Юрий Мухин - Евреям о расизме
И, наоборот, демонстративные «добрые дела» — это «освящение Имени Бога»:
«Вещь, потерянную акумом, дозволяется удержать (не отдавать), потому что сказано: «потерянное твоим братом»; отсюда — кто ее отдаст, тот совершает большой грех. Но если он возвращает ее, чтобы освятить Имя (Божие), дабы хвалили евреев и утверждали, что они честные люди, то это похвально» (Шулхан Арух, Хошен га-мишпат 266, 1; взято из талмуда Баба камма, 113) /15/.[134]
Талмуд, как было показано выше, запрещает оказывать уважение не-иудеям и вообще делать для них какие бы то ни было добрые дела. Но если такое поведение вызывает у окружающих понятное озлобление, тогда — «ради мира и согласия» — иудеям можно прикинуться добрыми:
«Сказано: «дабы жил человек заповедями моими», а не — «дабы умер за них»; посему и дозволяется, в случае нужды, нарушать эти заповеди» (трактат Абода Зара)[135]/13/.
«…Дозволяется приветствовать язычников ради путей мира» (трактат Гиттин, глава V, п. 9). «Содержат бедных язычников ради мира» (трактат Гиттин, глава V, /5,4/). «Оплакивают языческих покойников и выражают соболезнование скорбящим язычникам и погребают языческих мертвецов — ради мира» (трактат Гиттин, глава V, /5, 5/) /12/.[136]
«А рабби Бакаи добавляет: «Лицемерие допустимо в том смысле, что еврей должен казаться вежливым относительно нечестивых, пусть оказывает им почтение и говорит: «Я вас люблю». Но Бакаи старательно подчеркивает, что: «это дозволено лишь в том случае, если еврей имеет нужду в нечестивом, или имеет основание его опасаться; в противном случае это является грехом»» (Sepher Cadha-Kemach, folio 30, a) /4/.[137]
«Нужно давать пропитание и бедным из идолопоклонников наравне с бедными от Израиля ради мира, не нужно также запрещать идолопоклоннику участвовать в собирании оставшихся после жатвы колосьев по окраинам полей сжатого хлеба ради мира. Далее можно наведываться об их благосостоянии и в их праздники ради мира, но никогда не должно отвечать (буквально: повторять) на их поклоны; также не нужно ходить в дом идолопоклонника для приветствия его во время его праздника. При встрече же с ним на улице приветствуют его тихим голосом и с опущенною головою. Впрочем, все это делается только тогда, когда израильтяне находятся в плену и рассеяны между народами, или когда идолопоклонники имеют над ними верховную власть. Но когда израильтяне получат верховную власть над идолопоклонниками, тогда нам воспрещается даже и на один час оставлять их между нами, будет ли это человек, нечаянно остановившийся во время перехода из одного места в другое, или торговец, который ходит из страны в страну. Он не должен даже переходить нашего края, пока не примет семи заповедей Ноевых, ибо сказано в Писании: не должны они жить в земле твоей (Исх. 23, 33) ни даже на малое время» (Гилхот Акум 10, 5 и 9).[138]
«Запрещается красть и присваивать что-нибудь чужое, даже самомалейшее, хотя бы то из собственности идолопоклонника» (Baba Mehzia 59,2) /6/.Но: «…мы видели сами, что запрещение это касается только насильственного овладения чужой собственностью и овладения, соединенного с препятствиями и опасностями; овладевать же чужим имуществом посредством обмана или хитрости не только не запрещается Талмудом, но даже поощряется. (См. представленное нами из Baba bathra 54, 2; Baba kamma 113, 2; Sanh. 76, 2.)» /6/.
«Тем из акумов, с которыми мы не находимся в войне… (этим акумам) не причиняют смерти; однако же запрещается спасать их, когда они близки к смерти. Например, когда увидишь, что один из них упал в море, то не выручай его, даже если он хочет заплатить. Согласно с этим, их нельзя и лечить, даже за деньги, за исключением того случая, когда можно опасаться неприязни» (Шулхан Арух, Иоре де'а 158, 1; взято из Маймона и из талмуда Абода зара, 26) — «потому что тогда разрешается (нарушить запрет) даже безвозмездно, когда нельзя уклониться от этого» (там же, Хага; взято из Тозефоф и Мордехаи в талмуде Абода зара, а также из Зефер Мицвоф гадол) /15/.[139]
«Израильская женщина не должна кормить грудью сына идолопоклонника, потому что чрез это она вскормит поклонника безбожия. Она не должна также быть бабкою у языческой женщины. Если она получит плату, то может сделать во избежание ненависти» (Гилхот Акум 9. 16) /8/.
«Отсюда ты должен научиться, что подавать идолопоклоннику медицинский совет запрещается. Однако же, если он (израильтянин) опасается его ненависти, то может пользовать его за деньги; без денег же это совершенно запрещается» (Гилхот Акум 9. 16.) /8/.
