Итоги Итоги - Итоги № 1 (2013)
Финалом картины будет большой эпизод-аттракцион — матч из суперсерии встреч канадских профессионалов со сборной СССР. Снято 24 часа материала. В фильм войдет минут пятнадцать. Мы построили драматургию так, что каждая шайба — это новый виток в отношениях персонажей. Сейчас как раз монтирую. Что получится — экран покажет. Страшно облажаться, конечно. Я понимаю, что есть хоккейные фанаты и знатоки. Но все-таки, о чем бы ни была картина, она все равно про человека, а не про род его занятий. Разве фильм «Экипаж» был популярен из-за того, что всех интересует авиация, а «Иронию судьбы» смотрят, потому что врач влюбляется в учительницу? Просто там есть герои, которых можно полюбить.
ЖДите ответа / Искусство и культура / Художественный дневник / Книга
ЖДите ответа
/ Искусство и культура / Художественный дневник / Книга
Я, как всегда, работаю над романом . Рабочее название «Уступи место». Действие его происходит ориентировочно в 2040 году, и, в общем, это роман о победившей политкорректности. Или, если угодно, о доведенном до абсурда социальном государстве. Главной фигурой тогдашнего мира становится инвалид — или, как там принято говорить, «альтернативно здоровый человек». Его права, его благо превращаются в главную ценность. Конечно, это будет очень неполиткорректный текст — думаю, что Дмитрий Быков со своим «ЖД» просто отдохнет. Дело вовсе не в том, что я соревнуюсь с Быковым — конечно, нет. Просто мне кажется, что политкорректность в своем предельном варианте может представлять не меньшую опасность, чем, скажем, коммунистическая идеология. Концепция, что неполноценный человек более полноценен, более важен для общества, чем человек здоровый, — эта идея едва ли доведет нас всех до добра. Конечно, современный социум должен быть гуманным — кто спорит. Но забвение Божьего замысла о человеке — это потенциальная угроза для всего мира, в том числе и для нашей страны.
Небольшая иллюстрация: одна американская славистка, занимающаяся танцами в самодеятельной студии своего университета, так выразила претензии к России: «Мне у вас не разрешили бы станцевать на сцене Большого театра!» Она видит в этом очевидном факте проявление тоталитаризма. Да, не разрешили бы. Искусство иерархично. Люди не равны друг другу. Инвалидность — трагедия, а не привилегия. Мы живем в трагическом мире, и пытаться сделать вид, что это не так (при помощи выражений «альтернативно одаренный» про дауна или «золотые годы» про старость), суть опасный самообман.
Не думаю, правда, что новый роман выйдет прямо в 2012-м — наверное, еще годик я его попишу. Не хочу спешить . Ну а помимо романа я буду между делом писать рассказы. Со времен ежемесячной гонки с журналом «Саквояж» (рассказы, публиковавшиеся в этом издании, впоследствии составили авторский сборник «Любовь в седьмом вагоне». — «Итоги») мне понравилось писать на заказ — это очень стимулирует и бодрит. Срок написания романа — это срок, сопоставимый со средней продолжительностью типового сегодняшнего брака. От романа — как и от брака — устаешь, и есть мнение, что иногда очень полезно «сходить налево». Именно таким «налево» для меня и будут рассказы.
По расписанию и без / Искусство и культура / Художественный дневник / Театр
По расписанию и без
/ Искусство и культура / Художественный дневник / Театр
Я очень не люблю долговременное расписание жизни. Знаю, что буду делать до конца года, есть даже какие-то наметки на следующий, но стараюсь оставлять пространство для маневра. Ближайшая премьера 21 января, «Событие» Владимира Набокова. Это моя первая официальная работа в МХТ. Потому что «Чайка», идущая на его сцене, — постановка «Табакерки», хотя в ней и заняты артисты обеих трупп. Я давно хотел поставить эту пьесу. Исключительно высокий литературный класс. Глубоко психологическая, хотя не без набоковских игр с символизмом, театральностью, множественностью планов. Умная, холодновато-ироничная. Все в ней как-то созвучно моему ощущению жизни, типу юмора. При этом «Событие» — вещь очень жесткая. На первый взгляд абсолютно бытовая. Никакая политика туда не врывается, существуя где-то за кадром. Но... Она написана в 37-м году в Германии, в стране, где убили его отца и выпустили на свободу убийц, которые тут же вошли в официальные фашистские структуры. К тому же жена Набокова — еврейка. Эмиграция стала неизбежностью. Вот эти обстоятельства бегства из Берлина, собственно, и рефлексируются в пьесе. Все действующие лица «События» русские эмигранты. Кажется, что квартира, где они живут, — космический корабль, где собраны люди, оторвавшиеся от своей планеты, надеющиеся, что она их ждет. На самом деле летят они в безвоздушном космосе чужого мира, чужого языка. Ощущение одиночества, надвигающейся катастрофы и конца старого мира. Это тональности, которые считываешь, когда в пьесе начинаешь копаться, репетировать. Хотя поначалу она производит впечатление некого семейного анекдота.
