Николай Зенькович - Тайны ушедшего века. Сенсации. Антисенсации. Суперсенсации
Сын фабриканта, участник первой мировой войны, генерал-лейтенант Георг Томас в гитлеровском вермахте возглавлял службу вооружения сухопутных войск. В конце лета 1939 года Томас представил на рассмотрение главнокомандующего вермахта генерал-полковника Вильгельма Кейтеля записку с предупреждением о том, что нападение на Польшу приведет к началу мировой войны, к которой рейх экономически не готов. Прочитав записку, Кейтель высмеял ее автора. Однако одержимый Томас подготовил подробный доклад с таблицами и графиками, иллюстрировавшими экономическую подготовленность к войне рейха и других великих держав, на фоне которых отсталость Германии не вызывала сомнения.
Кейтель ознакомил с этим анализом Гитлера. Фюрер сказал:
— Томас отнес Советский Союз к числу великих держав? Но ведь Кремль будет союзником рейха…
Когда Германия напала на Польшу, Томас понял, что это начало конца. В ноябре 1939 года он попытался убедить начальника генерального штаба Гальдера и главнокомандующего вермахта Браухича арестовать Гитлера. Но те наотрез отказались. Гальдер сказал, что долг солдата подчиняться приказам верховного главнокомандующего. Браухич пошел еще дальше: он сообщил о разговоре шефу абвера Канарису и предложил ему арестовать Томаса. Однако полный неразрешимых загадок адмирал, сам участник антигитлеровского заговора, замял дело.
Нападение Гитлера на Советский Союз всполошило неугомонного Томаса. В конце августа — начале сентября 1941 года он приехал на русский фронт, побывал в нескольких армейских группах, пытаясь определить степень возможности военного переворота. Хотя Томас и не получил прямых доказательств осуществления этого плана, он тем не менее остался «умеренно удовлетворен».
Возвратившись с Восточного фронта, Томас нанес визит фельдмаршалу Браухичу и снова завел разговор о необходимости дистанцироваться от фюрера. Однако Браухич еще раз сказал, что долг солдата состоит в том, чтобы подчиняться Гитлеру.
Это не обескуражило Томаса. Он продолжал работу по сколачиванию антигитлеровской оппозиции среди высших военных. После неудачной попытки покушения 20 июля 1944 года были обнаружены бумаги, изобличавшие Томаса как возможного заговорщика. Хотя трибунал не сумел найти прямых доказательств участия Томаса в покушении на Гитлера, он был арестован и сослан в концлагерь. Освободили его американские войска. Но тюремное заключение подорвало здоровье Томаса, и в 1946 году он скончался.
Вынашивали планы покушения на Гитлера и в Москве. Через две недели после немецкого нападения на Советский Союз, 5 июля 1941 года, глава советской секретной службы Лаврентий Берия создал «отдел особых задач», начальником которого был назначен генерал Павел Судоплатов. На случай захвата Москвы он должен был разработать план убийства в ней Гитлера. Советское руководство было убеждено, что фюрер, как в свое время Наполеон, захочет сам увидеть побежденную столицу.
Но в конце 1941 года вермахт был остановлен в нескольких километрах от Москвы. Судоплатову пришлось искать другие возможности для охоты на Гитлера.
Большие надежды возлагались на Игоря Миклашевского. В декабре 1941 года молодого агента под видом перебежчика переправили к немцам. Первоначально его задание состояло в том, чтобы убрать своего дядю — популярного актера Всеволода Блюменталь-Тамарина, который в немецких пропагандистских передачах призывал советских солдат дезертировать, сдаваться в плен.
Через некоторое время Миклашевский получил новый приказ: попытаться через актрису Ольгу Константиновну Чехову приблизиться к Гитлеру и подорвать его бомбой. Русская актриса Чехова в 1921 году переселилась из советской России в Германию, где сделала карьеру в кино. Ее высоко ценили Герман Геринг и сам Гитлер. По сведениям Судоплатова, она была надежной сотрудницей и ценным источником советской секретной службы, ее «вел» лично Берия. Ольга Константиновна пережила всех своих кураторов. Она скончалась в 1980 году.
Подготовка к покушению на Гитлера шла полным ходом. Но в 1943 году произошел резкий поворот в ситуации. Сталин вдруг отказался от идеи теракта против Гитлера. Верховный вызвал Судоплатова и наркома госбезопасности Меркулова к себе на дачу и неожиданно для обоих объявил:
— Убивать Гитлера мы не будем.
Естественно, они не стали спрашивать, почему Сталин отменил свое прежнее распоряжение.
