Живой Журнал. Публикации 2008 - Владимир Сергеевич Березин
Рассевшись по своим местам, пассажиры стали смотреть друг на друга.
— Надо помянуть, что ли, — наконец произнёс проводник, который принёс железнодорожную палку на могилу. Люди загалдели, а, загалдев, шумно согласились. Водочки уже не осталось, но нашёлся самогон.
Выпили за знакомство и за прекрасные глаза Ирочки.
Ирочка застеснялась и скоро с Барановым ушла к себе в закуток, чтобы посмотреть вместе с ним схему пассажирских сообщений.
Через некоторое время за столом остался один Володя. На душе у Володи было нехорошо — в нём жил несостоявшийся звук барановской дудочки, план свистуновского романа и поэма сновидений. Он снова вынул четвертушку серой бумаги и написал: "…И когда они обернулись, домов и шуб не оказалось".
сентябрь 1990
__________________________________________
История про рабочее
[1] Свистунов — одна из повестей Вагинова называется "Похождения Свистонова". Примечание заключается в следующем: В сентябре 1990 года автор прокомментировал настоящий текст так: “Однажды в Крыму я познакомился с митьками. Сидя под абрикосовым деревом, митьки читали книжки. Один из них, волосатый молодой человек по имени Гавриил, показал мне одну из них:
— Читал?
— Нет, — честно сознался я.
— А я читал, и оттого гораздо выше тебя, — сказал молодой человек и удалился. Книга же была — "Повести" Константина Вагинова.
На следующий день, сидя в придорожных судакских кустах, я начал читать её и остолбенел. Мне открывалась неизвестная литература неглавных писателей, этих писателей можно было любить, у этих писателей можно было учиться”.
[2] Коврижки — пряничные изделия, отличающиеся от штучных пряников крупными размерами. Коврижки обычно представляют собой большой выпеченный пласт с начинкой и украшениями или без них, который в уже готовом виде разрезают на куски. (Р.П.Контис, П.С.Мархель. Домашнее приготовление тортов, пирожных, печенья пряников и пирогов. М.: Пищепромиздат, 1959, С. 321).
[3] Художник Пивоваров — реальное лицо, один из моих крымских знакомых.
[4] Стихи, написанные поэтом в поезде:
Вот и тронулась телега, увозя в смешное завтра
Оси, спицы и ободья словно солнцем золочены
Но нечёсаны, косматы лошадей хвосты и гривы
И лениво и неспешно их возница понукает
Словно тайну постигает своего перемещенья
Завтра, завтра, не сегодня, — старый немец у дороги
Говорит мне на прощанье, когда я сажусь на сено…
Когда я сажусь в телегу, старый немец лишь кивает
Тоже в тайне понимая невозможность возвращенья.
Придорожное распятье, немец древний исчезают,
Когда я сажусь в телегу, уезжая без печали.
В свою очередь, “Завтра, завтра, не сегодня…” является явной реминисценцией известной немецкой пословицы — Morgen, morgen nur nicht heute — sagen alle faulen Leute. Кстати, отец Вагинова — немецкой крови — как и многие немцы, находившиеся к началу Первой мировой войны на государственной службе, подал прошение об изменении фамилии Вагенгейм на Вагинов. Прошение было изменено. Ср. изменение названия столицы: Петербург — Петроград. Со стилем этого города, выразившимся во многих искусствах и о его связях с античностью см. в интересном докладе Кнаббе — Материалы группы демографической истории Института всемирной истории 1996 (рукопись).
[5] Ср. традицию называть героев произведений своим именем — Веничка (“Москва-Петушки”), Эдичка (Это я, Эдичка). Если Пушкин стремится отметить “разность между Онегиным и мной”, то в современной литературе все происходит наоборот.
[6] Тема цены обязательно отсылает читателя к собственному опыту, собственной системе координат. В середине девяностых годов читатель неминуемо соотносит стоимость проезда в московском метрополитене (Пять копеек за несколько десятилетий, 1500 рублей в феврале 1996 года, затем 2000 рублей, затем 2 новых деноминированных рубля) с обыгрвающемся в произведении шестидесятника пятачком, т. е. 0,05 рубля. Надо отметить, что чаще всего это отрицательное воздействие. Комическое воздействие, которое вызывает в тексте цена в ином масштабе цен, нежели масштаб цен, современный ценам читателя, плохо соотносится с трагизмом или печалью героев (и далеко не всегда предполагается автором).
[7] "Собиратель снов" — незаконченный роман Вагинова. Вообще, тема сбора, коллекционирования чрезвычайно важна для эстетики двадцатых годов. Именно коллекционеры (обращающиеся к прошлому) были особенно уязвимы с этических и эстетических позиций нового мира. Что, в конечном итоге и подтвердила очередность массовых репрессий. Но перечисление, отчасти и коллекционное, есть ещё и черта литературного стиля. Так, во время экспериментов с романной формой, в текст включалась и коллекция ресторанных меню, вывесок и тому подобное, а не только перечисление ризоматически-несвязанных ситуаций. Коллекция ситуаций перечисляется как в музейном каталоге.
[8] Глубокомысленность здесь порождает иронию. Ср. “О явлениях и существованиях” № 1: “Художник Микель Анжело садится на груду кирпичей и, подперев голову руками, начинает думать”, И далее по тексту. (Д.Хармс. Соб. соч. в 2-х томах, т.2, С. 61). Такая философская глубокомысленность, вовсе необязательно ироническая, характерна и для других текстов ОБЭРИУ.
[9] Профессиональные термины, газетно-деловая лексика несут в себе гораздо больше информации о времени, чем можно было ожидать. Так, офицер в лексике того времени — это офицер именно царской армии, или же — белогвардеец, или офицер иностранной (буржуазной) армии. Это слово находится в стилистической оппозиции к командиру, т. е. начальствующему составу Красной армии. Аналогично противопоставление солдат — боец. К слову сказать, обычные в нашем понимании воинские звания появились в СССР лишь в середине тридцатых годов, а некоторые — лишь в 1940 г. До этого времени общество пользовалось названиями должностей — комвзвода, начштабарм, военврач первого ранга. Большая Советская Энциклопедия (2-е изд., т. 10, С. 399), пишет по этому поводу: “ В СССР генеральские и адмиральские звания высшего командного состава Советской Армии и Военно-Морского Флота были введны указом президиума Верховного Совета СССР от 7 мая 1940… Г. в армиях капиталистичеких стран являлись и являются представителями государства, враждебного народу, и призваны защищать интересы эксплуататорских классов. В силу этого Г. царской армии были ненавистны народу, ибо они были в лагере его врагов. Г. Советской Армии и адмиралы Советского Военно-Морского Флдота — полновластные руководители, облеченные доверием социалистического государства; они служат народу и защищают его интересы”.
[10] Из стихотворения Бориса Пастернака “Поездка”:
Беснуются шатун и поршень
Мелькают гайки шатуна,
И тенью проплывает коршун
Вдоль рельсового полотна.
Борис Пастернак. Стихотворения и поэмы. М. 199 °C. 127.
[11] Речь поэта выспренна, и одновременно бессодержательна — как речь человека, говорящего вырванными из контекста поэтическими цитатами.
[12] Отсыл к стихотворению Д.Хармса "Случай на железной дороге". - “оградил семью волами”. Д.Хармс. Соб. соч. в
