Дмитрий Пучков - За державу обидно. Вопросы и ответы про СССР

Готовясь к проведению операции, которая была задумана и организована после гибели одного из студентов от передозировки год назад, полицейские и ФБР сделали более 130 контрольных закупок, что и позволило раскрыть сеть наркоторговцев и провести обыски в штаб-квартире Theta Chi и общежитиях университета.

Как отмечает агентство, среди арестованных оказались студенты, заканчивавшие курс уголовного права, а также один молодой человек, готовившийся стать магистром национальной безопасности.

Научная жизнь в США кипит.

Два кило кокса кого угодно наведут на интересные мысли.

Надо срочно десантировать в Сан-Диего Владимира Познера – к невинно пострадавшим студентам-юристам.

– Знакомый точно такую же сеть наладил в одном институте в Питере. Наркоту возили из Республики Коми (где там брали – не знаю), куча курьеров и т. п. Не словили никого. Бросил, когда надоело.

– Это он так говорит, что «бросил»? Камрад, если бы тебе приходило по паре тыщ баксов в день – ты бы сам бросил?

Тревожная ситуация в Швеции

10.05.08

С мест сообщают:

Новые российские тарифы на экспорт древесины нарушают условия вступления России в ВТО и показывают ее неготовность «присоединиться к семейству государств с рыночной экономикой», утверждает министр торговли Швеции Эва Бьорлинг.

Россия с 1 апреля удвоила тарифы на экспорт древесины, доведя их до 15 долларов за кубометр, и намеревается в следующем году поднять их до 50 долларов, несмотря на свое обещание сохранять статус-кво, данное на переговорах по вступлению в ВТО. Об этом пишет Financial Times (полный текст на Inopressa.ru).

Бьорлинг считает, что этот вопрос приведет к тому, что вступление России в ВТО будет «отложено», и пообещала активизировать международные усилия, чтобы осудить повышение цен.

Вопрос о тарифах на древесину является одним из наиболее противоречивых в Скандинавских странах. Две крупнейшие целлюлозно-бумажные компании Европы, Stora Enso и UPM-Keymenne, работают в Финляндии и в Швеции, штат их сотрудников в обеих странах насчитывает десятки тысяч человек.

Здесь полагают, что Москва повышает тарифы в попытке заставить их перенести свои заводы в Россию, которая, по словам Бьорлинг, хочет быть «производителем, а не поставщиком».

Федерация лесной промышленности Финляндии предупредила, что в Финляндии может исчезнуть до 25 тысяч рабочих мест. Бьорлинг сообщила вчера, что, по мнению Stora Enso, в Швеции в опасности могут оказаться б тысяч рабочих мест.

Поселок, в котором расположено мое семейное имение, организовали во время войны немцы. Согнали народ, заставили построить казармы (русские не знают, что барак – это казарма), нагнали еще народу и организовали лесоразработки. Сперва лес валили возле поселка, потом проложили узкоколейку и перешли вглубь. По тем местам шли очень сильные бои – отчаянно сражалась армия, которую бросил подонок Власов. Рядом Любань, Мясной бор и прочие жуткие места, усыпанные костями бойцов. Сам поселок стоит у железной дороги Ленинград – Новгород, по ней вывозили лес.

Потом немцев вышибли. Меня туда в первый раз привезли в 1969 году. Главное, что меня тогда поразило – воронки от бомб на улицах. Ну и то, что дети играют настоящим оружием. Это сколько лет прошло, а следы войны никуда не делись. Но речь не про это. Налаженный немцами лесопункт работал в полную силу. Все поселковые мужики трудились в нем. Узкоколейка уходила в лес на десятки километров, на мотовозе надо было ехать часами. При железной дороге стоял комплекс пилорамы, промеж цехами сновали подъемные краны. Все были при деле.

А потом началась перестройка. Пятнистый коммунист принялся вводить хозрасчет, интенсифицировать производство и проводить другие диверсионные акции по уничтожению промышленности. В ходе так называемых реформ лесопункт начал загибаться. И тогда пришли шведы. Первое, что понадобилось шведам, – площадка для погрузки леса на грузовики. Для создания площадки полностью снесли комплекс пилорамы, уничтожили подъемные краны. То есть вообще все сровняли с землей. Вместе с пилорамой, как нетрудно догадаться, исчезли рабочие места. Пиленый лес был шведам ни к чему, да и не умеют у нас его нормально пилить. Шведы отлично пилят лес сами, обеспечивая работой своих шведов.

