Газета Дуэль - К барьеру!_N 16-17_ 2009
А вообще-то в воспоминаниях Эйзенхауэра есть о Жукове. Например, упомянув о личной дружбе с русском маршалом, автор отмечал: «Его обычно направляли на тот участок фронта, который в данный момент представлялся решающим. Это опытный солдат… Как ответственный руководитель в крупных сражениях Жуков за несколько лет войны получил больший опыт, чем любой другой военный нашего времени» (с.521). И добавил в другой раз: «Я восхищаюсь личностью и полководческим дарованием Жукова».
Тут, между прочим, Борис Львович, вам даётся возможность задуматься над своей эманацией вздора о том, что-де у Жукова гораздо больше боевых потерь, чем у других военачальников. Поскольку, как справедливо писал Эйзенхауэр (это, впрочем, давно и так известно), Жукова посылали на особенно важные участки фронта, а также, добавим, поручали командовать самыми крупными формированиями, и руководил он операциями больше всех и самыми масштабными, решающими, то возможно, что в итоге, если суммировать, окажется, что за всю войну, допустим, у Конева потери меньше. Взять контрнаступление под Москвой. В абсолютных цифрах потери Западного фронта, которым командовал Жуков, больше, чем Калининского, которым командовал Конев. Но, ваше высоколобое благородие, у Жукова было 700 тысяч войск, и его фронт, находясь в центре всей линии наступления, играл главную роль в операции, а у Конева — 190 тысяч войск, и его фронт — это фланг наступления. Понимаете разницу? И, тем не менее, относительные потери у первого — 13,5 %, а у второго -14,2 %. Хоть теперь-то поняли что-нибудь? Эти и многие другие цифры, разоблачающие помянутую эманацию, приводит генерал армии М.А. Гареев на странице 129 своей книги «Полководцы победы» (М., 2005). Может, и эту книжечку прислать или Зоря Альбертовна заедет?
Вообще же говоря, за исключением редких случаев мне представляется нелепостью оценивать полководцев «по потерям». Даниил Гранин мечтает всем им такой «рейтинг» вывести. Но как можно сравнивать! Ведь чаще всего под командованием разных военачальников одной армии сражаются силы разные и количественно, и качественно, а противоборствуют им тоже разные сила противника, и театры военных действий, даже погода, да и задачи могут сильно различаться. А о них судят, как с спортсменах, состязающихся в совершенно равных условия, — допустим, по сигналу «Старт!» они одновременно срываются и бегут по гладкой гаревой дорожке одну и ту же дистанцию. Но это — между делом.
А вот что писал о Жукове ещё один человек: «Когда история совершит свой мучительный процесс оценки, когда отсеются зёрна истинных достижений от плевел известности, тогда над всеми остальными военачальниками засияет имя этого сурового решительного человека, полководца полководцев в ведении войны массовыми армиями». Кто это? Небось, думаете, Зюганов? Но, представьте себе, тоже американец — историк Гаррисон Солсбери. Так писал он в книге «Великие победы маршала Жукова». Могу прислать вам и эту книжечку. Но — с возвратом, и почтовые расходы за ваш счёт. И пожалуйста, не слюните пальцы, когда будете переворачивать страницы. Знаю я вас, мелкопоместных. Насажаете пятен.
А, впрочем, что нам заморские американцы! Своих, что ли, авторитетов нет? Вот хотя бы: «С Г.К. Жуковым мы дружим многие годы. Мы познакомились ещё в 1924 году в Высшей кавалерийской школе в Ленинграде… Жуков, как никто, отдавался изучению военной науки. Заглянем в его комнату — всё ползает по карте, разложенной на полу… Он рос быстро. У него всего было через край — и таланта, и энергии, и уверенности в своих силах». А это кто? Небось, думаете, что Анпилов? Нет, сударь, это Рокоссовский — ваш кумир. Мнение кумира надо уважать, а вы… Как такой же дворянин Веллер. У вас тоже, между прочим, многого через край, но об этом в другой раз.
Особенно свирепо, как все его братья по разуму, Васильев ненавидит, разумеется, Сталина. В один голос с Познером, Сванидзе, Млечиным вопит: «Тупица!.. Он не понимал, что такое армия, карту читать не умел, ему Шапошников всё объяснял по карте». Это — явная и успешная попытка перещеголять Хрущёва, уверявшего, что Сталин «воевал по глобусу». Поди, сейчас кремлёвский покойничек ворочается в гробу среди початков кукурузы. Досадно! Но вот вопрос: как же Шапошников мог что-то объяснять Сталину по карте, если тот в картах — ни бельмеса? В самом деле, как, например, вам, ваше благородие, можно объяснить, что такое приличие, порядочность, совесть, если вы в этом, как мне кажется, — ни в зуб ногой?
