Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6495 ( № 14 2015)
Оглядываясь на пройденный путь
Галина Бельская. Короткая прогулка перед долгим сном. - М.: Новый Хронограф, 2014. – 392 с. – 550 экз.
Обилию мемуаров на книжных развалах можно было бы радоваться, если бы эти произведения были написаны хорошим языком и содержали действительно интересные факты. Но, увы, такое случается далеко не всегда. На этом фоне настоящим подарком оказалась книга Галины Бельской "Короткая прогулка перед долгим сном".
В названии использован один из мудрых афоризмов Фаины Раневской, обозначившей суть самой жизни. Книга – из серии повествований от первого лица. Своеобразная исповедь сначала маленькой девочки, оказавшейся в непростых жизненных обстоятельствах, а затем и женщины. Воспоминания при всей их личной первооснове читаются как страницы истории нашего общества, ибо написаны не только памятливым исследователем, но и опытным, зорким литератором. Человеком, который не просто рассказывает о пережитом, вырисовывая детали, но и мудро, без резонёрства размышляет вместе с читателем, оглядываясь на пройденный путь.
...На Рязанщине есть удивительная здравница «Кирицы» для мальчишек и девчонок, больных туберкулёзом. Героине книги пришлось провести здесь несколько лет. Казалось бы, израненное тяжёлым недугом детство. Но в благодарной памяти девочки годы, проведённые в гипсе, освещены светом щедрой доброты – врачей, медсестёр, нянечек, воспитателей, которые для неё и её товарищей стали второй семьёй. Перед читателем встают живые портреты директора санатория Л. Василевского, завуча здравницы Е. Деллавос, доктора И. Кона и их коллег, для которых не существовало такого понятия, как чужая беда...
Воспоминания о детстве – это и непростой рассказ о близких: деде, известном учёном-гуманитарии Павле Медведеве, ангеле-хранителе семьи прабабушке Дуне, маме, актрисе Московского драматического театра Наталье Медведевой, отце Петре Бельском, дважды лауреате Сталинской премии, чудом уцелевшем в мясорубке репрессий. Так страницы биографии органично сплетаются с летописью страны.
Автор книги – историк по образованию и призванию – неназойливо учит читателя умению видеть за эпизодами отдельных судеб ход времени. Эта сильная сторона рассказчика наглядно проявляется, и когда он приглашает за собой в поездки по городам Италии, где ты вместе со знающим гидом путешествуешь сквозь века по площадям и улочкам Болоньи, Флоренции, Рима, заново открывая для себя великие творения мастеров прошлого.
Роскошь общения, о которой говорил Экзюпери, продолжается, когда читатель знакомится с другими героями книги Галины Бельской. И здесь снова что ни судьба – то открытие. Автор уникальных исследований учёный Теодор Шанин. Историк, первооткрыватель этрусков Александр Немировский. Этнограф с мировым именем Ян Чеснов. Шекспировед Марина Литвинова. Известный художник, ученик Ильи Репина Михаил Вербов... И ещё. И ещё.
Тот случай, когда читая книгу, с сожалением заглядываешь в конец: как мало остаётся страниц!..
Теги: Галина Бельская , Короткая прогулка перед долгим сном
Левиафан и Либерафан
Становлюсь "историческим" человеком. Не успели утихнуть страсти по «детектору патриотизма», о необходимости которого я образно обмолвился в эфире, как грянула история с худсоветами. И на меня вновь ощерился отечественный Либерафан - извечный враг Левиафана. Либерафан, кстати, вовсе не золотая рыбка, исполняющая общечеловеческие желания, а тоже чудище «обло, стозевно»: за нашу и вашу свободу в клочья порвёт.
Дело было так. Общественная палата затеяла круглый стол «Театр и общество», навеянный, конечно, скандалом с «Тангейзером». Выступая там, я, помимо прочего, вспомнив о пользе советских худсоветов, предложил создать при Министерстве культуры «конфликтный худсовет» – КХС. Что-то вроде МЧС, но только в сфере искусства. У вас беда? Тогда мы летим к вам. Или идём, если беда, скажем, в Московском драматическом театре им. Станиславского, измученном электричеством. Всероссийской свары в Новосибирске можно было избежать, если бы вовремя вмешалась группа товарищей, «неглупых и чутких», представляющих разные «тренды» отечественной культуры, но озабоченных её процветанием. Однако помощь пришла поздно, да ещё в виде православных протестантов, и Москва стала прирастать Сибирью. Вот уже и свиная голова опасно улыбается на пороге МХТ им. Чехова, предостерегая Олега Табакова, что из доставшейся ему половины Художественного театра не следует устраивать кунсткамеру с заспиртованными богомолами и засушенными бесноваторами.
