Леонид Медведко - К востоку и западу от Суэца: Закат колониализма и маневры неоколониализма на Арабском Востоке.
В свою очередь Советский Союз всегда придерживался принципиальной ленинской позиции в оценке арабо-израильского конфликта, рассматривая его не как «столкновение двух национализмов и двух религий», а как противоборство между силами империализма и колониализма, с одной стороны, и арабского национально-освободительного революционного движения, с другой стороны.
Именно исходя из этой позиции, Советский Союз проводил последовательную принципиальную политику и оказывал решительную поддержку арабским государствам в их противоборстве с империализмом и сионизмом, добиваясь справедливого урегулирования ближневосточного конфликта.
Два диаметрально противоположных подхода к арабо-израильскому конфликту нашли разнообразное проявление особенно в период подготовки и после развязывания израильской агрессии в июне 1967 года.
В течение 1964—1967 годов при рассмотрении в Совете Безопасности ООН жалоб арабских стран, на вооруженные провокации Израиля Советский Союз каждый раз выступал с конкретными предложениями, направленными на принятие строгих мер по пресечению агрессивных устремлений Тель-Авива. Напротив, США и их партнеры стремились навязать Совету Безопасности ООН такие резолюции, в которых или осуждались арабские страны, или предлагались меры, которые, по существу, приравнивали агрессора к его жертве. Выдвигаемые американскими представителями в ООН аргументы были стереотипными при обсуждении всех пограничных инцидентов, самых откровенных агрессивных акций Израиля против Сирии и Иордании. Подобными действиями США и их партнеры потворствовали агрессивным устремлениям Израиля.
После предпринятой Израилем 7 апреля 1967 года вооруженной агрессии против Сирийской Арабской Республики СССР развернул интенсивную дипломатическую деятельность, стремясь предотвратить опасное развитие событий и помешать осуществлению агрессивных планов израильских милитаристов. Советское правительство самым серьезным образом предупредило Израиль о тяжелой ответственности за проводимую им авантюристическую политику и призвало его проявить сдержанность и благоразумие.
Однако Тель-Авив не внял этим предостережениям. Более того, в ответ на законные шаги Египта, Сирии и Иордании, направленные на обеспечение безопасности своих границ и укрепление военного сотрудничества перед лицом возраставшей агрессивности Израиля, Тель-Авив стал еще более активно вести приготовления к войне. На границах с Сирией и Египтом создавались крупные группировки войск. Израильские руководители выступали с открытыми угрозами по адресу сирийского правительства. Премьер-министр Л. Эшкол недвусмысленно намекал, что Израиль готов «наказать Дамаск» и для этого он сам «изберет время, место и средства для эффективных действий»[78]. В свою очередь начальник израильского генерального штаба И. Рабин выразился еще более определенно, заявив, что целью Израиля является «свержение режима в Дамаске»[79].
9 мая 1967 года израильское правительство получило от кнессета (парламента) полномочия на принятие решения о проведении военных операций.
Президент Насер на закрытом совещании 13 мая 1967 года сообщил, что египетское руководство «имеет точные сведения о концентрации израильских войск на границе с Сирией» и о принятии Израилем решения «начать агрессию против Сирии 17 мая 1966 года»[80]. Чтобы ввести в заблуждение мировое общественное мнение и отклонить обвинение о сосредоточении израильских войск, власти Тель-Авива предложили провести инспекцию приграничных с Сирией районов. Но этот несложный маневр никого не мог обмануть. Ведь при сравнительно небольшой территории Израиля требуется не более одних суток, чтобы перебросить крупные контингенты войск в любой приграничный район страны. Так оно и было на самом деле.
В середине мая на сирийской границе была создана крупная группировка израильских войск, а к концу мая значительная их часть уже была переброшена на Синай. Эти меры осуществлялись вовсе не как ответные шаги на решение президента Насера об отводе войск ООН с Синайского полуострова, а в соответствии с внесенными израильским военно-политическим руководством коррективами в стратегический план развязывания войны против арабских стран, который предусматривал нанесение в первую очередь главного удара по Египту.
