Эксперт Эксперт - Эксперт № 24 (2014)
Двенадцать лет прошло с тех пор, как пришли к св. Сергию первые ученики, а обитель, сильная взаимной любовью и единомыслием братии, все еще не имела игумена: Сергий по глубочайшему смирению и слышать не хотел об игуменстве. Братия были не в силах убедить Преподобного принять игуменство и священство. Но они убедили его донести их просьбу об игумене до священноначалия. В 1354 году святитель Московский Алексий отсутствовал — он был в Константинополе, и обратились они к замещавшему его епископу Афанасию. Преподобному Сергию пришлось послушаться епископа, и он был незамедлительно рукоположен во пресвитера и возведен в должность игумена. Ничто не убавилось в ежедневных послушаниях святого игумена; прибавилось ежедневное совершение литургии.
Обитель жила по традиционному, широко принятому тогда особножительному уставу. Каждый вел свое хозяйство, готовил себе пищу, вскапывал свой огород. Каждый мог получать лично для себя помощь от родственников или благодетелей и вообще располагать своими средствами. Святой Сергий, всех строже придерживавшийся нестяжания, нередко оставался без пропитания. Однажды голодающий игумен, зная, что один брат хочет пристроить к своей келье сени, предложил, что построит ему эти сени за плесневелые хлебцы, которые, как знал игумен, были у монаха.
Изгнание бесов молитвами преподобного Сергия
Но иногда в обители наступало всеобщее оскудение. Монахи начинали роптать и думать об уходе из обители. Однажды после кротких увещаний игумена, призывавшего к терпению, к твердой вере в Промысл Божий, вдруг к монастырю подъехали подводы, где было много свежеиспеченных хлебов. Был и другой случай, когда по молитвам Преподобного из земли забил источник воды.
Слава Преподобного Сергия привлекала к нему многих мирян. Они просили его молитв, искали его совета и назидания. Преподобный был и чудотворцем. По его молитвам ожил умерший младенец, исцелился смертельно больной, избавился от бесов одержимый. Обитель стала богатеть, а св. Сергий по-прежнему был всем слугой. Одет он был хуже всех. Однажды один простой крестьянин захотел увидеть святого. Ему сказали, что он скоро выйдет с огорода. Крестьянин заглянул на огород и не увидел никого, кроме убогого старца, копавшего грядки. Когда св. Сергий вышел к паломнику и повел его на трапезу, тот все еще не допускал мысли, что это и есть Сергий. И только когда вошел князь и земно поклонился святому игумену, крестьянин наконец-то поверил, что это и есть он.
Труды и страдания
Важнейшее событие в истории русского монашества — введение общежития в обители св. Сергия. Как рассказывает житие, к Преподобному прибыли посланцы Константинопольского патриарха Филофея с дарами и патриаршим посланием. Святой Сергий усомнился, что патриарх именно к нему благоволил обратиться, но был убежден послами. Преподобный угостил их и расположил в обители на отдых, а сам поспешил в Москву к святителю Алексию. Там было переведено послание Филофея, где патриарх благодарит Бога за великого русского подвижника, но замечает, что Сергию не хватает еще одного — общежительного устава. Святитель Алексий был вполне согласен с константинопольским святителем, и общежитие было введено в Троицкой обители. Великий историк Русской Церкви Е. Е. Голубинский, известный своим беспощадным критическим анализом, не сомневаясь в исторической основе этого житийного эпизода, предполагает, что на деле было не совсем так: патриаршему посольству должны были предшествовать обсуждения и даже споры в Сергиевой обители, беседы святых Сергия и Алексия, переписка между Москвой и Константинополем. Соображения ученого основательны, но нуждаются в коррекции. Голубинский неправ, считая патриарха пассивной стороной, толкуя его деяние исключительно как результат московской инспирации. О Преподобном Сергии патриарх мог знать давно: еще в 1354 году, в начале его первого патриаршества, святитель Алексий был в Константинополе и мог рассказывать о великом русском подвижнике. Патриаршее послание Сергию вполне соответствует общему духу патриаршества Филофея, реформатора в канонике и литургике, ревнителя монашеского общежития, и более того, общему духу победившего в середине ХIV века исихазма, представителями которого были и другие патриархи этого времени. В конце концов, даже и не важно, кто был инициатором: Филофей, Алексий или сам смиреннейший радонежский авва. Но «стратегический» смысл патриаршего деяния вполне ясен: учитывая огромное влияние Преподобного Сергия на растущее русское монашество, можно было вполне надеяться, что общежитие будет введено в бесчисленных обителях его учеников и их учеников.
Замена особножительного устроения общежительным могла восприниматься как «новшество»: русское монашество еще в ХII веке утратило общежитие. Но оно существовало почти с самого начала истории монашества, с IV века (преп. Пахомий Великий). Общежитие было переходом на новый уровень общинности. Прежде каждый имел свой домик-келью и вел свое хозяйство. Теперь все должны были жить в общих домах, есть в общей трапезной, а все необходимые для жизни запасы хранились в одном месте. Потребовалось строительство новых зданий. В общине произошло разделение труда и соответствующее введение новых должностей: вводится должность келаря (заведующего припасами), кого-то назначают на приготовление пищи, на печение хлеба, на уход за больными. И в церкви четко распределяются обязанности нескольких монахов, ответственных за порядок в храме и благочиние в совершении богослужения. Преподобный Сергий имел также большое попечение о странниках и нищих; при новом монастырском порядке и в этом направлении стало возможным действовать более успешно.