Д. Рид[140] рассказывает о том, как талмудистские старейшины принимали меры по скрытию наиболее одиозных мест в Талмуде. Ряд иудейских общин выпустил постановления, такие, как декрет Иудейского Синода в Польше от 1631 г.: «Поэтому мы приказываем вам, под угрозой великого отлучения, не печатать во всех будущих изданиях как Мишны, так и Гемары, ничего хорошего или плохого о делах Иисуса Назареянина, вместо этого ставя круг, в виде буквы «О», для предупреждения раввинов и учителей школ, что эти тексты должны преподаваться молодым ученикам только голосом. Эта предосторожность лишит ученых-назареян всякой возможности нападать на нас по этому вопросу».[141]
«В наше время, когда публичные дискуссии и протесты, касающиеся этих вопросов, фактически запрещены нееврейскими правительствами, указанные тексты, по нашим сведениям, полностью восстановлены в изданиях Талмуда на древнееврейском языке», — пишет Д. Рид. Разумеется, проверить данное утверждение без знания иврита не представляется возможным…
Другая точка зрения
Вполне естественно, что иудеи стремятся создать у окружающих благоприятное впечатление о своей религии. Так, «Еврейская энциклопедия» в статье «Талмуд» пишет:
«Обвиняли Т. в противоэтических тенденциях, в шовинизме, в презрении и вражде к другим народам мира; но это клевета. Имеются, правда, в Т. нелестные отзывы о римлянах, сорвавшиеся с уст отдельных лиц во время Адриано-вых гонений. Но в общем Т. проникнут идеей всеобщего братства людей и глубоким уважением к человеку как таковому. Р. Акиба говорил: «Милы и дороги израильтяне, ибо они названы в Писании сынами Божьими; но мил и дорог также человек вообще, ибо он создан в образе и подобии Божьем» (Абот, III,14). И когда этот же р. Акиба сказал однажды, что величайший принцип Торы — это «Люби ближнего, как самого себя», то младший товарищ его, Бен-Аззай, возразил ему: «Нет, есть высший принцип, который выражается словами: «Вот родословие Адама» (Быт., 3, 1; Сифра к Лев., 19, 18), т. е. братство всех людей как потомков одного созданного Богом человека. Эсхатология Т. не закрывает врат рая перед праведными народов мира… (Тос. Санг., ХШ, 2)».[142]
Самым авторитетным апологетом иудаизма в XIX веке был, пожалуй, не кто иной, как Владимир Сергеевич Соловьев (1853–1900). Зная древнееврейский язык, он мог изучать священные книги иудеев в оригинале, и его мнение должно быть нам как минимум небезразлично.
В статье «Еврейство и христианский вопрос» (1884) Соловьев весьма благожелательно рассматривает религию Ветхого Завета, видя в ней несовершенного предшественника христианства. Глубокая религиозность иудеев удостаивается справедливой похвалы.
А вот затем Соловьев сам пишет: «Но, отвергая Богочеловека как единый общий для всех начаток спасения, как знамя языков, иудеи тем самым искажали и смысл богочеловечества, делая из него исключительное преимущество народа израильского».
И дальше: «Когда на первом месте стоит беззаветная вера в живого Бога и Его промысел, тогда и еврейское самочувствие, и еврейский материализм служат делу Божию…
Но как только эти чисто человеческие и натуральные особенности еврейского характера получают перевес над религиозным элементом и подчиняют его себе, так неизбежно этот великий и единственный в мире национальный характер является с теми искаженными чертами, которыми объясняется всеобщая антипатия к еврейству (хотя и не оправдывается вражда к нему): в этом искаженном виде национальное самочувствие превращается в национальный эгоизм, в безграничное самообожание с презрением и враждой к остальному человечеству; а реализм еврейского духа вырождается в тот исключительно деловой, корыстный и ничем не брезгующий характер, за которым почти совсем скрываются для постороннего, а тем более для предубежденного взгляда лучшие черты истинного иудейства.»
В XIX веке изъяснялись красиво и многословно. А говоря попросту, В. Соловьев сказал здесь буквально следующее: есть в иудаизме хорошее зерно, но национальный характер еврейского народа таков, что на деле получается иудейский нацизм и «всеобщая антипатия».
Другая работа В. С. Соловьева называется «Талмуд и новейшая полемическая литература о нем в Австрии и Германии». Она касается ровно тех источников, на которые мы опирались выше: Юстус, Эккер и иже с ними. В пику названным авторам Владимир Сергеевич заявляет, что иудаизм — это чудесная гуманистическая религия, а если где и попадаются нехорошие места — то они появились по причине преследований со стороны христиан, которые, типа, первыми начали.
