Внутренний СССР - О текущем моменте №2(50), 2006г.
Меньшевизм, соответственно, представляет собой противоположность большевизму, поскольку объективно выражает устремлённость к безответственности и паразитизму на труде и жизни простонародья (т.е. большинства) тех меньшинств, которые обладают “элитарным” статусом либо стараются его обрести.
Большевизм, в отличие от масонства, структурирующего и реализующего властно-паразитические устремления “элитарного” меньшинства, не “элитарен”, а общенароден. Марксизм — в силу неадекватности его философии и политэкономии жизни, при его тотальном антинационализме, это — экзотерическая идеология меньшевизма.
Поэтому истинными марксистами в партии на протяжении всей её истории были именно меньшевики разного рода. Но в то же самое время марксизм был и лексической оболочкой выражения большевизма с момента возникновения РСДРП до 1987 г., когда новое поколение большевиков задалось вопросом: “Марксизм — это наше оружие, либо идейное оружие против нас, своего рода «троянский конь», который нам достался?”
Понимание различия масонствующего “элитарного” меньшевизма и общенародного большевизма при общности терминологического аппарата марксизма для них обоих, при общности для них обоих организационных форм одной и той же партии — это ещё один фактор, который необходимо осознавать для адекватного понимания эпохи Сталина.
При этом также надо понимать, что в ту эпоху подавляющее большинство членов партии, не говоря уж о миллионах беспартийных, даже не подозревало о том, что масонство, марксизм, большевизм — три «разницы», т.е. три разных сути: масонство в сознание большинства либо вовсе не существовало, либо было пустым словом, а большевизм отождествлялся с истинным марксизмом.
Но это же определяло и восприятие простыми партийцами и беспартийными личностей вождей партии и государства (Л.Д.“Троцкого”, В.И.Ленина, И.В.Сталина и других), вследствие чего их разногласия воспринимались не как системные, обусловленные принципами разных нравственно-этических систем, а как личностные.
При этом Л.Д.Бронштейн (Троцкий) был и истинным марксистом, и носителем некоего эзотеризма. В.И.Ленин был марксистом, судя по некоторым высказываниям в его работах, не посвящённым в тот эзотеризм, в который был посвящён Л.Д.Бронштейн. При этом В.И.Ленин на протяжении всех лет его партийной деятельности был склонен к большевизму, что сопровождалось искажением им марксизма в форме освещения в его работах некоторых вопросов, о которых истинные марксисты предпочитали умалчивать. И это регулярное отступничество В.И.Ленина от марксизма вызывало неудовольствие и даже гнев истинных марксистов [160]. И.В.Сталин был большевиком, которому по жизни довелось войти в марксистское движение и примерить марксизм к своему большевистскому мировосприятию; пришлось стать учеником живого классика российского марксизма В.И.Ленина и далее творчески “развивать” марксизм, что он и проделал — до полного отрицания его научной состоятельности в работе “Экономические проблемы социализма в СССР”.
В чём состояли политические цели большевизма, И.В.Сталин высказался прямо и ясно ещё в начале века. Мы приведём выдержку из его относительно поздней по отношению к этому вопросу (1907 г.) работы потому, что именно в её названии он выразил существо дела: “Самодержавие кадетов [161] или самодержавие народа?”. В ней он пишет:
«Кто должен взять в руки власть во время революции, какие классы должны стать у кормила общественно-политической жизни? — Народ, пролетариат и крестьянство! — отвечали и теперь отвечают большевики. По их мнению, победа революции — это диктатура (самодержавие) пролетариата и крестьянства в целях завоевания восьмичасового рабочего дня, конфискации всей помещичьей земли и установления демократических порядков. Меньшевики отвергают самодержавие народа и до сих пор не дали прямого ответа на вопрос, кто должен взять в руки власть» (И.В.Сталина, “Самодержавие кадетов или самодержавие народа?”, Сочинения, т. 2, стр. 20, впервые опубликовано в газете “Дро” (“Время”), № 2, 13 марта 1907 г., перевод с грузинского).