Но не все были довольны переменами. Среди недовольных был старший брат Преподобного Стефан. Покинув в свое время пустынную обитель, он успел побывать и настоятелем столичного монастыря, и великокняжеским духовником; но превратности жизни вновь привели его под кров Сергиевой обители. Однажды, когда Преподобный Сергий был в алтаре, совершая субботнюю вечерню, Стефан, стоявший на клиросе, спросил канонарха, кто ему дал эту книгу. Услышав в ответ: «Игумен», он сказал: «А кто на этом месте игумен? Не я ли прежде сел на этом месте?» К этому он прибавил слова, которые автор жития предпочел не цитировать. Преподобный услышал это из алтаря. После службы он, не заходя в келью, незаметно, один ушел из монастыря и направился в Махрищский монастырь, к своему другу и «собеседнику» преп. Стефану, основателю этой обители. Он просил Стефана дать ему в сопровождение кого-нибудь из братии и отправился искать пустынное место для монастыря. Обойдя много мест, он решил основать обитель на реке Киржач, там, где со временем возник город того же имени. Преподобный Сергий все начал, как и в первый раз. Сначала он поставил келью и тут же приступил к строительству церкви, получив на это благословение святителя Алексия. Когда в Троицком монастыре узнали, где скрылся их отец, к нему начали один за другим приходить оттуда монахи, которых он с любовью принимал в новую свою обитель. Троицкому монастырю грозило запустение, и монахи, не желавшие этого допустить, зная, что их кроткий авва может быть совершенно непреклонным, отправились к святителю Алексию, чтобы он своим архипастырским словом побудил Сергия к возвращению. Митрополит отправил к Сергию посольство из двух архимандритов. Они передали Преподобному благословение святителя, его радость о том, что и на новом месте служение его благоплодно. Однако митрополит призвал Сергия избрать кого-нибудь из «в добродетели искусных» учеников своих начальствующим в новом монастыре вместо себя и вернуться к скорбящим о разлуке с ним братиям Троицкого монастыря, откуда владыка готов был удалить всех досаждающих Сергию. Ответ Преподобного остается образцом послушания священноначалию: «Все от твоих уст, как от Христовых уст, приму с радостью и ни в чем не преслушаю тебя». После четырехлетнего отсутствия Преподобный вернулся в Троицкую обитель, с любовью и радостью встреченный всеми любящими его.
Преподобный Сергий кормит пришедшего к нему медведя
Святитель Алексий настолько почитал Преподобного Сергия, что хотел, чтобы он стал его преемником на Московской кафедре. Но Преподобный так твердо отказался от этого, что святитель не стал продолжать уговоры. 12 февраля 1378 года святитель Алексий почил о Господе. Вновь предложили Преподобному стать его преемником, и вновь он отказался. Он считал, что преемником святителя Алексия должен стать митрополит Киприан, еще в 1376 году поставленный на Киевскую кафедру по просьбе Литовского князя. Это поставление означало разделение Русской Церкви на две митрополии; утверждение Киприана в Москве означало бы воссоединение Русской Церкви. Но Великий князь Димитрий Иванович уже наметил своего кандидата — новоспасского архимандрита Михаила, великокняжеского духовника. Эта мысль и раньше приходила Великому князю: еще при жизни святителя Алексия он пытался добиться у него благословения Михаилу на митрополию. Однако святитель твердо отказался, сославшись на то, что дело решается в Цареграде патриархом и Собором (Русская Церковь в то время была митрополией в составе Константинопольского патриархата). Архимандрит Михаил (которого все называли Митяем) попытался сломать этот порядок и убедил Великого князя собрать епископов в Москве и совершить хиротонию митрополита без обращения в Константинополь, но один из епископов, Дионисий Суздальский, противостал Митяю, и хиротония не состоялась. Дионисий был арестован, но выпущен, назвав своим поручителем Преподобного Сергия. Выпущенный, он тут же отправился в Константинополь для противодействия Митяю. Митяй негодовал и грозился разорить Сергиеву обитель. А святитель Киприан отправился из Киева в Москву, где его жестоко обидели и выставили обратно. На разных этапах этого путешествия он написал три послания, которые все адресованы св. Сергию и св. Феодору, племяннику Сергия и будущему архиепископу Ростовскому. Святитель Киприан писал им как своим союзникам. А Михаил-Митяй скончался на корабле, подплывавшем к Константинополю, чем исполнилось пророчество Преподобного Сергия о том, что он не увидит Константинополя. Мы не можем здесь следить за всеми этапами постигшей Русскую Церковь смуты, но для нас важно отметить твердость канонической позиции Преподобного Сергия, поддерживавшего святителя Киприана.
