сборник - Говорят погибшие герои. Предсмертные письма борцов с фашизмом
3 июля. Целый день 2 июля ходил как тень. Порой имел желание хотя бы закончить такую муку смертью, но подумал о доме, хочется еще раз увидеть свою любимую жену, обнять и поцеловать своих любимых крошек деток, а после и жить вместе с ними.
Болезнь увеличивается. Силы падают. Температура до 40°. Зато следующий день принес большую радость: вечером к нам в штаб пришел воентехник I ранга тов. Трубилин. Он долго говорил с капитаном, после чего мне было слышно, что он сказал:
— Да ей-богу, будет же вода.
Смысла я не понял, что за вода и откуда. Оказывается, что этот Трубилин взялся за день дорыть подземный ход к наружному колодцу и достать воду. Хотя это и стоило большой напряженной работы, но молодой энергичный товарищ взялся по-большевистски за работу. Вновь застучали кирки, заработали лопаты. Но верить в то, что уже будет вода, никто не верил.
Что же получилось с колодцем? Фрицы его сначала забросали досками, колесами с повозок, а сверху большими камнями и песком. В глубине он был свободен и можно было брать воду.
Прошло восемь часов, а они все душат и душат. Теперь противогазы уже пропускают дым, почему-то не задерживают хлор.
Я не буду описывать, что делалось в госпитале на центральной. Такая же картина, как и у нас. Ужасы были по всем ходам, много трупов валялось, по которым еще полуживые метались то в одну, то в другую сторону. Все это, конечно, безнадежно. Смерть грозила всем, и она была так близка, что ее чувствовал каждый.
Чу! Слышится песнь «Интернационал». Я поспешил туда. Перед моими глазами стояло четверо молодых лейтенантов. Обвязавшись, они в последний раз пропели пролетарский гимн.
— За Родину!
Выстрел.
— За нашу любимую партию Ленина!
Выстрел.
— За нашу победу!
Выстрел.
Еще прозвучало три выстрела, четыре трупа лежало неподвижно. Какой-то полусумасшедший схватил за рукоятку «максим» и начал стрелять куда попало. Это предсмертная судорога.
Каждый пытался сохранить свою жизнь, но увы! Труды напрасны. Умирали сотни людей за Родину.
Изверг, гитлеровская мразь, посмотри на умирающих детишек, матерей, бойцов, командиров! Они не просят от вас пощады, не станут на колени перед бандитами, издевавшимися над мирными людьми. Гордо умирают за свою любимую священную Родину…
3 июля. Целый день 2 июля ходил как тень. Порой имел желание хотя бы закончить такую муку смертью, но подумал о доме, хочется еще раз увидеть свою любимую жену, обнять и поцеловать своих любимых крошек деток, а после и жить вместе с ними.
Болезнь увеличивается. Силы падают. Температура до 40°. Зато следующий день принес большую радость: вечером к нам в штаб пришел воентехник I ранга тов. Трубилин. Он долго говорил с капитаном, после чего мне было слышно, что он сказал:
— Да ей-богу, будет же вода.
Смысла я не понял, что за вода и откуда. Оказывается, что этот Трубилин взялся за день дорыть подземный ход к наружному колодцу и достать воду. Хотя это и стоило большой напряженной работы, но молодой энергичный товарищ взялся по-большевистски за работу. Вновь застучали кирки, заработали лопаты. Но верить в то, что уже будет вода, никто не верил.
Что же получилось с колодцем? Фрицы его сначала забросали досками, колесами с повозок, а сверху большими камнями и песком. В глубине он был свободен и можно было брать воду. Трубилин уверенно дошел до колодца подземным ходом в течение 36 часов своей упорной работы, пробил дырку в колодце, обнаружил, что воду можно брать, тихонько набрал ведро воды и впервые пил сам со своими рабочими, а потом незаметно принес в штаб нашего батальона.
Вода, вода. Стучат кружками. Пьют. Я тоже туда. Капитан подал мне полную кружку холодной чистой воды, шепотом сказал:
— Пей, это уже наша вода.
Не знаю, как я ее пил, но мне кажется, что там как будто ее и не было. К утру вода уже была и в госпитале, где давали по 200 г. Сколько радости — вода, вода! 15 дней без воды, а теперь хотя пока и недостаточно, но есть вода.
Застучали, зазвенели котлы. Каша! Каша! Суп! О! Сегодня — каша! Значит, будем жить.
