Сергей Вальцев - Советский Союз, который мы потеряли

На рынке всегда все есть, причем независимо от реальной ситуации в экономике страны. Например, изобилие существует на рынках африканских стран, в которых тысячи людей умирают с голоду. Во времена реформ Гайдара производство сократилось в несколько раз, но прилавки были полны продуктами.

Теперь от теории к советской практике. Почему сегодня в магазинах изобилие продуктов, а в Советском Союзе, особенно в последние годы его существования, был дефицит? Раньше мало производили? Нет, нынешний уровень производства сельхозпродукции ниже прежнего. В 2006 г. министр сельского хозяйства России Гордеев заявил, что только через 3–4 года мы достигнем уровня 1990 г.

Многим памятны итоги реформаторской деятельности Горбачева. Прилавки оказались пустыми, стали вводиться талоны, а по сути — карточки на основные виды продуктов. Что же произошло? Катастрофический неурожай? Диверсанты взорвали хлебозаводы? Война? Эпидемия?

Ничего подобного не было. Но что же тогда произошло? Как же решается этот парадокс — производили больше, а ничего не было, производим меньше, и есть все?

Когда говорят, что большим достижением реформ 90-х стало наполнение рынка продуктами питания, то несколько преувеличивают заслуги реформаторов. В действительности, в результате реформ была ликвидирована государственная торговая сеть и заменена частной. А в частной торговой сети все есть всегда, вследствие действия основного ценового правила функционирующего рынка — цена всегда выше равновесной. Ведь в советское время рынки тоже были полны продуктов, естественно, цены на них значительно превышали государственные. Но все, ругая государственную торговлю, предпочитали покупать продукты именно в ней, а не на рынке.

Достаточно сейчас опустить цены, как сразу начнутся перебои с продуктами. Пример. На Калужской продуктовой ярмарке существует палатка, торгующая молочными продуктами на 1 рубль дешевле рыночных цен. В эту палатку всегда стоит очередь из пенсионеров. Если цены опустить еще немного, то стоять надо будет довольно долго. Если еще немного, то, возможно, продавать начнут по записи. А если опустить цену еще немного, то начнут продавать из-под полы, а прилавки станут пустыми. Молока не будет меньше, но в торговле его все равно не будет.

Другой пример: несмотря на изобилие автомобилей на рынке, очередь на Ford Focus, выпускаемый на заводе во Всеволожске, составляет от 6 до 9 месяцев, так как цена самой дешевой модели Ford Focus с двигателем 1,4 л составляет около 12 тыс. долларов.[112] При этом надо учитывать, что автомобиль Ford — это не молоко или хлеб, которые трудно заменить другим товаром. Конкретную марку автомобиля заменить довольно легко, в конце концов, есть громадное количество автомобилей других производителей. И, тем не менее, мы свидетели того, что достаточно цену автомобиля опустить немного ниже рыночной, как он начинает продаваться по предварительной записи, с очередью от полгода и выше.

Итак, на рынке цена всегда выше равновесной, и поэтому всегда есть товар. Это не является ни показателем развития экономики, ни показателем благосостояния населения, это неотъемлемое свойство рынка.

Поэтому причина советского дефицита кроется не в недостаточном объеме производства, а в ценовой несбалансированности спроса и предложения. Почему же в советское время производили товара больше, но товара не было? Очевидно, что цена была ниже равновесной. Но какова причина данного обстоятельства?

Мы знаем, каким образом формируется цена в рыночной экономике (рис. 3). А как формировалась цена товара или услуги в советской, плановой экономике?

Одним из основных экономических законов марксизма является закон стоимости, в соответствии с которым цена товара есть форма его стоимости, то есть количества труда, затраченного на производство данного товара. Если упростить, то суть закона стоимости в следующем: рабочий произвел болт, за болт он получил зарплату 100 рублей. Значит, цена болта 100 рублей. Все рыночные колебания цены болта будут вокруг 100 рублей.[113]

Если же рабочий захочет купить свой болт, то у него будет 100 рублей, заработанных им на заводе. На рынке будет только один болт, ведь больше никто не производил болтов. Цена болта 100 рублей. Получается идеальная ситуация: спрос равен предложению, цена равновесная. Такова идеальная социалистическая экономика, основанная на законе стоимости. Но проблема в том, что идеальность этой ситуации может быть воплощена только в идеальном обществе.