А в конце января в Москву привезут «Лира», который я поставил в санкт-петербургском театре «Приют комедиантов». Спектакль — диаметрально противоположный тому, над которым сейчас работаю. Если за Набоковым я следую скрупулезно, то «Лир» — абсолютно авторское сочинение по мотивам Шекспира, Ницше и советской истории. Так получится, что в афише они станут рядом. Интересно, как его встретит публика, потому что в Питере спектакль воспринят для меня радостно, радикально разделив зрителей. Без оттенков. Как, собственно, и случилось с моими двумя последними спектаклями — «Чайкой» и «Турандот» в Театре Пушкина.
В конце мая, е.б.ж. и тьфу-тьфу-тьфу, по предложению Олега Павловича Табакова сыграем на сцене МХТ спектакль «Табакерки» «Гнездо глухаря». Притом что я никогда не был поклонником драматургии Виктора Розова, прочитал пьесу, написанную в конце 70-х, а поставленную на исходе советской власти, и она мне понравилась. Жесткая и не устаревшая. Табаков играет в ней главную роль, главу семейства, и, по-моему, его выбор правильный. После премьеры поеду в Прибалтику, где и что буду ставить, пока рассказывать не хочу. Но для меня это будет первый опыт работы с иноязычными артистами.
Семечко к семечку / Искусство и культура / Художественный дневник / Книга
Семечко к семечку
/ Искусство и культура / Художественный дневник / Книга
Перед тобою семена земные,
Боясь Зимы, ложатся в колыбель,
И, как в могилах, спят они, немые,
Пока над ними носится метель,
И ждут во тьме, и ждут, полуживые,
Когда Зима растеплит их постель.
Великий Шелли в переводе великого Бальмонта. Каждый год в декабре мы сперва оборачиваемся назад — со всегдашним разочарованием, ибо хорошего куда меньше того, что могло бы. А потом глядим вперед — с надеждой. Позади остался год, когда русская книжная культура отчаянно боролась за жизнь с сетевым пиратством — и проигрывала. Кто привык «скачивать книги на телефон», так и будет это делать. Литература жива, хотя и барахтается на самом краю пропасти. У вашего покорного слуги год получился хорошим, несмотря ни на что. Закончена серия «Терн», над которой работал последние пять лет; опубликован очень важный для меня роман «Млава красная», написанный в соавторстве с Верой Камшой и благосклонно принятый читателями. В будущем же... будем надеяться, что взойдут те самые «легшие в колыбель» семена. Русская фантастика, приняв на себя самый тяжкий удар сетевого пиратства, выстоит. Ну а авторам нельзя «отсиживаться в окопах», надо предлагать читателю что-то новое, способное конкурировать и с компьютером, и с соцсетями. У меня лично это проект «Гибель богов-2», подведение итогов двадцатилетней работы в моей Вселенной, где назревают тектонические изменения — Боги не могут и не хотят оставаться просто Богами, смертные не желают мириться со смертной участью. А кроме этого в планах роман «Черная метель», завершение дилогии, начатой «Млавой красной». Дилогия о «другой России», но «другой» разве что самую малость. Русские люди все равно остаются русскими.
Уроки слушания / Искусство и культура / Художественный дневник / Музыка
Уроки слушания
/ Искусство и культура / Художественный дневник / Музыка