Сегодня уже имеем в запасе 130 ведер воды. Это ценность, которой взвешивают жизнь до 3000 людей. Она, вода, решала судьбу жизни или смерти. Фрицы думали, что колодец забит, и свои посты оттуда сняли, так что с большим шумом брали воду. Но нужно оговориться, воду брать было очень трудно по подземному ходу, можно идти только на четвереньках…
ЗАПИСКА С. Т. ЧЕБАНЕНКО
28 мая 1942 г.
К большевикам и ко всем народам СССР.
Я не большой важности человек. Я только коммунист-большевик и гражданин СССР. И если я умер, так пусть помнят и никогда не забывают наши дети, братья, сестры и родные, что эта смерть была борьбой за коммунизм, за дело рабочих и крестьян…
Война жестока и еще не кончилась. А все-таки мы победим!
С. Т. Чебаненко
В Аджимушкайских каменоломнях летом 1942 года советские люди совершили массовый подвиг, а гитлеровцы — чудовищное преступление, поражающее бесчеловечностью.
Немецко-фашистские захватчики побывали в этом крае дважды: осенью 1941 года, но их тогда довольно быстро отбросили назад, и в мае 1942 года, когда они вновь захватили Керченский полуостров, прорвались к проливу и окружили ряд частей Красной Армии.
Советские воины, не желая сдаваться врагу, отошли в каменоломни у поселка Аджимушкай и заняли там круговую оборону. В тех же каменоломнях находилось несколько тысяч местных жителей, в основном женщин, стариков и детей, спасавшихся от бомбежек и вражеских обстрелов. Всего здесь собралось более 20 тысяч человек.
Гитлеровское командование приказало пленить всех, кто укрылся в подземелье, а в случае сопротивления — безжалостно уничтожить. Против осажденных бросили два отборных полка пехоты 46-й дивизии, танки и минометы, 88-й саперный батальон и специальную команду войск СС.
Но первое время ни танки, ни автоматчики не могли даже близко подойти к входам в каменоломни — всюду их встречал дружный огонь отрядов прикрытия. Лишь 16 мая врагу удалось блокировать район каменоломен. Но и тогда днем и ночью смельчаки выходили на поверхность и внезапными налетами отгоняли гитлеровцев на 3–4 километра. Несколько раз они подолгу удерживали поселки Аджимушкай, Колонка и завод имени Войкова, используя этот успех для пополнения запасов воды и продовольствия.
О том, какое большое военное и моральное значение имели боевые действия Аджимушкайского подземного гарнизона в тылу врага, свидетельствуют не только их каждодневные боевые дела, но и некоторые трофейные документы, которые попали в руки советских воинов после разгрома фашистской Германии. Так, в одном из таких документов, секретном донесении из Симферополя в Берлин, названном «О советских очагах сопротивления в каменоломнях Аджимушкая-Крым», есть такие признания: «Аджимушкайские каменоломни, находившиеся в 3 километрах от окраин Керчи, превращены большевиками в сильно укрепленные узлы сопротивления…» Далее: «Ягунов получил приказ командующего Крымским фронтом генерал-лейтенанта Козлова держаться до тех пор, пока не вернется Красная Армия. Этот приказ неукоснительно выполнялся…» Авторы доклада вынуждены признать, что даже в конце октября 1942 года приходилось проводить усиленные карательные экспедиции против остатков мужественных защитников каменоломен.
Борьбой окруженных советских воинов руководил штаб обороны, во главе которого встали коммунисты — полковник П. М. Ягунов, комиссар И. П. Парахин, полковник Ф. А. Верушкин, подполковник Г. М. Бурмин. Был образован полк обороны Аджимушкая с четырьмя батальонами и специальными командами разведчиков, радистов, истребителей танков, интендантской частью, госпиталем, группой по добыче воды и группой «слухачей», наблюдавших за взрывными работами на поверхности. Вся жизнь подземного гарнизона велась строго по уставу РККА, и это значительно повысило его обороноспособность.
В первых ожесточенных схватках с гитлеровцами смертью храбрых пали командир 1-го батальона старший лейтенант Н. Н. Белов, капитан В. М. Левицкий, лейтенант Новиков, младший лейтенант Павел Салтыков и десятки других героев.
Над каменоломнями день и ночь гремели выстрелы, разрывы гранат и мин, затем заухали мощные разрывы авиабомб, которыми гитлеровцы хотели вскрыть центральные подземные траншеи. К 20 мая 1942 года в Керчь из Берлина прибыли самолеты, которые доставили секретное оружие для борьбы с непокорными советскими людьми. Этим оружием оказался новый газ, изобретенный фашистскими учеными. Газ находился в больших баллонах и гранатах особой конструкции.
