Владимир Казарезов - Самые знаменитые реформаторы России
Принимал Годунов и меры для развития промышленности. Из Европы выписывались рудознатцы, инженеры, улучшались пути сообщения, предоставлялись льготы промышленным людям. Велась борьба с разного рода уголовными элементами, с бюрократами, взяточниками. Хотя в последнем Годунов преуспел мало.
Контакты Московского государства с Европой, ставшие активно развиваться еще во времена Ивана III, практически прекратились при Иване Грозном. В царствование Бориса связи с заграницей вновь оживились. В Москву ехали купцы, врачи, промышленники, военные, ученые люди. Они получали должности, хорошее жалование, земли с крестьянами. Было у царя Бориса намерение открыть в Москве университет, но тому помешало консервативное духовенство, боявшееся, что вместе со знанием на Русь придут и всяческие ереси. Европейская культура проникала в русский обиход. Это касалось одежды, жилья, светских церемониалов и даже таких вещей, как бритье бород. Борис посылал русских людей на обучение за границу. Но они, как правило, не хотели возвращаться на родину. Впрочем, и у Петра Великого были с этим проблемы. И вообще, коль скоро речь зашла о Петре, можно отметить много общего в устремлениях этих двух правителей России, которых разделяет более 100 лет: сближение с Европой, перенесение ее культуры на Русскую землю. Разница только в методах. Цивилизованные и эволюционные у Бориса, варварские и революционные у Петра. Кто знает, проживи Борис Годунов больше, может, и не потребовалось бы Петру прорубать окно в Европу, может, и без того Россия сумела бы преодолеть традиционный изоляционизм от развитых стран. Впрочем, выживи Борис, и Петра бы не было, и Россией правили бы не Романовы, а Годуновы. Так что подобного рода рассуждения не имеют большого смысла.
Борис Годунов всеми силами воздерживался от втягивания России в войны, хотя избежать этого полностью было невозможно. Кое-как удавалось поддерживать мир с Польшей. Более того, был момент, когда после смерти польского короля Стефана Батория (1586 г.) Годунов добивался избрания польским королем русского царя Федора Иоанновича. И хотя эта комбинация ему не удалась, сам факт этой попытки говорит о существенном изменении отношений между двумя странами и повышении значения России, престижа русского царя. Добившись нейтрализации Польши, Годунов решился на войну с Швецией, оказавшуюся для него удачной, — Россия вернула ряд утраченных Иваном Грозным земель, в том числе города — Иван-город, Карела, Копорье. 1591 и 1592 гг. ознаменовались набегами крымчаков. В борьбе с крымским ханом Борис не ограничился отражением его набегов военной силой. Он понимал, что так будет продолжаться бесконечно долго, и потому очень серьезно занялся строительством крепостей и городов на пути татарских орд. Помимо создания оборонительной линии, осваивались и обширные плодородные земли. Именно при нем на юге страны появились города — Воронеж, Ливны, Кромы, Белгород и др. То же самое происходило на Волге. Там строились Самара, Саратов, Царицын и др. Упрочилось положение Москвы в Сибири, которая лишь номинально была присоединена Ермаком. Со строительством городов — Тобольска, Тюмени, Березова, Нарыма и др. можно стало говорить о колонизации этого богатейшего края.
Таким образом, перед нами предстает царь — строитель, созидатель, озабоченный не столько приобретением новых земель, сколько обустройством имеющихся. В очерке об Иване Грозном мы подробно рассмотрели основные черты и причины жестокого кризиса в сельском хозяйстве, хаоса, грозившего перерасти во всеобщую смуту. Говоря современным языком, на селе творился совершенный беспредел. Села пустели, дома забрасывались, поля зарастали лесом, податное население сокращалось.
Добавим к этому наличие большого числа гулящих людей, в том числе бывших тягловых крестьян, бродивших по стране, не закрепленных ни за крестьянскими обществами, ни за частными землевладельцами. Они представляли собой среду для воспроизводства уголовных элементов, формирования разбойничьих шаек.
Законодательная база, регулирующая отношения между крестьянами и землевладельцами, была зыбкой. Масштабы оставления обрабатываемых хлебопашцами земель возрастали. На черных землях, где правила община на принципах круговой поруки, крестьяне всячески препятствовали уходу своих однообщинников. Того же добивались мелкие землевладельцы. В сохранении права перехода крестьян были заинтересованы только крупные феодалы, располагавшие средствами, чтобы заплатить долги крестьянина прежнему владельцу и забрать его к себе. Шла настоящая война за крестьян, о которой Ключевский говорит: «Крестьянские общества и мелкие землевладельцы, лишаясь тяглецов и рабочих рук, старались силой удержать их, ковали свозимых крестьян в железа, насчитывали на них лишние платежи и грабили их пожитки, а не то собирали своих людей и встречали самих отказников с каким могли оружием в руках».