Представим, что ситуация немножко изменится. Например, рабочий подхалтурил, расточил движок соседу и взял с него тоже 100 рублей, в результате денег у рабочего 200 рублей — 100 рублей зарплаты и 100 рублей от халтуры. И когда он придет в государственный магазин, он готов купить два болта. Но если он купит два болта, значит, болтов в государственном магазине на всех не хватит. Другому рабочему не достанется. Начнется дефицит.

Причина дефицита товаров в социалистической экономике кроется в неадекватном ценообразовании, при котором не учитывался довольно существенный сектор теневой экономики. Кто-то занимался репетиторством, кто-то калымил, шабашил, сдавал квартиру, наконец, просто воровал. Конечно, нельзя примитивизировать ценообразование в СССР, но, тем не менее, его основа — закон стоимости неверно отражал реальность. Денег много, а цены низкие — вот причина дефицита товаров в Советском Союзе.

Дефицит никак не связан с социалистическим типом экономики. При Сталине тоже «все было», и черную икру в магазинах на развес продавали. Стоит установить цены на товар ниже равновесной цены спроса, кактовар моментально пропадет с прилавков магазинов, таков железный закон экономики. В различных капиталистических странах не раз проводили эксперименты с установлением стабилизационных низких цен на товары, и результат был всегда один: товар моментально пропадал с полок магазинов. Л. Мизес приводит пример, как правительство Австрии установило потолок арендной платы в Вене. В результате, несмотря на сокращение населения Вены и строительство новых домов, «тысячи людей не могут найти себе жилье»[114].

В СССР гордились тем, что цены на основные товары не повышались несколько десятилетий. Такие псевдодостижения и привели к дефициту, тогда как небольшое повышение цен могло бы в одночасье ликвидировать весь дефицит и сопутствующую ему напряженность и критику.

Вернемся к эпохе Горбачева. Почему все товары пропали? В экономику были вброшены громадные денежные средства, которые, естественно, не были обеспечены товарами. Как? Было разрешено переводить безналичные средства в наличные. И безналичные деньги, которые ранее тратились на производственные нужды, с помощью различных полузаконных схем переводились в наличные и превращались в платежеспособный спрос населения. Цены оставались низкими, а денег становилось все больше. Низкие цены приводили к тому, что все раскупалось, часто раскупалось впрок. Отсюда и появился парадокс, впоследствии приобретший форму анекдота: «Американцы никак не могут понять, как так может быть: в магазинах ничего нет, а придешь в гости — все есть».

Ни вывоз заграницу продуктов питания, ни производство продуктов питания, ни наличие продуктов в магазинах, ни антисоветские фильмы не являются показателем реальной обеспеченности продуктами питания. Можно голодать и экспортировать продукты питания. Можно производить и из-за бесхозяйственности терять значимую часть произведенного на стадии переработки и хранения. А у частника всегда будут продукты питания, даже если весь народ будет голодать.

Есть только один показатель. Только один. Это потребление основных продуктов питания. Обратимся к статистике. Сравним потребление самой богатой страны и основного соперника России — США и аналогичный показатель РСФСР (табл. 2). Как мы видим, СССР отставал от США только по потреблению мяса.

СССР, по оценкам 00Н, в области сельского хозяйства и продовольствия (ФАО) в середине 80-х годов входил в десятку стран мира с наилучшим типом питания, занимал 7 место в мире. Приходится признать, не первое место, но придется также признать и то, что большинство капиталистических стран СССР обгонял. Но застой в идеологии, помноженный на извечную российскую любовь к самокритике, приводил к тому, что люди были все равно недовольны.