Южная Корея изнутри. Как на самом деле живут в стране k-pop и дорам? - Ирина Мун
Тем страшным летом я была в Корее. До сих пор помню, как утро начиналось не с кофе, а с новостных хроник. Именно тогда в общественном транспорте повсеместно появились бутылочки с антисептиком, а в моем арсенале – первая маска. Правда, надеть ее тогда я так и не успела. Заболела. Не MERS, но страху натерпелась. Особенно когда узнала, что друга моего друга поместили в изолятор как контактирующего с зараженным. Немалый стресс испытала и моя подруга. Она только собиралась в Корею, а тут я с просьбой захватить лекарства, и все это на фоне пугающих выпусков новостей с места событий. Для меня до сих пор загадка, как она не передумала и не сдала билет.
В случае с COVID-19 правительство старалось играть на опережение и сразу же усилило проверку путешественников, прибывающих из Китая. Корейскую схему, родившуюся и успешно зарекомендовавшую себя во время борьбы с MERS, прозвали «три Т»: Trace – следить, Test – тестировать и Treat – лечить. Все контакты, начиная с самолета, строго отслеживались. Для этого использовали не только показания самих заболевших, но и данные с камер видеонаблюдения, данные о транзакциях с кредитных карт, GPS-сигнал с телефона и машины. На воссоздание маршрута передвижения уходило не более 20 минут. Выявляли всех, от соседей по ряду в самолете до попутчиков в лифте и покупателей, посетивших магазин в то же самое время. Подозреваемым в контакте с зараженным сразу же приходили смс с просьбой добровольно сдать тест. Похожие сообщения, но более информационного характера, получали все, чей маршрут проходил через район, который посетил зараженный. Также появилась специальная карта, на которой можно было отследить маршрут передвижения заболевшего. Вся эта информация находилась в открытом доступе, конечно, без идентификационных данных зараженных. Но, так или иначе, без казусов не обошлось. Так, например, неожиданно вскрылось, что мужчина, приехав из Китая, куда ездил в рабочую командировку, заехал домой, встретился с женой, а потом уехал якобы по делам. По факту же поехал покупать подарок любовнице, с ней же провел ночь в мотеле. Как вы, наверное, догадались, жена обо всем узнала; что было дальше, новостные сводки, к сожалению, умолчали.
Несмотря на строгое отслеживание всех контактов, изоляцию заболевших и отмену всех авиарейсов в китайскую провинцию Хубэй, в конце февраля 2020 года Корею накрыла первая волна. Все началось с 61-летней дамы, более известной под кодовым именем «пациентка 31» или «суперраспространитель». Женщина, имея признаки простуды, категорически отказалась проходить тестирование на коронавирус, ссылаясь на то, что никогда не посещала Китай. Вместо этого женщина дважды посетила службу в церкви Синчонджи в городе Тэгу (четвертый по величине город в стране с населением 2,5 миллиона человек), где, помимо нее, находились еще 1000 прихожан. Церковь оказалась сектой с кучей подпольных филиалов в Китае, включая тот самый Ухань. Поначалу они не хотели помогать следствию и даже пытались скрыть списки прихожан. Сыграла свою роль и вера прихожан в то, что болезнь – это грех, и по-настоящему верующие люди не могут болеть. Именно поэтому «пациентка 31» долго отказывалась от какой-либо медицинской помощи.
В результате в начале марта в Корее было зафиксировано более 4200 случаев заражения. Страны по всему миру начали останавливать авиасообщение с Кореей. Тэгу все больше походил на вымерший город из фильмов про зомби. Жители добровольно самоизолировались по домам, занятия в школах, детских садах и университетах были остановлены. У иностранцев началась паника, многие в тот момент решили покинуть страну. Не буду лукавить, я тоже посматривала на билеты в Россию. Но потом вирус пошел гулять по Европе, и я поняла, что бежать некуда. Если отбросить цифры и посмотреть на ситуацию трезво, то в Корее на тот момент все равно было безопаснее всего. Потому что правительство делало все, чтобы кривая пошла вниз. Дезинфицировали торговые центры, магазины, кафе, рестораны, улицы и даже общественный транспорт каждый раз, когда он завершал маршрут. Повсюду в свободном доступе появились бутылочки с антисептической жидкостью, а тепловизоры бесконтактно измеряли температуру тела. Кнопки в лифте, панели домофонов, поручни в метро и автобусах покрыли специальной антибактериальной пленкой. А самое главное, тестировали людей без остановки, обрабатывая более 50 000 тестов в неделю. Это был самый высокий результат в мире. Тестирование было абсолютно бесплатным.
В это же время в стране случился масочный коллапс. Корея активно помогала Китаю справиться с эпидемией и в качестве гуманитарной помощи отправляла маски. Когда количество зараженных в Корее пошло вверх, жители бросились в аптеки скупать маски, и оказалось, что оставшееся количество не может удовлетворить спрос. Люди в буквальном смысле слова стояли в очередях за масками, как в СССР за молоком, правда, вместо талонов были паспорта. Маски продавали по году рождения. В понедельник тем, чей год рождения заканчивался на 1 и 6, во вторник – на 2 и 7, в среду – на 3 и 8, в четверг – на 4 и 9, а в пятницу – на 5 и 0. В одни руки не более двух масок. Народ негодовал! В интернете даже появилась петиция, призывающая объявить импичмент президенту, который «заботится о Китае, а не о Корее», ее подписало более миллиона недовольных граждан. Корейцы – народ очень импульсивный, хоть по ним с первого взгляда так и не скажешь. Чуть что – так сразу хватаются за вилы и бегут снимать президента. Но, стоит отдать должное правительству, схема с масками сработала очень эффективно. Не прошло и месяца, как маски снова вернулись в свободную продажу. Я знаю, что многие считают их неэффективными. Но еще в самом начале пандемии корейские ученые провели эксперимент, в ходе которого доказали, что маски хорошо защищают от вируса. Но речь, конечно, шла не о тканевых и даже не о медицинских масках, а о масках KF94 с ультра-электростатическим MB-фильтром.
Примерно в это же время правительство ввело QR-коды, на тот момент они не имели никакого отношения к вакцинации. Это был просто уникальный идентификатор, который генерировался на основе номера телефона. Введен он был для того, чтобы быстро выявлять всех, кто находился в одно и то же время в одном помещении с заболевшим. Без него нельзя было зайти в ТЦ, кафе, магазины, супермаркеты. Для тех, у кого не было с собой телефона, на входе лежал специальный лист, на котором нужно было написать свое имя и номер телефона. Со временем, чтобы не создавались огромные очереди на входе, появились специальные телефонные номера. После звонка ваш телефон автоматически фиксировался в базе. Конечно, корейцы тоже люди, поэтому, чтобы не было соблазна прошмыгнуть незамеченным, на входе обязательно стоял человек, который все контролировал. Если подтверждался факт контакта, то всех посетителей отправляли на ПЦР-тест, а затем на строжайший двухнедельный карантин. Если тест отрицательный, то можно было находиться дома, но в отдельной комнате с доступом в отдельный санузел. Если