И смотрите, читатель, до какого исступления походит этот потомственный: «Легендами овеян «великий Сталин», а он был тупица, дурак похлеще Гитлера!» Что ж это вы себе позволяете, сударь, да ещё в американской газете. Опровергать это смешно. Но подумайте. читатель: он уверяет, что мы отступали до Москвы не перед кем-нибудь, а перед тупицей, на следующий год до Волги — перед дураком? А потом гнали до Берлина опять же этого дурака-тупицу? Да чего же в таком случае стоит победа над ним? Это клевета на всю Великую Отечественную войну. Сталин в речи 3 июля назвал Гитлера извергом и людоедом. И был совершенно прав. Но позже сказал: «Гитлер похож на Наполеона, как котёнок на льва». Это не совсем так. И можно объяснить только отчаянностью борьбы, накалом ненависти. Лучше бы сказать «как шакал», но и это неточно. Гитлер всё-таки похож на Бонапартия и тем, что покорил всю Европу, кроме Англии, Испании и России, и тем, что, как тот, двинул на Россию «двунадесять языков» Европы, так и Гитлер собрал дважды «двунадесять» и тоже бросил на нас почти в тот же самый день лета. И крах оба потерпели на русских полях. Как же не похожи! Другое дело, а Наполеон-то разве не изверг и людоед? И тут я должен во весь голос сказать: руки прочь, потомственный, от людоеда Гитлера!
15 июня известный кремлёвский фольклорист изрёк об отпоре, который получил от белорусов его министр Кудрин на хамство по их адресу: «Кто как обзывается, тот так и называется». В универсальном применении это, разумеется, невозможная чушь, но лично к вам, Борис Львович, очень точно подходит. Вы дали характеристику не Сталину и Гитлеру, не Ворошилову и Буденному, а самому себе. Именно так! О Гитлере можно сказать много беспощадных слов — расист, маньяк, авантюрист, демагог… Когда маршал Жуков 30 апреля сообщил по телефону Сталину о самоубийстве Гитлера, тот бросил: «Доигрался подлец!» Это была последняя и точная сталинская оценка. Да. Гитлер был именно азартный игрок, и играл он миллионами человеческих жизней. Однако, не выбросить и того, что за 6–7 лет он без единого выстрела захватил Саарскую область и Клайпеду, Австрию и Чехословакию, поднял страну и армию до такого уровня, что в две недели разнёс в пух Польшу, в три-четыре — Францию вместе с англичанами и захватил ещё с десяток стран. Это тупица?
Константин Симонов еще в 1939 году на Халхин-Голе писал:
Да, нам далась победа нелегко.Да, враг был храбр.Тем больше наша слава!
А уж в Отечественную-то… Если вы ещё раз скажете. что Гитлер тупица, я вам голову оторву. Или привлеку к ответственности — обращусь в только что созданную Комиссию при президенте по борьбе с фальсификаторами истории. А там сидит Сванидзе. Он влепит вам пять лет строго режима с конфискацией имущества. Каково это будет Зоре Альбертовне!
Да, Гитлер преобразил страну за 6 — 7 лет. А посмотрите, чего добился нынешний режим за двадцать. С Грузией — война, с Чечнёй — две войны, с Украиной — на ножах, Белоруссию хотят задушить с помощью простокваши, свой народ вымирает, по всей стране пожары, взрывы, катастрофы, болезни, нищета…Вот о чем сейчас должен во весь голос кричать честный писатель, а вы сочиняете романы о князьях Святославе да Ярославе. Ведь за это спросится.
Так вот, говорю, как ярко фронтовик-дворянин Васильев изображает руководителей родной страны и армии в годы Великой Отечественной: шаркуны!.. дураки!.. тупицы!.. Ну, а как шла война? Как всё-таки победили-то? Во-первых, говорит, «накануне войны Сталин расстрелял к чёртовой матери всех талантливых людей». Всех! Оставил только Борю да Зорю с матушкой Эли. Им как-то удалось улизнуть от лап тирана. И что же дальше? А то, говорит, что «часто капитаны командовали дивизиями». Если часто, то назови хотя бы две-три таких дивизии. Не может! И ведь вот уже лет тридцать об этом долдонят на всех демократских перекрёстках, но до сих пор никто не назвал ни одной дивизии. А вот я могу кое-что назвать. Например, вот что записал в дневнике начальник штаба сухопутных войск вермахта генерал-полковник Ф. Гальдер 28 августа 1941: «Части 1-й танковой группы (генерал-полковник Э. Клейст) потеряли в среднем 50 % танков, части 2-й танковой группы (генерал-полковник Г. Гудериан) — 55 %, части 3-й группы (генерал-полковник Г. Гот) — в среднем 55 % первоначального количества танков, а 7-я дивизия этой группы — 76 %». Это после двух месяцев боёв. А 20 ноября, после пяти месяцев, возможно, как раз о только что упомянутой дивизии записал: «В моей бывшей 7-й пехотной дивизии одним полком командует обер-лейтенант (а должен бы — подполковник или полковник. — В.Б.), батальонами командуют лейтенанты (а должны бы — капитаны или майоры. — В.Б.)». Запомните эти цифры, Борис Львович. Могут пригодиться.
