Валерий Коровин - Конец проекта «Украина»
Жители запада Украины считают, что они, в отличие от населения других регионов, больше всего соответствуют культурным кодам Европы. Хотя понятно, что для самой Европы это социальное пространство слишком уж этнично и архаично, из-за чего оно никоим образом в постиндустриальное, постмодернистское гомогенизированное общество однополых браков нынешней Европы не вписывается. Даже если представить невероятное — помещение западных областей бывшей Украины в состав Европы, то, если следовать нынешним социальным европейским нормативам, всё это пространство будет либо перемолото в европейской гражданской мясорубке, либо станет представлять огромную проблему для самой Европы, что там прекрасно понимают. Поэтому Европа и не спешит даже поднимать вопрос о перспективах какого-либо соучастия Украины в европейских процессах или структурах, не говоря уже о присоединении к ЕС каких-либо фрагментов бывшей Украины. Тем более западных, где не завершён ни процесс полной индустриализации общества, ни процесс преодоления этничности, даже в минимальном, советском варианте, через что прошёл, например, более индустриализированный и городской Восток. Поэтому если Запад Украины и интегрируется в Европу, то только в качестве фрагмента одного из европейских государств, например Польши, под её же гарантии и в качестве некоего технологического предбанника.
Сам же Восток, уже практически отделившийся от бывшей Украины, соответственно, рано или поздно вернётся в состав России, где он и находился до того, как Ленин присоединил западные окраины России к искусственно создаваемому проекту советской Украины, чтобы увеличить его значимость, весомость, подчёркивая сплочённость политических наций, в которых победили Советы. Вместе с Крымом и югом распадающегося государства Украина это в конечном итоге станет достоянием большой России. Тогда оставшаяся часть, которая, собственно, и есть Украина, превратится из буферной зоны, из полосы нестабильности, разделяющей Европу и Россию, в скрепу, объединяющую Россию и Европу. Если же рассмотреть вхождение оставшейся части, уже без западных областей и Востока, называемой Малороссией, в зону стратегического контроля России, то мы получим линию, разделяющую Россию и ЕС, без всякой буферной зоны между ними. В этом случае мы вернемся к ситуации пакта Молотова — Риббентропа 1939 года, только граница Европы будет смещена на восток, ближе к российской столице.
Неверные выводы из ложных предпосылок
Пока шёл Майдан, в ответ на последовательно наступательные действия бандеровских мятежников в новостях из Донецка, Харькова или Одессы мы читали лишь о бесконечных совещаниях, обращениях и призывах. Восточные и южные регионы как раз пытались вести себя в легальных рамках. Россия же очевидно не готова была к решительным действиям, не готова была пойти на такую прямую защиту русского населения Украины[21], которое составляет подавляющее большинство, а приняла позицию стороннего наблюдателя, заклиная себя и всех вокруг, что Украина суверенное государство, которое должно самостоятельно разобраться со своими внутренними проблемами, что, по сути, неверно. Во-первых, потому что Украина — не государство по той уже причине, что не соответствует категориям государства-нации — etat-nation. То, что представляет собой постсоветская Украина, в терминах геополитики определяется понятием failed state, то есть несостоявшееся государство, которое не смогло свой реальный статус подтянуть до нормативных требований национального государства. Во-вторых, российское руководство не учитывало, что Украина несуверенна: с момента распада СССР она находится под внешним управлением. Причём управляет внутренними процессами в этом образовании тот, кому это нужно, кто хочет и изъявляет такое желанию, волю, настрой, уже двадцать с лишним лет. Это прежде всего Запад, американские стратеги, которые пытаются дестабилизировать Украину для предотвращения любых возможных стратегических контактов России и Европы. Такое сближение станет крахом американской атлантистской политики, реализуемой последние несколько десятилетий после окончания Второй мировой войны. И третья ошибка, допускаемая Россией в оценке происходящего: Украина никогда своими силами не разберётся с теми проблемами, которые возникли после Майдана, потому что это не проблемы Украины, это сетевая война Запада против России, и здесь Украина вообще по большому счёту ни при чём, как и её граждане. И элиты и массы по-своему страдают, несут издержки не по собственной воле, не по своей вине, становясь расходным материалом этой сетевой войны. Российская же власть в этой ситуации глубоко заблуждалась, не учитывая эти три фактора, и, как следствие, совсем иначе трактовала события, делая выводы из ложных предпосылок. Российская власть считала, что Россия тут ни при чём, поэтому никак не участвовала в происходящем, не вмешивалась и почему-то была уверена, что ничего не теряет от того, что происходит на Украине, потому что формально это как бы другое государство.