Если оценивать этот текст с позиций эзотеристов, действующих под покровами марксизма, то это — хорошее пафосное политиканство, решающее задачу собрать верующую вождям массовку, назначение которой поддерживать политическую деятельность марксистской партии в обществе. И таковым по сути с их точки зрения должно быть главное назначение всех речей вождей: привлечь к себе внимание и уверить в своей правоте как можно больше представителей простонародья и “элиты”, что является основой для подчинения партии миллионов людей, не понимающих ничего ни в глобальной политике, ни в управлении государством.
Если оценивать этот текст с позиций индивида, уверовавшего в истинность марксизма и ничего не подозревающего о наличии некоего эзотеризма под покровами марксизма, то никаких вопросов не возникает, вследствие чего рядовой марксист, подпадает под власть авторитета того или иного вождя, проводящего тот или иной политический курс и объясняющего его на основе марксистского лексикона.
Если оценивать этот текст с позиций большевизма, то в нём оглашены действительные цели политики большевиков, включая и интегральную — самодержавие народа [162].
Однако за оглашением цели — учредить и поддерживать устойчивое самодержавие и свободу народа — следует множество вопросов, суть которых можно свести к трём:
· объективно возможно ли это сделать, либо это неосуществимая утопия?
· на основе какой социологической теории общество в целом (а не тот или иной индивид или группа индивидов) может это сделать?
· и как это сделать?
В сознании большевика эти вопросы требуют конкретных ответов, которые могут быть соотнесены с жизненной практикой [163]. Если такого соотнесения слов с жизнью в психике человека не возникает, то он не большевик [164]. Если же не-большевик усвоил слова, то он — начётчик, словоблуд. И многие истинные марксисты из числа не посвящённых в эзотеризм были именно такими словоблудами. Это отличие большевиков-марксистов от словоблудов-марксистов тоже надо осознавать для понимания эпохи Сталина.
Ответ на первый вопрос может быть получен одним из двух способов: либо практическим построением соответствующего общества и демонстрацией его реальной жизни скептикам, что прежде всего требует преодоления скептицизма в самом же обществе и успешного завершения процесса; либо интуитивно.
Но интуитивный ответ обусловлен нравственностью индивида и организацией его психики, вследствие чего он не однозначен и может быть как положительным (да, это возможно), так и отрицательным (нет, это — утопия, это неосуществимо [165]). Последнее обстоятельство переводит ответ на этот вопрос в жизни общества в область личной веры, личной убеждённости, а в масштабах общества соответственно — в область вероучений, в том числе и исторически сложившихся вероучений, чьи традиции не всегда и не во всём адекватны Откровениям-первоисточникам, хотя кое-что из первоисточников они продолжают хранить.
Откровения же говорят, что большевизм прав в своих устремлениях:
«Вы знаете, что князья народов господствуют над ними, и вельможи властвуют ими; но между вами да не будет так: а кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою; и кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом; так как Сын Человеческий не для того пришёл, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих» (Матфей, 20:25 — 28).
Но заповедь Божью (Матфей, 20:25 — 28) исторически сложившееся христианство, включая “православие” в России, устраняет преданием своих старцев, оправдывая власть кесарей, князей и вельмож и не внемля предупреждениям Евангелия об устранении заповедей Божьих преданиями старцев: Матфей, 15:1 — 11. Вследствие этого церкви имени Христа от Бога дальше, чем ЦК КПСС от коммунизма.
О том же и то же в Коране, но в других словах:
«Скажи: “О обладатели писания! Приходите к слову, равному для вас и для нас, чтобы нам не поклоняться никому, кроме Бога, и ничего не придавать Ему в сотоварищи, и чтобы одним из нас не обращать других в господ помимо Бога”. (Коран, 3:57). «И пусть среди вас будет община, которая призывает к добру, приказывает одобренное и удерживает от неодобряемого [166]. Эти счастливы!» (Коран, 3:100).
И в форме светской литературы одно из лучших выражений убеждённости в осуществимости большевистского идеала жизни людей без паразитизма, тем более без организованного системного паразитизма меньшинства на большинстве, находим у М.Ю.Лермонтова:
