Журнал Русская жизнь - Возраст (март 2009)
Кроме того, что Есфирь попала в число главных восьми героинь Библии, в европейской иконографии она также включалась в число восьми персонажей, олицетворявших «Силу женщин». Этими первыми феминистками были Елена, Фрина, Лаиса, Вирсавия, Далила, Юдифь, Иаиль и Есфирь. Иногда среди них появлялась Семирамида или амазонка Ипполита, но Есфирь никогда не уступала своего места, и число сильных женщин почти всегда оставалось неизменным. Восьмерку выбрали интеллектуалы Интернационала знаком международного дня, и именно восьмерка манит своей женственностью, так что и Феллини, и Гринуэй, и даже Озон, говоря о женщинах, вслед за Кларой Цеткин, выбирают цифру 8; и восьмерка, вместе с Есфирью, восемью великими героинями древности и восемью французскими звездами, как букетик желтеньких мимоз, придает этому дню особый аромат.
* ЛИЦА *
Олег Кашин
Абалкин-блюз
В гостях у Гонтмахера восьмидесятых
I.
С годами он стал чем-то похож внешне на Олега Ефремова, точнее - на Олега Ефремова в роли какого-то академика. Интерьер кабинета тоже больше похож на декорацию старого фильма или спектакля, чем на реальный кабинет, да он, в общем, и есть декорация - телефон-вертушка с гербом СССР на диске не работает с тех пор, как директором института стал Руслан Гринберг и правительственную связь перевели в его кабинет; портрет Ленина над столом - это тоже не столько портрет Ленина, сколько память о предшествовавшем Абалкину директоре института Евгении Капустине, которому этого Ленина подарили китайские экономисты. О наступившем капитализме напоминает, пожалуй, только вид из окна - часть своих помещений Институт экономики РАН, как и полагается бедствующему академическому институту, сдает в аренду продавцам автомобилей; в первых этажах институтской высотки - автосалоны Chevrolet и SsangYong. Академик Леонид Абалкин теперь - научный руководитель института. Сейчас академику 78 лет, скоро будет 79. А еще скоро будет двадцать лет с того дня, как 59-летний ученый принял предложение советского премьера Николая Рыжкова и стал заместителем председателя Совета министров СССР и одновременно председателем Государственной комиссии по экономической реформе при советском правительстве.
Экономисты тогда, в восемьдесят девятом, были практически поп-фигурами, и, по большому счету, ничего удивительного не было в том, что, может быть, самого на тот момент статусного советского экономиста позвали на ключевую позицию в правительстве с явным прицелом на то, чтобы двадцать лет спустя мы вспоминали об «абалкинских реформах».
Хотя, наверное, их и не могло быть - именно «абалкинских» реформ. Академик говорит, что программа его реформаторской комиссии предусматривала переход Советского Союза к полноценной рыночной экономике за пятнадцать лет.
- Но люди не хотели ждать 15 лет, настроение было - «Давай сейчас!», - говорит Абалкин. - Ситуация оказалась крайне осложнена тем, что люди устали ждать. Им обещали в свое время за двадцать лет коммунизм построить, обещали каждому квартиру к 2000 году отдельную дать. И они устали от ожиданий. И психологически в обществе произошел такой надлом, когда были нужны не ожидания, а быстрые результаты. Поэтому на волну вышли те люди, которые предлагали решить все даже не за 500 дней, а моментально.
Насчет «моментально» - это уже о Егоре Гайдаре, но летом 1989 года еще, конечно, никто не думал, что главным реформатором станет тридцатипятилетний журналист из газеты «Правда», хотя с Гайдаром Абалкин тесно общался уже тогда - и с тех же пор называет его «очень сложным человеком». В 1988 году почему-то именно Гайдар возглавлял комиссию ЦК КПСС, инспектировавшую Институт экономики. Комиссию прислали после спора между Абалкиным и Михаилом Горбачевым, который случился на XIX всесоюзной партконференции - о чем спорили, Абалкин не помнит, но после этой конференции Горбачев Абалкина «перестал воспринимать», и именно поэтому решение о приглашении академика в правительство единолично принимал премьер Рыжков.