Правительство Годунова, которому пришлось буквально возрождать страну после Ивана Грозного, естественно, должно было принимать серьезные меры по стабилизации положения. Хотя по сути у него не было иного выхода, кроме как прикрепить крестьян к земле, к господину. Поэтому при Борисе Годунове был сделан огромный шаг к окончательному закрепощению крестьян. Можно даже говорить о том, что к концу его правления сложилась система крепостного права в основных ее чертах. Хотя так и не было обнаружено законодательного акта, который бы юридически закрепил переход крестьян в собственность помещикам, многие историки полагали, что оно состоялось и именно во время правления Бориса Годунова (в царствование Федора Иоанновича).
Повод так считать дал указ царя Василия Ивановича Шуйского, правившего в 1606–1610 гг. после умерщвления Лжедмитрия. В указе говорилось: «Царь Федор по наговору Б. Годунова, не слушая совета старших бояр, выход крестьян заказал».
Поэтому стало считаться, что разрешенный крестьянам переход от одного хозяина к другому в Юрьев день был отменен при Федоре Иоанновиче, хотя в Судебнике 1550 г., созданном при его отце, это право подтверждалось. Вызывает недоумение вот какой факт. Если переход крестьян был запрещен указом Федора, то зачем потребовалось еще раз вводить статью о запрете перехода в Уложение 1649 г. Может, Шуйский что-нибудь напутал или сфальсифицировал?
Н.М. Карамзин с посылки Шуйского или опираясь на иную информацию, был убежденным сторонником существования такого указа. Он совершенно недвусмысленно писал: «…без сомнения, желая добра не только владельцам, но и работникам сельским — желая утвердить между ими союз неизменный, как бы семейственный, основанный на единстве выгод, на благосостоянии общем, нераздельном, — он (царь Федор. — В.К.) в 1592 или в 1593 году законом уничтожил свободный переход крестьян из волости в волость, из села в село и навеки укрепил их за господами». Однако нет оснований согласиться с таким заявлением Карамзина. В.О. Ключевский подробно разбирает все обстоятельства этого вопроса и делает вывод, что «крестьянское право выхода к концу XVI в. замирало само собой, без всякой законодательной его отмены. Им продолжали пользоваться лишь немногие крестьяне».
Карамзин мягко формулирует побудительные мотивы царя Федора для решительных шагов по закрепощению крестьян. Речь идет не о добре, которое решил сделать сердобольный царь своим подданным, а о вынужденных мерах для успокоения населения. Согласившись с Ключевским, что какого-то разового законодательного акта по закрепощению крестьян и не было, отметим, что известен целый ряд указов во время царствования Федора и Бориса, заложивших основу крепостного права. На некоторых из них мы остановимся.
В 1586 г. правительство обязало хозяев, принявших людей со стороны, записывать их к себе в кабалу и сообщать об этом властям. До этого они могли свободно принимать в качестве слуг (холопов) кого угодно, в том числе тягловых крестьян, и увольнять. Теперь хозяин становился ответственным перед государством за взятого человека и уже не мог по своему желанию отпустить его на все четыре стороны.
Апрельским указом 1597 г. устанавливался полугодовой срок, в течение которого вольные слуги могли служить у хозяина без оформления отношений. Далее они обязаны были давать кабалу на себя, прикрепляться к месту последней службы пожизненно.
Если в 1560 г. запрещалось свободным людям продавать себя в холопы (чтобы препятствовать сокращению податного населения), то указом 1597 г. это было разрешено. Тем же указом упорядочивались отношения между господами и кабальными людьми. Устанавливалась обязанность для попавших в кабалу, независимо от сроков и оснований кабальных договоров, оставаться у господина (государя) до смерти последнего. Таким образом, был сделан решительный шаг к закрепощению.
В период царствования Федора Иоанновича и Бориса Годунова четко проявились две тенденции, лишь обозначившиеся ранее. Во-первых, большое число свободных людей стремилось в добровольную кабалу, считая ее благом по сравнению с жизнью свободного тяглового крестьянина. Во-вторых, землевладельцы буквально охотились за людьми, толпами бродившими по стране после разорения в правление Ивана Грозного. Ключевский, со ссылкой на Авраамия Палицына, писал: «…при царе Федоре вельможами, особенно родней и сторонниками всесильного правителя Годунова, как и большим дворянством, обуяла страсть порабощать кого только было можно: завлекался в неволю всячески, ласками, подарками, вымогали „Написание служивое“, служилую кабалу, силою и муками; иных зазывали к себе „винца токмо испить“; выпьет неосторожный гость три-четыре чарочки — и холоп готов!..
