Дмитрий Быков - Хроники ближайшей войны
Или, как предложила одна публицистка, в начале каждого спектакля объявлять: «Сегодня представление посвящается памяти погибшего заложника», называть имя, фамилию, рассказывать, что успел этот человек, кого он любил? Наверное, так поступить в самом деле следовало. Но ведь противники возобновления постановки этим не удовлетворились бы. Они требовали бы закрытия, снятия – кощунственно, подло устраивать веселье на месте трагедии! На самом деле, конечно, никакое кощунство тут ни при чем, не надо приписывать противникам «Норд-Оста» обостренное нравственное чувство: не кажется же им кощунственным поиск ГРУшной руки за всем этим, не гнушаются же они провокативными публикациями, в которых масса лжи и элементарных нестыковок, не боятся же спекулировать на крови! Просто «Норд-Ост» НЕ НУЖЕН, его «не нада». Попробую объяснить, почему.
Долгое время рекламные плакаты «Норд-Оста» украшала цитата из моей собеседниковской статьи: «Бросайте все и идите на этот спектакль. Эти три часа вы будете гордиться тем, что родились и живете здесь».
Я, честно говоря, и теперь корю себя за этот призыв. Может, кто-то из зрителей, пришедших в зал 23 октября, прочел эти строчки, бросил все и пошел гордиться, что он родился и живет здесь? Не хочу преувеличивать своей роли в масштабной рекламной кампании «Норд-Оста», но все-таки…
И между тем клянусь, я вполне искренне хвалил мюзикл и всем советовал его смотреть – потому что за последние два года это было, наверное, единственное зрелище, внушавшее мне настоящую гордость за свою страну. Потому что у людей получилось, хотя получиться не могло по определению. Здесь давно ничего не получается. «Здесь все стреляет и взрывается, здесь смутно, призрачно, тревожно, нейдет, не ладится, ломается и не починится, возможно»,- написала одна умная девушка семь лет назад. Так вот: получилось. Сошлись и завязались в небывалый узел шестидесятнические идеалы и интонации «Ивасей», знаменитых и всенародно любимых Гоши с Лехой,- и деньги билайновского основателя Зимина, и суконный вообще-то роман Каверина с его чудесными встречами, таинственными совпадениями и прочими наивными рудиментами «сильной фабулы» из серапионовских манифестов (однако был же в этом романе тот самый дух суровой свежести, и девиз насчет «бороться и искать», в наше время продолжаемый на «Русском радио» словами «найти и перепрятать»)… Сошлась ностальгия по «совку» – и современная светопись, древний ДК подшипникового завода – и мощная современная раскрутка в исполнении Цекало, и старый добрый интернационализм, воплотившийся в хореографии и в гомерическом эпизоде «Коммунальная квартира»… В рекламном буклете «Норд-Оста» так и было написано: но ведь были же когда-нибудь счастливы наши родители! Иначе и нас бы не было… Совершенно справедливо.
А еще сошлись романтика (сколь бы ни было заплевано это слово) – и коммерческий гений Васильева; это не мое определение, «нашим коммерческим гением» называли его многие барды. Иващенко и Васильев, конечно, неровные авторы, но уж во всяком случае не пошляки. Только с их чутьем и тактом можно было задумать такой мюзикл – и не превратить его в эстрадный коммерческий проект. Качественные тексты, однообразная временами, но энергичная музыка, точная сценография, бойкие танцы, молодая и азартная команда – так сошлись все звезды, что ПОЛУЧИЛОСЬ. Иногда такое бывает и в России, представьте себе.
Так что выбрать мишень было легко. У нас не так много успешных проектов, в которых воплотилось бы то немногое хорошее, что здесь еще осталось: ностальгия без реставраторства, патриотизм без фразы, общность без стадности, романтика без пафоса и коммерция без кидалова.
Это была попытка вернуть стране – страну; как оказалось – последняя. Ибо в гибнущем государстве сделать что-нибудь удачное – значит по определению подставиться под теракт.
Изгадили всё.
Тридцать лет поет дуэт Иващенко и Васильева, и ничто не могло его разбить – даже то, что Иващенко по коммерческой части не пошел, а Васильев пошел и даже поработал в какой-то из московских управ. Теракт их не поссорил, конечно, но подверг небывалым испытаниям: Иващенко сумел сбежать в первые минуты захвата, выпрыгнул из окна гримерки на третьем этаже, сломал ногу,- Васильев остался в зале до последнего; я слышал от некоторых заложников негодующие оценки его поведения – он пытался шутить, кого-то подбадривать, а заложников это оскорбляло… Как бы то ни было, но Иващенко и Васильев в сознании многих теперь существуют по отдельности – хотя друг к другу у них претензий, насколько я знаю, нет.