- Рыжков пригласил меня в Кремль и предложил должность зампреда правительства, руководителя Государственной комиссии. Я спросил: «Сколько времени на размышление?» Рыжков говорит: «Сутки. Завтра ты должен мне ответить». Я говорю: «Вы понимаете, что мое назначение на эту должность вызовет крайне негативную реакцию среди ученых?» Он удивился, сказал, что не ждал такого поворота, спросил: «Почему?» Я объяснил: и потому, что вот, пошел на службу к власти, и в целом к таким назначениям отрицательное отношение. Ревность, обида, зависть - все в комплексе. И я сказал, что должен принять решение дома, посоветоваться с женой, хотя уже понимал, что соглашусь, - воспитание у меня все-таки советское. Но, с другой стороны, я видел отношение к людям, которые работают на власть, понимал, что вот такая зависть плюс эти настроения и ожидание быстрых перемен были распространены даже в среде ученых. Все хотели быстрых перемен. Я это понимал, но согласился.
II.
Указ Президиума Верховного Совета СССР о назначении Абалкина был подписан 1 июля 1989 года - при переходе в правительство академику пришлось отказаться от мандата народного депутата СССР - в составе первого настоящего советского парламента депутат от КПСС Абалкин пробыл всего месяц и одну неделю, так ни разу и не побывав на съездовской трибуне, хотя неоднократно просил и Горбачева, и его заместителя Анатолия Лукьянова предоставить ему слово - вероятно, еще в силе была годичной давности обида генерального секретаря из-за спора на партконференции. С Горбачевым Абалкин помирился уже через несколько месяцев после назначения в правительство, когда во время какой-то встречи генсека с интеллигенцией Горбачев подошел к нему, пожал руку и сказал: «Слышал, вы теперь сотрудничаете с товарищем Рыжковым? Это хорошо, это правильно».
В правительство Абалкин пришел 1 июля, а к 1 сентября его комиссия, членами которой среди прочих были и известные ныне Евгений Ясин и Григорий Явлинский, должна была подготовить пакет экономических законопроектов для Верховного Совета СССР и плановые задания тринадцатой, так толком и не начавшейся, пятилетки. Это был первый в истории СССР пятилетний план, который правительство вынесло на рассмотрение Верховного Совета без предварительного обсуждения на заседании Политбюро ЦК КПСС.
III.
Карьера ученого экономиста в Советском Союзе - что может быть скучнее? Накануне перестройки Леонид Абалкин возглавил кафедру политической экономии в Академии общественных наук при ЦК КПСС, а до того всю сознательную жизнь провел в Плехановском институте - студент, аспирант, преподаватель, старший преподаватель, доцент, завкафедрой. Но первый его роман с правительством случился почти за двадцать лет до приглашения в заместители к Рыжкову - осенью 1972 года профессору Абалкину впервые позвонили из Кремля. Звонил помощник премьера Алексея Косыгина - Анатолий Георгиевич (рассказывая мне об этом, Абалкин смешно оговорился - назвал его Анатолием Евгеньевичем, как шахматиста) Карпов. Сказал, что хочет встретиться.
- Говорит: «Берите паспорт, подходите к Спасской башне, там вас пропустят». Я пришел. Захожу к Карпову. Два человека сидят - он и другой помощник Косыгина, из Политбюро. Познакомились, поговорили, Карпов показывает мне какуюто бумагу - вот, мол, есть такой текст, мы просим вас с ним ознакомиться и высказать свое мнение. Отвели мне комнатку, в которой курить можно, я там сел, один раз прочитал, второй раз прочитал, и мне очень не понравился материал. Через какое-то время выхожу к помощникам Косыгина - а они как сидели вдвоем, так и сидят. Говорю: «Я, простите, не знаю, кто автор этого текста, вы или кто-то еще, но мне текст не понравился, вот у меня к нему такие замечания». Они: «Что вы предлагаете?» Я: «Если есть время, то мне нужно примерно неделю с ним поработать, и я подготовлю свой вариант». Они так переглянулись - хорошо, мол.
Уже потом Абалкин узнает, почему переглянулись помощники премьера - дело в том, что он был не первым экономистом, который читал этот загадочный текст. Вначале звонили профессору Бирману, заведовавшему в том же Плехановском институте кафедрой финансов. Бирману текст тоже не понравился, и он попросил чиновников привести к нему стенографистку и за два часа надиктовал ей новый текст. Он, может быть, и получился хороший, но Бирман в глазах правительственных аппаратчиков зарекомендовал себя легкомысленным человеком, и к его услугам правительство больше не обращалось. А Абалкин, который за две недели действительно написал новый текст, - потом оказалось, что он переделал статью Косыгина, посвященную 50-летию образования СССР, и 30 декабря «Правда» опубликует абалкинский текст за подписью премьера, - с тех пор стал постоянным спичрайтером главы советского правительства. «Но работал на общественных началах, никаких денег за это не получал».
