Борис Березовский - Искусство невозможного (в 3-х томах)
— Вы выступаете как продюсер?
— Абсолютно верно.
— Вы не боитесь, что в конечном итоге вас выдаст России Интерпол?
— Прокуратура уже обращалась в Интерпол, и ей отказали. Ее аргументы не были приняты. По моей информации, аргументы, представленные прокуратурой, смехотворны. Своими заявлениями о том, что я финансировал боевиков, создавал вооруженные формирования, прокуратура подтвердила несостоятельность своих предыдущих аргументов.
— Значит, вы не боитесь, что Интерпол примет к сведению эти аргументы?
— Случай с Гусинским очень многому научил тех, кто раньше воспринимал Россию как демократическое государство. Несмотря на помощь России в борьбе с терроризмом в Афганистане, суд на Западе устроен иначе. Я не люблю в подобных случаях предсказывать. Я только могу сказать, как я это понимаю. Россия не имеет никакой возможности добиться экстрадиции.
21 февраля 2002 г. Le Figaro, Париж
БОРИС БЕРЕЗОВСКИЙ: МЕЖДУ ПУТИНЫМ И МНОЙ – ИДЕТ
БОЙ НЕ НА ЖИЗНЬ, А НА СМЕРТЬ
Лор-Мандевиль (Laure Mandeville)
«Le Figaro»: По мнению российской прокуратуры, которая послала запрос на расследование спецслужбам, вы финансировали и создавали незаконные вооруженные формирования в Чечне? БЕРЕЗОВСКИЙ: Я слежу за Генеральной прокуратурой: каждую неделю она говорит что-то новенькое. Все, что я могу вам сказать, — в начале февраля мой адвокат прибыл на место и потребовал встречи с представителем обвинения. Ему ответили, что они еще не назначены. Все это — шантаж, угрозы… Никто не имеет права пугать меня. К счастью, я не такой впечатлительный.
— Вы сами готовите другое обвинение: вы объявили, что собираетесь опубликовать доказательства причастности спецслужб к терактам 1999 года. Это правда?
— Да, но я не устраиваю шантажа. В ноябре 2001 года я заявил, что располагаю доказательствами того, что спецслужбы организовали теракты в сентябре 1999 года. Чтобы меня не обвинили в шантаже, я сказал, что готов отвечать за свои слова перед судом. Ответ ФСБ: Березовский сошел с ума. Но я думаю, что им известно, что в моем распоряжении есть документы. Я вижу это по тому давлению, которое оказывается на моих людей в Москве. Я даже боюсь, что мне не успеть все рассказать. Вы знаете, что российская политика и русская рулетка — одно и то же…
— Вы опасаетесь за вашу жизнь?
— Это факт, что высшее руководство ФСБ дало приказ убить меня в 1997 году. Было возбуждено уголовное дело. Военная прокуратура затем закрыла дело, заявив, что представитель ФСБ намеревался меня убить, но речь шла о шутке. Сегодня, сказав, что обладаю доказательствами по делу о терактах 1999 года, я принял меры предосторожности, чтобы сохранить информацию, которую я хочу предать огласке. А это — также средство сохранить жизнь.
— Если у вас есть доказательства, почему вы так поздно заговорили о них? Когда произошли теракты, вы были у власти?
— Я не мог даже представить себе, что за этими терактами стоит власть, я расценивал действия Путина положительно. Я заинтересовался этим вопросом, только когда Путин нарушил все обещания. Я вспомнил об одном эпизоде предвыборной кампании 1996 года. В тот день Ельцин подписал три указа. Один касался переноса выборов, второй — роспуска парламента, а третий — запрета Компартии. Кто подтолкнул Ельцина на это? В то время руководство спецслужб и военно-промышленного комплекса во главе с Александром Коржаковым не верило, что Ельцин может победить на выборах демократическим способом. Мы, олигархи, считали, что это возможно. Нужно было использовать средства пропаганды и СМИ, но никак не уличные бои и разгон парламента. Тогда наша точка зрения взяла верх, и мы выиграли выборы. Думается, похожий сценарий был и в президентской кампании 1999 года. Вновь лагерь «гэбистов» не верил, что можно выиграть нормальным образом. И они приняли решение организовать теракты. Чтобы сыграть на эмоциях, чтобы повернуть общественное мнение против чеченцев и развязать войну. Почерк был один и тот же. Параллель очевидна.
— Вы обвиняете Путина?
— У меня нет доказательств того, что Путин замешан в организации терактов. Но я задаюсь вопросом: чтобы организовать теракты в жилых домах, чтобы отдавать такие приказы, нужна воля. Если ФСБ организовала взрывы, кто из руководства мог принять решение? Действующий глава ФСБ, Патрушев? Смешно! Министр МВД того времени, Рушайло? Еще смешнее! Ельцин? Он никогда не делал ничего подобного!