Сама идея заставить людей гадить в оркестровую яму – она, конечно, выдает не просто прагматичный расчет, но хитрый и дальний замысел. Спектакль-то не случайный. Вы хотели немножко погордиться своей историей и литературой, своим театром, своими артистами? А теперь помочитесь-ка на все это.
И главное, самое страшное: в «Норд-Осте» заняты дети, много детей. Всех их собрали на балконе, а под балконом поставили взрывчатку, начиненную вдобавок шурупами и стальными шариками. Сейчас говорят, что этой взрывчатки не было и шурупов, наверное, тоже не было… Иначе, конечно, шахиды бы непременно взорвали себя. Успели бы, несмотря на газ. Ведь у них всегда все получается, не бывает, чтобы не получилось; это у нас никогда ничего не может.
Но тогда почти все пребывали в уверенности, что взрывчатка была. И страшнее всего было детям – добрым, веселым поющим детям «Норд-Оста», которые этот мюзикл обожали и на ежедневные репетиции шли, как на праздник.
Двое из этих детей-артистов погибли. Их убил газ. Находятся люди, которые обвиняют в этом власть, принявшую решение этот газ пустить.
Лично я считаю, что обвинять следовало бы все-таки террористов. Я думаю, что людей, которые с ними это сделали, убили совершенно правильно. Иногда – как во время последнего представления «Норд-Оста» – я даже думаю, что их мало было убить. В стране, где убивают поющих и танцующих детей-артистов, наслаждающихся этой работой и любящих свое дело,- ничего возродить уже нельзя. Люди, захватывающие «Норд-Ост», знали, что делали.
Даже те, кто искренне ликовал и благодарил освободителей, через день запели совсем по-другому. Заговорили о кремлевских убийцах. А через месяц появилась версия о провокации – абсурдная и бредовая уже потому, что после «Норд-Оста» рейтинг Путина впервые затрещал и круто пополз вниз, а никаких радикальных действий в Чечне, которые будто бы надо было оправдывать такой ценой, так и не последовало.
Я и теперь думаю, что способ ПОБЕДИТЬ – был в самом деле только один. Прийти и сказать: не боимся. Но победить – не всегда значит спасти себя и других… А тут важнее было спасти. Это – вне сомнений.
И все-таки у страны был шанс сплотиться и почувствовать себя победительницей. Но шанс этот был отнят сразу же, в то же утро – когда стало известно истинное количество погибших. Их уже утром 26 октября было 68, а потом эта цифра выросла почти вдвое.
Некоторые тогда говорили: как же везет Путину! Я, конечно, не фанат Путина, однако не могу не вздохнуть: как же ему не везет!
Он и сам, конечно, во многом виноват. Сейчас всей стране уже виден катастрофический недостаток масштаба этой личности, способной только на одно – смягчить, продлить распад, сделать его хотя бы не таким заметным, как при Ельцине. Он так и не нашел внятных слов после трагедии, не сумел выразить сочувствие родственникам погибших, отделался общими фразами в коротком и смутном телеобращении, не приехал на возобновленный спектакль, наградил Рошаля и Кобзона, проигнорировав всех остальных, кто помогал спасать заложников и рисковал при этом собственными жизнями. Теракт окружен завесой секретности, никто из его вдохновителей не пойман и не предъявлен стране – это и позволяет плодить спекуляции, аналогичные тем, вокруг взрывов 1999 года, с которыми тоже ничего не понятно… Путин повел себя в этой ситуации далеко не лучшим образом, не продемонстрировав той самой силы духа, без которой сила газа ничего не сделает. Особенно если этим газом не уметь пользоваться. Да, в стране действует могучая и подлая, ничем не брезгующая пятая колонна,- но вины с Путина никто снимать не собирается. И он, и милиция, беспрепятственно пропустившая бандитов к месту теракта, и московские власти с их невнятным лепетом – все хороши.
И все-таки: как же им всем не повезло.
У нас было одно веселое, доброе, гордое зрелище, одна бесспорная удача, которая могла стать могучим символом возрождающейся, честной и сильной страны.
Не уберегли.
Возрождение России – дело рискованное. Без трудностей и – страшно сказать – без жертв оно не обойдется. Иное дело, что на эти жертвы никто сейчас не готов: отчасти потому, что страна капитально деградировала (и мир в целом не отстает), отчасти же потому, что ничего, кроме насмешек и обвинений в пособничестве властям, такая жертва сейчас не вызовет.