Египетское правительство приняло 14 мая 1967 года решение об усилении своей синайской группировки войск и призыве резервистов, поскольку заявления руководителей Израиля и их действия не оставляли сомнения, что Сирии угрожает опасность. Осуществлявшиеся Израилем вооруженные провокации против Сирии и Иордании преследовали цель не только оказания на них военного нажима, но и прощупывания эффективности арабской солидарности, в частности подписанного в ноябре 1966 года между Египтом и Сирией договора о взаимной обороне. Президент Насер это хорошо понимал. Если бы Египет в такой ситуации остался безучастным наблюдателем, Израиль постарался бы достичь по крайней мере двух целей: во-первых, дискредитировать Насера как арабского лидера, не выполняющего своих союзных обязательств, во-вторых, навязать арабским странам свой диктат поодиночке. Ни того ни другого египетское руководство не могло допустить. Именно поэтому Египет, как писала 15 мая 1967 года каирская газета «Аль-Ахрам», «принял необходимые меры, чтобы быть готовым выполнить соглашение о совместной обороне с Сирией».
Однако за первым шагом должен был последовать и второй. Ведь египетские войска в случае резкого обострения обстановки не могли войти в соприкосновение с противником, поскольку в приграничной полосе на Синае, в секторе Газа и в районе Шарм- аш-Шейх размещались с конца 1956 года чрезвычайные силы ООН. Египетское командование потребовало отвода этих войск только с Синая. В планы египетского руководства вовсе не входил вывод войск ООН из района Шарм-аш-Шейх, контролировавшего вход в Акабский залив[81]. Однако его практически вынудили на этот шаг, поскольку под давлением США Египет был поставлен перед альтернативой: отказаться от своего требования или же согласиться на вывод всех войск ООН.
В течение пяти дней войска ООН покинули Египет, а их по зиции заняли египетские вооруженные силы. Вслед за этим 22 мая президент Насер объявил о закрытии Акабского залива для израильских и других судов, доставляющих стратегические грузы в Израиль. Эти меры египетское руководство приняло в чисто оборонительных целях. Они вытекали также из союзнического долга перед Сирией и другими арабскими странами. Насер рассматривал также эти шаги как активное средство военно-политического давления на эвентуального агрессора.
Израиль вынужден был на время отвести сжатый кулак от Сирии. Основная часть израильских сил была брошена на египетскую границу. На созданном против Египта Южном фронте было сосредоточено 14 бригад (около 70 тысяч человек и 600 танков), на Северном фронте против Сирии — 9 бригад (около 50 тысяч человек и 300 танков), на Центральном фронте против Иордании — 5 бригад[82]. Действия Египта лишили Израиль возможности осуществить нападение на Сирию. Египет выполнил союзнический долг и доказал на деле верность арабской солидарности. Не случайно после этого арабская солидарность, получившая такой действенный импульс, вступила в новую фазу. В конце мая и в начале июня 1967 года с Египтом подписали соглашения о взаимной обороне Иордания, а затем и Ирак. О готовности прийти на помощь в случае агрессии Израиля заявили также правительства Алжира, Кувейта, Йемена, Ливана и Судана.
Другая цель осуществленных президентом Насером мер состояла в том, чтобы с более сильных позиций заставить Израиль пойти на переговоры. При этом Насер рассчитывал, что западные страны, прежде всего США, окажут нажим на Израиль и не допустят развязывания им войны Именно в этом состоял политический просчет египетского руководства.
США и Англия не только не предприняли никаких мер по сдерживанию Израиля, а, напротив, сыграли роль пособников агрессора. На словах они выражали готовность содействовать политическому урегулированию конфликта, а на деле пытались оказать нажим не на Израиль, а на Египет всеми средствами политического и даже военного давления.
Вашингтон, воспользовавшись усилением напряженности на Ближнем Востоке, попытался прежде всего применить, как и в 1956 году, методы коллективного военного колониализма для оказания нажима на Египет. Администрация Джонсона предложила Франции и Великобритании предпринять совместные действия на Ближнем Востоке в соответствии с Тройственной декларацией 1950 года. Иными словами, Вашингтон выражал готовность осуществить новую «тройственную» агрессию против Египта. На этот раз она планировалась без прямого участия Израиля, но в его интересах и под флагом обеспечения «свободного судоходства» не в Суэцком канале, а в Тиранском проливе и Акабском заливе. Однако Франция отказалась участвовать в подобной авантюре, дав понять, что она придает также важное значение в урегулировании ближневосточного кризиса позиции Советского Союза и решила вообще занять в арабо-израильском конфликте нейтральную позицию, ведя «взвешенную и осторожную» политику.