В то время я знал их в совершенстве, и я не видел никого, кто мог бы принять такое решение. Но оглядываясь назад, после недавнего закрытия канала ТВ-6, я изменил свое мнение. Чтобы закрыть ТВ-6, нужна была большая смелость, нужно было пройти по миллионам
телезрителей. И Путин сделал это, закрыв канал. У нашего президента сильная воля…
— Другие подозреваемые?
— Нет.
— Опубликуете ли вы доказательства, если Генеральная прокуратура не будет преследовать вас?
— Моя позиция не может быть предметом сделки. Даже если британская полиция меня арестует, все доказательства и материалы, и в особенности документальный фильм, снятый нами, находятся в надежном месте и будут преданы огласке в конце февраля. Это ужасный удар по России, но я сражаюсь именно за нее, а не против. И я опубликую материалы и заставлю Россию покаяться. Нужно навсегда разрушить организацию, называемую КГБ, уничтожить эту бандитскую организацию, которая безнаказанно убивает под прикрытием государства.
— Разрушить КГБ — значит низвергнуть Путина, не так ли?
— Да. Или он, или я.
— Бой не на жизнь, а на смерть?
— Да, к сожалению.
— Но у Путина — все козыри…
— Я верю в себя. Я могу аргументированно защищать свою позицию. Путин защищает свою позицию с помощью дубинки.
— Его поддерживает 75 процентов населения…
— Опросы в России ничего не значат. У Ельцина было 2 процента в 1996-м, и он победил на выборах…
— Но никто не пойдет против него…
— У большинства в России — ментальность рабов. Они согласны, чтобы кто-то командовал ими. Но по моему мнению, региональная элита выжидает время для удара. То же самое касается и крупного капитала. Деловые круги обеспокоены. Дело ТВ-6, последнего независимого национального канала, показало полную подчиненность Кремлю системы правосудия.
— Ее сделал зависимой не Путин…
— При Ельцине оставалось пространство для маневра. Многие частные предприятия выигрывали процессы.
— Судьи были подкуплены не властью, но бизнесом!
— Частично вы правы, но что вы предпочитаете: несколько каналов, подчиняющихся олигархам, или все — под контролем государства? Прежде судебная система подвергалась подкупу со стороны олигархов, это очень плохо, но сегодня она куплена одним лицом — государ-
ством. Меня незаконно лишили собственности, отобрали ТВ-6! Все чувствуют себя в опасности. Поверьте мне: была бы воля — и посадят всех, кто сладко не спал на печи последние десять лет…
— Вы привели Путина к власти, а сегодня называете его заклятым врагом. Как вы могли допустить такую ошибку?
— Я сразу же понимаю, умен человек или глуп. Но добрый он или злой, я понять не могу… Я верил в Путина, но он изменился. Я должен был быть осторожнее: когда он возглавлял КГБ, я часто наведывался к нему и видел на его столе бюст Дзержинского (основатель политической полиции большевиков, ответственный за смерть миллионов людей после революции. — Прим. ред.). Я сказал себе — это наследство его предшественника. Но позже, когда Путин стал премьер– министром, я увидел бюст на его новом письменном столе!
28 февраля 2002 г. ГазетаСНГ.Ру (www.gazetasng.ru), Москва
БЕРЕЗОВСКИЙ ОСТАНЕТСЯ ПОД СЛЕДСТВИЕМ ДО ЛЕТА
Генеральная прокуратура России продлила срок следствия по так называемому «делу Бориса Березовского» до 28 мая. 28 февраля истек ранее продленный срок следствия по этому делу.
Как заявил начальник Управления информации и общественных связей Генпрокуратуры РФ Леонид Трошин, срок следствия продлен «в связи с тем, что поступившая из ФСБ России оперативная информация о возможной причастности Березовского к финансированию незаконных вооруженных формирований в Чечне проходит следственную проверку и процессуально закрепляется».
По словам Трошина, «после выполнения необходимых следственных действий будет принято решение о предъявлении нового обвинения Березовскому».
28 февраля 2002 г. Газетами, Москва
НА ВОЙНЕ КАК НА ВОЙНЕ
Обещанная на конец февраля премьера состоится в Лондоне 5 марта— в день рождения Сталина. В тот же день Березовский обещал рассказать о фильме на пресс-конференции. «До пресс-конференции 5 марта в Лондоне ничего говорить не хочу, — заметил вчера Борис Березовский в ответ на вопрос «Газеты» об авторах фильма. — Я уже все сказал в своих интервью, в том числе и «Газете». Очень надеюсь, что российская власть найдет в себе мужество продемонстрировать, что она не боится правды, и один из российских каналов, ОРТ, РТР или НТВ, покажет этот фильм. Это будет демонстрацией того, что в России власть хочет объективно расследовать то, что происходило осенью 1999 года. Российская власть, видимо, сильно заблуждается в тех различиях, которые существуют между XX и XXI веком в отношении тех возможностей получения информации, которую хотят получить люди». note 287
