Газета Завтра Газета - Газета Завтра 503 (28 2003)
“ДЛ”. В Ирландии вот уже несколько веков существуют два языка: ирландский и английский. Ирландский пребывает в упадке, почти вся современная ирландская литература англоязычна. Как вы воспринимаете эту трагическую ситуацию расколотого народного сознания, официального двуязычия, которого и нет на самом деле после триумфа английского языка, размноженного теми же самыми СМИ?
Ш.Х. Ирландский народ почти полностью англоязычен уже двести лет. В повседневной жизни и литературных шедеврах английский в Ирландии подвергся ирландскому влиянию. Ирландский язык уже невозможно восстановить в качестве языка культуры, однако он присутствует как ценность внутри культуры, как средство художественного выражения, как гарантия, знак нашей непохожести. Ирландский язык не будет восстановлен, но он и не будет потерян. Я уверен, что он всегда будет занимать узкую нишу, но как будет существовать поэзия, так будет существовать и ирландский язык и он никогда не потеряет свое значение.
ЕЩЁ КАКОЙ!.. Вашими устами
Евгений Нефёдов
15 июля 2003 0
29(504)
Date: 15-07-2003
Author: Евгений Нефёдов
ЕЩЁ КАКОЙ!.. Вашими устами
"Какая весёлая сила…"
"Каким бездорожьем и полем…"
"В какую даль, какие страны…"
"Какие вёсны скрылись за излукой…"
"Какою же мерой свой путь наперёд…"
"Какие дни, какие золотые…"
"Какая ночь! Темно от одиночества…"
"Боже мой, тишина-то какая
И какая кругом благодать!"
Владимир БОЯРИНОВ
Из новой книги “Красный всадник”
Какое дело мне, приятель,
Какая мне забота, друг,
Когда какой-нибудь читатель
С какой-то стати скажет вдруг:
— Какой Бояринов, ей-богу!
Какая ширь и слов, и тем,
Но повторять "какой" помногу —
Какой резон? А вместе с тем,
Какой же лирик ты, Володя,
Какие строки ты творишь,
Какие песни ты заводишь,
Какие сказки говоришь,
Какое дышит в них пространство,
Язык пленительный какой…
Какой ты был — таким останься.
Ведь ты и дорог нам такой!
НАСЛЕДНИКИ ИГОРЯ ГОРБАЧЁВА
15 июля 2003 0
29(504)
Date: 15-07-2003
Author: Андрей Бобыльков
НАСЛЕДНИКИ ИГОРЯ ГОРБАЧЁВА
Санкт-Петербургский театральный институт "Школа русской драмы" выпустил в жизнь очередной курс. Вчерашние студенты получили дипломы, где значится их профессия — артист театра и кино.
Сегодня молодые специалисты входят в большую жизнь, без напутствия основателя института и их уникального педагога — Игоря Олеговича Горбачёва.
За несколько дней до смерти, чувствуя её приближение, Горбач (так коротко и любовно его называли в Александринском театре) говорил о своих последних учениках, приоткрывая мне их потенциальные возможности. Игорь Олегович надеялся, что они, его последние дети, его воспитанники, непременно будут востребованы театральным миром. Небесконечно же будет длиться вакханалия безнравственности. Настанет день, когда общество потребует не адреналина для постели, а совета — как выйти из сексуально-кровавой круговерти, из бесконечных, примитивных, опустошающих шоу и фестивалей, как вылечить душу и снова вернуться к высокому искусству, обогощающему и возвышающему Человека. Горбачёвцы наверняка запомнили образную фразу драматурга А. Арбузова: "Формирует истинного художника честность, благородство, великодушие... Без этого он просто обезьяна, может быть и талантливая, но обезьяна".
Зубоскальство и вседозволенность происходит от скудоумия — утверждал Горбачёв, и, уже угасая, он просил своих питомцев играть "Годы странствий". Последний спектакль был непохож на предыдущие. Его отличали страстность и неторопливость, эмоциональность и грусть. Казалось, актёры хотели попридержать быстро идущее время, не расставаться со зрителями, так полюбившими их, задержаться в стенах института, ставшего им родным домом.
"Годы странствий" — спектакль о любви, об испытаниях любви, о личном и общественном, о жизни, где не подличают. Счастливый от молодости и бушующих фантазий, женатый Шурка Ведерников встречает на даче у друга Михаила Лаврухина его невесту Ольгу. Возникает треугольник. Он не сравним с сегодняшними, мелькающими на экране, постельными оханиями. Там всё крупнее, сложнее. Арбузовские герои не засыпают словесной шелухой свои провинности. Не могут гадить. Живут и действуют, как обыкновенные мальчишки и девчонки той счастливой поры. Они и на героев-то не похожи. Тогда все были такими: увлечённо учились, строили города и плотины, уходили добровольцами на фронт, были готовы по первому зову прийти на помощь к любому, кто в ней нуждался.
