Итоги Итоги - Итоги № 19 (2013)
Действие пьесы Ибсена перенесено в наши дни и наши края, но, как и у автора, разворачивается в маленьком курортном городе, благополучие которого целиком зависит от целебного источника, который Томас Стокман (Алексей Фатеев) когда-то открыл, указав дорогу к процветанию. Теперь он же хочет его закрыть, поняв, что вода в нем отравлена, так как городские власти в погоне за скорой прибылью не позаботились об очистных сооружениях. А у мэра фамилия тоже Стокман, только зовут его Петер (Игорь Костолевский). Братья — антиподы. Зачем персонажам оставлены норвежские имена, не знаю, но нам предлагается искать прототипов в сегодняшней реальности. Когда журналист-конформист из местной газеты говорит, что регулярно приносит на Болотную свои 74 килограмма, так и хочется ему ответить: «Я приношу туда даже больше, но мне не хочется слушать выступающих там — точно так же, как вас здесь». Плоскость текста, скольжение по поверхности десятки раз повторенных аргументов не искупают попытки режиссера Никиты Кобелева придать действию драматизм. Ни одного нового поворота мысли или чувства в отношении к персонажам. Трагическая и неисчерпаемая тема «враг народа» превращается в спектакле в куда менее увлекательную «враг власти». Все мучительные вопросы, которые нынче задает себе оппозиция, сама себя назвавшая креативным классом, театром не ставятся. Кому, собственно, адресован этот спектакль? Тем, кто ходит на митинги и шествия, все, о чем говорится со сцены, давно известно, и ощущение тупика здесь только усиливается. Те, кто считает их бессмысленными, импульса не получат, а лишь уверятся в своей правоте. Боюсь, и те и другие предпочтут покинуть зал в антракте, как это было даже на премьере.
Известно, что мхатовская премьера 1900 года имела у публики бешеный успех, зрители не только прерывали действие аплодисментами, но, по свидетельству Станиславского, игравшего Штокмана (тогдашнее произношение), бросались к рампе, протягивая ему руки. Постановка отвечала настроениям публики в преддверии первой русской революции. Но после ее провала чуткий литературный критик Корней Чуковский писал о Штокмане: «Когда доктор Штокман... нашел свою «жизненную задачу», он стал тотчас же с радостью приносить на ее алтарь неисчислимые жертвы... стал подвижником. Но, дальше больше, цель... понемногу исчезла. Жертвы, приносимые доктором Штокманом, оказались бесцельными и бесполезными. Но он рад подвергаться гонениям уже без всякой пользы. Его дух закалился, и вот до оздоровления города ему нет уже никакого дела; ему просто любо стало нести свой тяжкий крест обличителя и пророка, — и пусть даже провалится этот город, ради которого он вышел на борьбу, он и тогда не снимет с себя своего мученического венца». С тех пор прошло не только много лет, но и много русских революций, а размышления Чуковского по-прежнему актуальны.
Восемь тонн звука / Искусство и культура / Художественный дневник / Музыка
Восемь тонн звука
/ Искусство и культура / Художественный дневник / Музыка
Под сводами Большого театра зазвучит орган
Большой театр снова поражает воображение масштабом. Прямо на исторической сцене теперь будет звучать настоящий орган — сделанный по всем выработанным веками правилам, традиционный, живой. Еще до начала реконструкции исторической сцены театр лелеял надежду, что сможет заполучить короля инструментов, присматривался и сравнивал достоинства фирм-производителей. Видимо, ГАБТу давала о себе знать фантомная боль: самый первый, довольно примитивный орган появился в Большом театре еще в 1883-м, и его звуки среди прочих сопровождали празднества по случаю коронации Николая II. В начале ХХ века его сменил орган немецкой фирмы Walcker, и он верой и правдой служил более полувека. Например, знаменитая сцена у балкона в «Ромео и Джульетте» Прокофьева в ее лучшем виде начиналась с проникновенного соло органа. А в 1971-м Большой стал жертвой тогдашних новых технологий и сменил своего старого заслуженного работника на хороший, но электронный аналог. И хотя по гамбургскому счету для музыкального театра собственный орган скорее элемент респектабельности, чем потребность, Большой со своей склонностью к широте и масштабу мечтал о живом инструменте. В конце концов, он мог и может его себе позволить.