Причина нашего поражения на Украине была в том, что нынешняя российская власть — большие формалисты, кивающие на закон, на международное право, на ООН, на статус суверенного государства, совершенно не учитывая, что реальность абсолютно не соответствует декларациям. Всё шло к тому, что Россия в очередной раз потеряет Украину. И нам к этому даже как-то не привыкать, особенно за последние два десятилетия. А уж за предыдущие периоды мы теряли Украину много раз, и в принципе для России это обыденная ситуация — потерять Украину, потерять Восточную Европу, потом вернуть Украину и Восточную Европу, подумаешь, какие пустяки…
Россия — великая страна. «Просыпаясь», она периодически возвращает всё себе назад, вплоть до Берлина и Парижа или, почему бы нет, до Дублина, а потом опять «засыпает». В это время у нас всё разворовывают, растаскивают, и мы, приоткрыв глаз, с удивлением обнаруживаем, что у нас опять ничего нет. Всё то же самое происходит и сегодня: Россия демонстрирует, что совершенно не готова ни морально, ни волевым образом, ни интеллектуально отвечать на вновь возникшие со стороны Запада вызовы. Поэтому Украину мы стремительно теряем. Мы обрели Крым, но будто бы сами испугались собственной решительности и остановились, бросив обнадёжившиеся было русские Восток и Юг распадающейся Украины. На следующем этапе мы либо вновь потеряем всё, либо наверстаем то, что было потеряно ранее. Такой вот он, маниакально-депрессивный русский характер.
Судьба Украины в руках США
[Либо всё пространство бывшей Украины достанется американцам, либо мы заберём своё]
В какой-то момент у наблюдателей за происходящим на Майдане возникло стойкое понимание того, что ни оппозиция, ни власть не контролируют ситуацию. Обе стороны, как теперь понятно, вполне обоснованно, боялись брать на себя ответственность за жёсткие решения. Мир замер в ожидании хоть какой-то развязки кризиса. На тот момент у Украины ещё оставалось два сценария развития. Первый — быть поглощённой глобальным Западом целиком и полностью, вместе с обществом, c элитами и всеми активами, которые там ещё остаются в наследство от советской сталинской державы. Естественно, полностью лишившись при этом остатков суверенитета, которого и так было немного, и поступив в полное распоряжение США и мирового правительства. Второй вариант — попытаться сохранить свою субъектность — культурную, цивилизационную, а также территориальную целостность. Этот путь был связан с вхождением в клуб государств, формирующих евразийский блок в формате Таможенного и Евразийского союзов, настаивающих на альтернативном, по отношению к глобальному, варианте суверенного развития с возможностью сохранения своих цивилизационных признаков и самостоятельном развитии с сохранением геополитической субъектности. Собственно, других вариантов у Украины нет и по сей день. На поддержание статус-кво не осталось ни ресурсов, ни потенциала, ни воли.
Гражданская война или империя — выбор пути
Гражданская война на бывшей Украине является не чем иным, как продолжением внутреннего цивилизационного противостояния, которое началось в момент отсоединения Украины от Российской империи. Обусловлено это тем, что Украина — это неоднородное пространство, сегментированное по этническим и социальным признакам. Внутри самой Украины с самого начала появления этого проекта существовало несколько стратегий видения исторического развития. Иногда противостояние стихало или усмирялось внешней силой, успокаивалось, как-то стабилизировалось, например в советский период. Но когда центральная власть в Москве ослабевала, оно выходило на тот же уровень всякий раз, когда Украина была отдана на откуп самой себе. В те периоды, когда Украина становится действительно независимой от России и от Европы, там начинается разрастание внутренних конфликтов, пиком последнего из которых стали события февраля 2014 года, спровоцированные Майданом и перекинувшиеся на всю территорию стремительно распадающейся страны. Так что нынешнее противостояние вполне естественно для столь разнородного социального пространства, как Украина, оставшегося без контроля со стороны крупного геополитического субъекта. Вооружённые стычки, приведшие к многочисленным жертвам, начались в тот момент, когда всем стало очевидно, что на Украине больше нет власти. После позорного бегства Виктора Януковича от неё не осталось даже номинального присутствия, в результате чего и возникло состояние безвластия, анархии и «свободы», как её понимает часть жителей нынешней Украины, приехавших из западных регионов вершить судьбу остальной части населения.