Однако год спустя Меркулов и Судоплатов, воспользовавшись удобным случаем, все-таки решились задать вопрос о покушении. Сталин пояснил им: пока Гитлер жив, не будет никакого сепаратного мира между Германией и западными державами. Но если после насильственной смерти Гитлера власть возьмут Геринг или военные, то за спиной Советского Союза могло бы быть достигнуто соглашение между немцами и западными союзниками.
Игорь Миклашевский не получил приказа о совершении теракта против Гитлера. До конца 1944 года он оставался в Германии. Следуя первоначальному плану, устранил своего дядю и ушел к бойцам Сопротивления в освобожденной Франции. В 1947 году он возвратился в Москву, где его ждал орден Красного Знамени.
Ежегодно 8 ноября, в годовщину мюнхенского путча 1923 года, Гитлер приезжал в этот город и выступал с речью в пивном погребке, откуда путч начался. Не было исключением и 8 ноября 1939 года.
Как вспоминал об этом инциденте руководитель политической разведки Вальтер Шелленберг, он находился в Дюссельдорфе, когда ночью его разбудил телефонный звонок прямой связи из Берлина. Звонил рейхсфюрер СС Гиммлер.
Он сообщил, что вечером, как раз после речи фюрера в пивном погребке, на него было совершено покушение. Взорвалась бомба. Но Гитлеру повезло — он вышел оттуда за несколько минут до взрыва. Было убито несколько старых членов партии и причинен значительный ущерб зданию. Фюрер и Гиммлер находились в поезде на пути в Берлин, когда их настигло это известие. Гитлер предположил, что за всем этим стоит английская секретная служба.
Шелленберг сразу же возвратился в Берлин. Главное управление безопасности напоминало осиное гнездо, в которое сунули палку. Все гестапо и уголовная полиция были поставлены на ноги. Закрыли телеграфную и телефонную связь. Усилили пограничный режим.
Принятые меры дали результат уже в ближайшее время. Был арестован некий столяр по фамилии Эльзер, пытавшийся покинуть Германию через швейцарскую границу. Косвенные улики против него были весьма серьезными, и в конце концов он признался в том, что запрятал взрывной механизм в одну из деревянных подпорок пивного погребка. Механизм состоял из хитроумно устроенного будильника, который мог работать в течение трех дней и привести в действие взрывной заряд в любой момент этого отрезка времени. Эльзер заявил, что сначала он задумал этот план исключительно по своей собственной инициативе, но позднее ему стали помогать в этом два других человека, которые обещали предоставить ему впоследствии убежище за границей. Однако он упорно утверждал, что не знал, кто были эти люди.
Гитлер объявил их офицерами английской секретной службы. Он распорядился опубликовать в печати заявление, что столяр Эльзер и два англичанина предстанут перед одним судом. Затевался крупный политический процесс.
Поиски англичан велись всеми возможными способами. Политическая полиция рейха сбилась с ног. Однажды от Гитлера поступило распоряжение: через двадцать четыре часа представить ему поименный список всех немецких эмигрантов, проживавших в Голландии, которые подозревались абвером в связях с английской секретной службой.
Как-то Шелленберг спросил Мюллера, кто, по его мнению, стоит за Эльзером.
— Здесь я ничего не смог от него добиться, — сказал Мюллер. — Он либо совсем отказывается говорить, либо несет несусветную чушь. В конечном счете он всегда возвращается к своему первоначальному варианту: он ненавидит Гитлера, так как один из его братьев, сочувствовавший коммунистам, был арестован и заключен в концентрационный лагерь. Ему нравилось возиться со сложным механизмом бомбы и нравилась мысль о том, что тело Гитлера будет разорвано на куски. Взрывчатку и детонаторы ему передал человек, имени которого он не знает, в одном из мюнхенских кафе.
Ладонью левой руки Мюллер растирал суставы пальцев на правой, они были красными и распухшими. Губы его были плотно сжаты, маленькие глазки горели злобным огнем. Он тихо, но выразительно произнес:
— Никогда я еще не встречал человека, которого бы я, в конце концов, не сломал. Если бы Эльзер раньше попробовал лекарство, которое я ему преподнес, он никогда бы не отважился на это дело.
На докладе у Гитлера Гиммлер высказал предположение, что Эльзер мог действовать под руководством немцев — членов «Черного фронта», например, которых могла использовать английская секретная служба. Но это пока не более чем версия. Эльзер признает, что был связан с двумя неизвестными лицами, но состоял ли он в какой-нибудь политической группировке — это неизвестно.
