком?
— Профессия такая, — сказал Кацуба весело. — На людях мы все придурковаты да косноязычны. Зато внутренний мир у нас богатый. Хотите, Дарья Андреевна, послушать Бодлера?
В один ненастный день, в тоске нечеловечьей,
Не вынеся тягот, под скрежет якорей,
Мы всходим на корабль, и происходит встреча
Безмерности мечты с предельностью морей.
О, странная игра с подвижною мишенью!
Не будучи нигде, цель может быть — везде.
Игра, где человек охотится за тенью,
За призраком ладьи на призрачной воде…
— Убили, — сказала Даша. — Сразили наповал. Тут мне с вами не стоит состязаться, в поэзии не сильна…
— Значит, я не так уж и похож на придурка в обыденной-то жизни?
— Временами, — сказала она. — А временами как раз смахиваете.
— Обиделись?
— Да что вы. Просто шуточки плоские.
— У вас, пардон, тоже, милая барышня, — сказал Кацуба вкрадчиво.
— В смысле?
— Посмотрите, — сказал Кацуба, кивнув в сторону Мазура. — Вот стоит человек мужественной профессии Володя Микушевич, но знаете ли вы, отчего у него физиономия покарябана самым паскудным образом? Нет, не вел он себя хамски с несговорчивыми гордыми красотками и не ловил спьяну черную кошку в темной комнате. А ворвались к нему, Дарья Андреевна, лихие люди, инсценировавши покушение на изнасилование малолетней, притащили в качестве живой декорации саму малолетнюю и для полного правдоподобия изукрасила эта стервочка нашего Володю, как бог черепаху… Ну, и после всего этого бездарного спектакля, принесшего Володе нешуточные моральные терзания, выбили у него согласие стать информатором, а выражаясь по-простонародному — стукачом…
— При чем здесь я?
— Так я ж и говорю, Дарья Андреевна, — с самой простецкой физиономией ухмыльнулся Кацуба. — Предъявили ему эти лихие люди удостоверение уголовного розыска… Слово офицера. Нехорошо, Дарья Андреевна. Мы к вам со всей душой, а вы отвечаете таким хамством. Я, конечно, человек не обидчивый, просто неприятно как-то…
Она обернулась и какое-то время пытливо разглядывала Мазура — царапины уже подернулись корочкой, но оттого стали еще более заметными. Спокойно спросила:
— А почему же вы не пугали агрессоров своими грозными мандатами?
— Скромные мы люди, Дарья Андреевна, никого пугать не привыкли, но и сами пугаться не любим…
— Конкретнее.
— Если конкретнее, вопрос будет прежним — чем мы такое хамство заслужили?
— Я здесь ни при чем, — сказала она решительно.
— Дашенька, ну не дети же мы с вами… Как только вы сюда прибыли, начались… сюрпризы.
— Фамилии, — обернулась она к Мазуру.
Мазур не успел ответить — Кацуба моментально ловко наступил ему на ногу, поневоле вынудив вздрогнуть и закрыть рот. Потом майор медоточивым голоском сказал:
— Будут фамилии, Дарья Андреевна. После нехитрой процедуры, именуемой в народе «баш на баш». Я от вас не стану требовать выдачи служебных секретов, помилуйте… Ответьте мне только на один-единственный вопрос: где капитан Толстолобов? Сами по себе эти сведения тайны не должны составлять… У вас он или у кого-то другого?
— Приятно видеть, что и вы чего-то можете не знать… — усмехнулась она, заправляя под вязаную шапочку длинные пряди — с левого борта налетел прохладный ветерок.
— Так мы договорились?
— Слово против слова?
— Ага, — сказал Кацуба серьезно. — Володя…
— Старший лейтенант Никитин, Юрий Петрович, — сказал Мазур. — Местный уголовный розыск. Остальные никаких документов так и не предъявили.
— Понятно… — протянула Даша. — Так вот, Михаил Иваныч, я вашему слову верю, но прекрасно понимаю, что вы ловконько свалили на меня часть своих проблем… а?
— Такова се ля ви, — осклабился Кацуба. — Так где Толстолобов?
— В морге, — сказала Даша. — Аккурат за день до вашего сюда исторического визита Толстолобова нашли на улице. По исполнению — нападение пьяной шпаны. Голова пробита бутылкой, чьи осколки тут же наличествовали, и в ране они же, дело незамысловатое. Правда, отпечатки на горлышке какие-то неправильные, смазанные, а там, где непременно должны быть, отсутствуют. Нехорошая бутылка, неправильная… Подставная…
— Ну, спасибо, — повертел головой Кацуба. — Если совсем честно, Дашенька, выходит, что мы взаимно свалили друг на друга часть своих проблем…