В результате закрытого конкурса право на постройку органа в главном российском театре получила авторитетная немецкая фирма Glatter-Goetz Orgelbau GmbH. Как минимум по техническим параметрам она поработала на славу, учла все особенности архитектуры и акустики здания. В органе 1819 металлических и сотня деревянных труб, тридцать один регистр и две клавиатуры. Не главная характеристика для инструмента, но все же впечатляющая: общий вес нового органа составил восемь тонн. На конечном этапе устанавливал и налаживал орган управляющий директор Glatter-Goetz Штефан Штурцер. По его словам, живой орган проектируют сразу с учетом размеров пространства, в котором он будет звучать, и с изрядным объемом исторического зала справиться было непросто. Другая особенность: фирма уже имела опыт построения органа в музыкальных театрах, но, как правило, под короля инструментов отводят специальный органный зал — как в Берлинской опере. В Москве же фирма впервые ставила инструмент непосредственно на сцену, за декорационный занавес. Зрителю его не видно (разве что полностью оголить пространство сцены), зато слышно прекрасно. Тому же служит горизонтальное и вертикальное размещение труб, по словам Штурцера, «обеспечивающих достаточный звук». Так что теперь у оперных и балетных спектаклей главного театра появилось новое — хорошо забытое старое — средство художественного воздействия на публику.
На первый концерт этого гиганта Большой театр приготовил настоящий праздник. С документальным фильмом об устройстве и постройке героя дня, со звучащими со сцены стихотворениями и прозой от Гюго и Пушкина до Борхеса и Бродского в исполнении Петра Татарицкого. Главное, чтобы публика услышала виновника торжества. Дуэтом с вокалистками Светланой Шиловой и Венерой Гимадиевой, в ансамблях с артистами оркестра, скрипкой и духовыми инструментами, хором Московской консерватории. Кроме неизбежных в этом случае «большого» Баха и Сезара Франка, отечественные и мировые органисты исполняли опусы менее известные, органные переложения Моцарта, Вагнера, Мусоргского, Чайковского. А специально для открытия и завершения органного гала-концерта были написаны «Королевские фанфары» самой известной российской органисткой Екатериной Мельниковой.
«Итоги» представляют / Искусство и культура / Художественный дневник / "Итоги" представляют
«Итоги» представляют
/ Искусство и культура / Художественный дневник / "Итоги" представляют
Голос Америки
Сопрано Сару Кобурн американские критики называют небесно возвышенной, признают за ней харизму в духе Марии Каллас и вообще носят на руках. Сенаторская дочь и университетский магистр музыки, она влетела на оперную сцену в 2001 году, став финалистом Национального конкурса молодых певцов «Метрополитен-опера». Теперь у нее контракты в лучших театрах Америки, успешные дебюты в Европе и определенные пристрастия: бельканто и венский классицизм. С ними она и познакомит московскую публику 17 мая на единственном концерте в Зале Чайковского.
Заведующий всем
16 мая в клубе Music Town состоится концерт Леонида Федорова — главного на сегодняшний день исполнителя неакадемического авангарда в России. Еще в ходе работы с «АукцЫоном» Леонид Федоров и его музыканты стали брендовой европейской инди-группой: редчайший успех для российского андерграунда, как известно, не преуспевшего на Западе. Сегодня новый проект Федорова процветает, а его музыкальные композиции, перекликающиеся с творчеством Марка Рибо, сравнивают также с литературными опытами Александра Введенского и Якова Друскина.
Не Орлеанская не дева
Когда героиня романа Виктора Ерофеева «Русская красавица» сравнивает себя с Жанной Д'Арк, невольно вспоминаешь, что режиссер Женя Беркович дебютировала на сцене Школы-студии МХТ ануевской версией об Орлеанской деве. Правда, русскую красавицу Ирину Тараканову постановщик видит ее антиподом. Эта провинциалка, приехавшая покорять Москву, попадает в мир, похожий одновременно на палату родильного и сумасшедшего дома, и сгорает в блеске столичных огней. Красавицу играет выпускница «Седьмой студии» Екатерина Стеблина, всех остальных персонажей — актеры Театра Гоголя Вячеслав Гилинов и Анна Гуляренко. Гоголь-центр, 17, 18, 19 мая.