И вот, едва я заговорил о худсоветах, поднялся шум. Реакция была такая, словно я предложил прилепить на грудь нашему двуглавому орлу серп и молот. Не меньше! Гнев изрыгали и театральные брехтазавры, хранящие на заслуженной чешуе рваные раны от проклятого совка. Сердилась и СМИ-шная молодь, для которой перестройка – седая древность. Почему такая реакция? На какой плавник коллективного Либерафана я ненароком наступил? Давайте разбираться. И начнём с «Тангейзера». Всем хочется придумать что-то новое. Кулибин, например, изобретал. Кулябин изгаляется. Сам признался в интервью: взыскуя славы и просчитывая будущий эпатаж, он колебался между холокостом и христианством. Выбрав второе, режиссёр не ошибся: в противном случае, не доводя дело до премьеры, его просто тихо смахнули бы в творческое небытие, как таракана, забежавшего на праздничный стол. Режиссёра лишить профессии гораздо легче, чем, например, писателя или живописца. Он без театра – как генерал без рядовых. Постановщику для самовыражения нужно слишком много, прежде всего – деньги. А деньги в России даёт государство и режиссёрам, и олигархам, и нанотеологам[?] Грудной у нас капитализм: без державной титьки – никуда!
Иные спрашивают: а в чём, собственно, преступление молодого постановщика, за которое наказали директора театра? В богоборчестве? Но сложные, противоречивые отношения искусства и религии теряются в веках. Кстати, Вагнер, будучи христианином, уносился гением в пучины германского племенного язычества, предвосхищая невольно наступательную мистику Третьего рейха, за что музыку автора «Лоэнгрина» в некоторых странах даже не исполняют, а 200-летие композитора отметили, в том числе и в России, словно извиняясь. Наша газета – редкое исключение. Но если мы однозначно станем на сторону клира, то куда денем лицейский «афеизм» Пушкина, антипоповские выходки молодого Есенина, лефовское безбожие Маяковского?
Впрочем, одно дело – искреннее, мятежное, заложенное, видимо, в генезисе таланта богоборчество, которое художник сам преодолеет, если доживёт. И совсем другое дело, когда богохульство – расчётливый продюсерский ход. Если хотите, кощунство и святотатство – это шпанская мушка и виагра современного искусства. По-другому не получается…
Если кто-то думает, что найти «смелый ракурс» для рекламной заманухи безумно трудно, то он сильно ошибается. Вот вам навскидку «версия», в отличие от кулябинской вытекающая из замысла Вагнера, а он был не только композитором, но поэтом, лично сочиняя либретто, выверяя каждое слово. Помните, Тангейзер за свои венерические грехи так и не вымолил пощады у папы римского? Видимо, индульгенции на тот момент кончились. Понтифик явно в насмешку сказал, что прощение грешный рыцарь получит, когда расцветёт и прорастёт папский посох. То есть никогда. Как известно, посох, жезл – это традиционные замещающие фаллические символы. Справьтесь у Фрейда или ближайшего сексолога. Теперь вообразите: в финале оперы на сцену выходит сам папа римский с расцветшим замещающим символом. Ну и как вам? Учитывая нынешнее недружелюбие Польши, понтифику можно придать внешнее сходство с Иоанном-Павлом (Войтылой). Думаю, скандал из Новосибирска через Москву перекинется в Брюссель. А дальше – переговоры в Минске под эгидой Лукашенко. Баш на баш: вы снимаете санкции, а мы – «Тангейзера». Вот это скандал!
Стремление оскорбить чувства верующих не новость. Возможно, и моя «версия» покажется кому-то непростительной дерзостью. Кстати, в дневнике Е.С. Булгаковой есть характерная запись. Михаил Афанасьевич вернулся из редакции, кажется, «Безбожника», мрачным и сказал с возмущением: «Тому, что они там вытворяют, прощения нет!» Сын киевского священника сам вынашивал «роман про Понтия Пилата». (Это тогда-то!) И его возмущало не вторжение писателей в мир веры, но прагматическое кощунство атеистов на зарплате. Либерафан в ту пору разгулялся: рушили храмы, казнили священников, в основном православных, хотя досталось всем конфессиям, даже тем, что активно помогали революции. Кстати, тема у нас почти табуированная…