А потом нужный шведам лес закончился. И выработку бросили. Невидимая рука рынка оставила без работы и тех, кто валил лес, – вслед за теми, кто работал на пилораме. Работы не стало вообще. И если до этого было плохо, то настал вообще полный пэ. И без того изрядно пьющий народ скатился в черное пьянство, воровство и беспредел. Деньги в поселке получают только пенсионеры, отработавшие еще в СССР. Поселок постигла та же судьба, что и всю перестроечную Россию.

Но, конечно, шведов гораздо жальче.

– Д. Ю., простите, но 15 долларов за куб леса – это маразм.

– Извините, пожалуйста, но цены на лес назначаю не я.

– Д. Ю., я работаю в небольшой IT-корпорации, которая не так давно вышла в лидеры в своем сегменте рынка. И тут вдруг невидимая рука заставила поломать привычную и удачную схему работы и начать массовую переброску специалистов из восточного в западное подразделение корпорации, где зарплаты больше раз в пять.

– И это правильно. Потому что на хер тут такие специалисты нужны?

– Если ничего не путаю, то рыночная экономика подразумевает отсутствие монополии, то есть присутствие конкуренции…

– Букварь купи.

– Но согласись, что наше правительство пустило лесную отрасль под нож.

– И не только лесную, камрад.

Бандюки в цитадели демократии

12.05.08

С мест сообщают:

Никто не отрицает того факта, что в Лос-Анджелесе резко возросло межрасовое насилие, но почему-то главный вопрос: как это политкорректно назвать?

И действительно, волна межрасового насилия в Калифорнии достигла самого высокого уровня за последние 15 лет. Количество преступлений, связанных с насилием, в 2006 году выросло на 14 %, а вот количество преступлений на почве расовой ненависти выросло на 46 %. Расистские антинегритянские граффити в городе стали повсеместным явлением.

Насилие в межгангстерских разборках в Лос-Анджелесе – обычное дело и вряд ли привлекло бы такое внимание. И сейчас две негритянские мегабанды (американская юстиция вынуждена была ввести термин «мегабанда» для тех преступных формирований, численность которых зашкаливает за 10 ООО) ведут на улицах «гражданскую» войну. Около 70 банд-«армий» одной из колоритнейших негритянских банд Америки, Bloods, ведут войну в окружении около 200 банд-«армий» другой мегабанды – Crips, которые к тому же заняты еще и междоусобицей. И ничего, общественность не очень волнует эта масштабная резня. Ведь здесь, как и раньше, гангстеры в своих «разборках» убивали и убивают друг друга, но сейчас ситуация изменилась, целью гангстеров стали обычные, не входящие в какие-либо банды люди.

Для многих, наверно, будет шокирующим открытие, что gang – это «банда», a gangster – это «бандит», то есть член банды. Оно понятно, что оба слова нерусские, но называть бандита гангстером – это примерно то же самое, что наемного убийцу – киллером. Иностранное слово немедленно придает уродам заграничный флер и, можно даже сказать, глянец. На деле же бандит – он и в Африке бандит, а не только в Лос-Анджелесе.

Автор заметки, безусловно, эксперт по бандам. Очевидно, тюрьма – это такая чашка Петри, где плодятся существа строго определенного типа. Однако тюрьма – это не чашка Петри и даже не кружка Эсмарха. Граждане в тюрьму прибывают с воли, и прибывают туда уже готовыми бандитами. Безусловно, посадка уголовных авторитетов и содержание руководства банды в тюрьме способствуют формированию крепкого сообщества внутри тюрьмы, именуемого prison gang. Но это никак не отменяет и не заменяет происходящего снаружи, равно как и связей с волей. Хотя, конечно, после сравнений негров-бандитов с русскими народовольцами и большевиками позапрошлого и прошлого веков и приведения суровых фактов из журналов десятилетней давности обсуждать что бы то ни было просто несерьезно.

Но при этом нельзя не согласиться с тем, что упомянутые в заметке структуры не являются бандами в привычном понимании. На самом деле это не банды, это – диаспоры, подпитываемые националистическо-бандитской идеологией. Изменились средства воздействия на массы, изменились способы донесения информации до «товарищей по партии». А еще больше изменились способы и средства воздействия на недовольных и несогласных: активных граждан более не интересует ни христианская мораль, ни христианская этика – несогласных просто уничтожают как вредных для общего дела. И отказать идейным соплеменникам не может никто.