Теперь горбачёвцы пополнили многие театры Петербурга, двое уехали в Москву. У каждого началась самостоятельная творческая жизнь. Но мне думается, что если кто-то предложит им собраться, чтобы вновь сыграть "Годы странствий", они не задумываясь слетятся. Чтобы вновь прикоснуться к прекрасному и светлому чувству студенческого братства, и к героям Арбузова, с которыми они сроднились.
Самостоятельный и настойчивый Владимир Колганов, сыгравший противоречивого Шурку Ведерникова. А. Алексеев, создавший приветливый образ Павлика Тучкова. Сильный, уравновешенный А. Иванов (Михаил Лаврухин). Душевный и открытый И.Кожевников (Архипов).
И, конечно, удивительные арбузовские женщины, в которых нет ни капли себялюбия, эгоизма, расчета, распущенности. Под стать им и актрисы. Сдержанная Е. Оборина (Ольга), женственная, искренняя С. Малецкая (Люся Ведерникова), замкнутая Л. Коняева (Галина), очаровательная К.Розова (Нина).
Несладкой была юность у драматурга, но он запомнил только хорошее. О том и пишет. Все его герои наделены добротой и честностью. Любая роль в горбачёвском спектакле "Годы странствий" сделана живо, умно, с присущим только этой роли нервом и темпо-ритмом. С арбузовскими героями раскрывается смысл и красота всего вокруг — искусства, природы, Дела и, что самое главное, пробуждается созидательное, творческое отношение к жизни. Арбузов любуется благородством и добротой. Он умеет находить хороших людей и предлагает нам быть похожими на них. Психологическая глубина характеров арбузовских героев подчёркивает цену бытия, морали, времени. А оно, время, было счастливым. Оно подарило нам гениальных изобретателей, учёных, конструкторов, строителей... Рядом с ними появились уникальные драматурги, художники, композиторы. Вместе они несли радость своему поколению. Горбачёвцам повезло. Они погрузились в, казалось бы, ушедший мир, но открыли для себя прекрасную советскую цивилизацию. И этим открытием поделились со зрителями.
После спектакля я шёл с группой студентов пединститута. Естественно, говорили о театре. Суждения молодых людей были неожиданны для меня, да и читателю, наверное, они будут интересны.
— Герои Арбузова не больны сексуальностью, потому светлы и красивы. Их отношения вызывают глубокие чувства без каких-либо интимных сцен...
— Нынче другая заданность: опошлить лирику, мечту, трепетное ожидание нежных слов, цветов поцелуя. Свести на нет Богом данную красоту отношений между мужчиной и женщиной... Истребить остатки возвышенных чувств.
— Арбузов рассказывает о хороших людях, выросших при советском строе. В их душевной опрятности заключается истинная интеллигентность. Я не имею в виду тех, кто плевками в прошлое зарабатывает себе популярность и благополучие, участвуя в этакой электронной наркотической экзекуции души. Они сами — духовные калеки.
Было интересно слушать студентов. Значит, ещё не всё потеряно, подумалось мне. Ведь ради таких молодых людей и творил добрейший лирик Алексей Николаевич Арбузов. И если они понимают его мир, стилистику и язык, значит русский, советский театр ещё жив и, может быть, сослужит им спасительную службу, как живая вода на поле брани.
...В последний вечер в клинике ВМА мы долго беседовали с Горбачём. Говорили о судьбе молодёжи и страны, пытались понять, каким образом удаётся хохмачам и телевизионщикам вот уже 15 лет оглуплять большинство населения страны, и всё увереннее и наглее делать это большинство соучастником уничтожения своего православного Отечества...
А наутро Игоря Олеговича не стало. До последней минуты он жил интересами своих студентов, интересами русской культуры, как истинный патриот России. Он надеялся, что в нарочито суматошном и надуманном карнавале ложных постулатов, его ученики не растеряют полученных в институте знаний, не забудут о высоком назначении театра, как кафедры, будут следовать заветам классиков Александринской сцены — Юрьева, Вивьена, Черкасова, будут по-арбузовски творить "только высшее, только отборное искусство, с тем, чтобы творить и высшего зрителя с незамусоренным чутьём красоты и правды".
