Л. Уилсон - Загадка доктора Хауса человека и сериала
Например, если нам нужно узнать, действительно ли кто-то работает санитаром в больнице, мы скорее спросим, работает ли этот человек в больнице, чем работает ли этот человек на заводе, так как маловероятно, что человек, работающий на заводе, является санитаром. Если человек работает в больнице, он может быть санитаром, врачом, может разносить еду больным или выполнять массу других функций. Следовательно, тот факт, что человек работает на заводе, явно свидетельствует о том, что он не санитар, тогда как факт работы этого человека в больнице может говорить в пользу того, что, возможно, он санитар. Дело еще более усложняется тем, что такая склонность подтверждать свою догадку, или, как ее называет Групман, «когнитивный сбор вишни» (65), заставляет нас не только искать подтверждение догадки в ущерб ее проверке, но и способствует тому, что мы склонны запоминать именно первое и не думать о противоположном мнении. В примере, который приводит Групман, врачи оказались жертвой склонности к подтверждению догадки, в симптомах и в данных лабораторных анализов они стремились найти подтверждение диагноза булимии, несмотря на упорные заявления женщины, что сама рвоту не вызывала. Но даже этот последний факт был интерпретирован как признак булимии, поскольку отрицание того, что больной сам пытается вызвать рвоту, часто характеризует это заболевание.
Являются ли жертвами склонности к подтверждению догадки врачи в «Докторе Хаусе»? Обычно сам Хаус такой ошибки избегает в силу большого неверия в диагностические способности других врачей и в силу полной уверенности в своих собственных способностях. К примеру, в серии «Меня не реанимировать» (1–9) некий легендарный джаз-музыкант попадает в больницу в Принстон-Плэйнсборо с диагнозом амиотрофического латерального склероза и пишет заявление о том, чтобы в чрезвычайном случае его не реанимировали, поскольку он не хочет медленно и мучительно умирать от этого заболевания. Хаус проигнорировал этот документ и впоследствии поставил музыканту диагноз болезни, которая излечима. Очевидно, что Хаус не поддался на ложную схему заболевания, которую ему подсовывали его коллеги, по… он становится жертвой склонности к подтверждению собственных догадок, когда стереотипы направляют его но пути неверного диагностического решения.
В серии «Охота» (2–7) Хаус убежден, что у его соседа не СПИД, а какая-то условно-патогенная инфекция, и этот случай Хаус неоднократно называет «скучным». Но когда дело касается диагнозов, сделанных под влиянием стереотипов, такие ошибки быстро становятся очевидными в результате анализа симптомов и лабораторных тестов. Они позволяют Хаусу двигаться дальше в поисках правильного решения (в случае с мнимым больным СПИДом это было редкое заболевание, которое больной получил, охотясь со своим отцом на лис).
В «Обмане» (2-У) на протяжении всей серии нам показывают, к чему приводит ошибка, вызванная нежеланием проверить свою догадку, хотя эту ошибку допустили помощники Хауса, а не он сам. В больницу попадает женщина с судорогами, которую Хаус заприметил у букмекерской конторы. Быстро установили, что женщина в течение нескольких лет находилась под наблюдением врачей по поводу различных заболеваний, была неоднократно госпитализирована с различными, якобы не связанными между собой, диагнозами. Некоторые врачи были убеждены, что у нее синдром Мюнхгаузена — психическое расстройство, при котором люди намеренно изображают заболевание, чтобы привлечь к себе внимание. Кэмерон даже провела тест на подтверждение этого диагноза, оставив лекарства в палате, и тест сработал. У женщины действительно был синдром Мюнхгаузена. Но у нее было и другое, серьезное заболевание, от которого она могла бы умереть, не вмешайся Хаус и не устрой так, чтобы ее повторно госпитализировали. Прочие врачи настолько уверились в первичном диагнозе, что им было невдомек, что у больного может быть другое заболевание, никак не связанное с первым.
Эпизод с синдромом Мюнхгаузена иллюстрирует также еще один процесс принятия решений, именуемый «решением, удовлетворительным в достаточной степени». Исследования по психологии показывают, что для принятия многих типов решений люди напрягают мозг, пока не примут решение, «достаточно хорошее» и «удовлетворяющее их». Такой вариант в определенной степени соответствует нуждам окончательного решения, в результате чего поиск других вариантов решений прекращается. Такой подход приемлем, если вы выбираете в магазине кетчуп, для этого проводить обширное исследование не нужно, равно как не нужно взвешивать абсолютно все «за» и «против». Даже совершая дорогую покупку, такую как автомобиль, покупатели редко прибегают к доскональному исследованию каждого варианта. Им просто нужен автомобиль, который в достаточной степени удовлетворял бы их критериям. Как отмечает Групман, при постановке медицинского диагноза «решения, удовлетворительного в достаточной степени» может оказаться недостаточно. Для правильного лечения нужно найти единственно верную причину заболевания. Это не означает, что мы полностью должны отказаться от «решений, удовлетворительных в достаточной степени», в особенности в таких областях, как экстренное оказание медицинской помощи, где решение нужно принимать немедленно. Такой метод зачастую оказывается необходимым, но он неоптимален.
Принятое решение, удовлетворительное в достаточной степени, это еще одна область, в которой врачи, показанные в сериале, отличаются от настоящих врачей. В жизни симптомы не укладываются в аккуратную схему. Шестнадцатилетний сын одного из авторов данной статьи разбил машину родителей (как это имеют обыкновение делать подростки) и получил порез нижнего века. Магнитно-резонансная томография, сделанная в отделении неотложной помощи на предмет повреждения костей, показала наличие чего-то постороннего в глазнице, и врачи сначала решили, что это фрагменты хряща, разбитого при ударе. Последующее обследование показало, что у парня незначительная носовая инфекция, начавшаяся еще до того, как он ударился головой о руль. Предположение врачей, основанное на результатах магнитно-резонансной томографии области ушиба о руль, было правильным. К счастью, врач не удовлетворился только этим предположением, а проконсультировался с другим врачом, в результате чего больной обошелся антибиотикотерапией, а не операцией.
У ребенка с содранной кожей на коленке и больным горлом наверняка две не взаимосвязанные проблемы, поэтому предлагаются два диагноза, удовлетворительные в достаточной степени, или укладывающиеся в данную симптоматику. Однако на телевидении в центре внимания каждый раз оказываются необычные результаты или симптомы, которые чаще всего и приводят к правильному диагнозу. А в «Докторе Хаусе» симптом, который не укладывается в обычную схему, это не какой-то несущественный признак, а основной, свидетельствующий о том, что обычные методы диагностики здесь не работают и что данное заболевание — это какая-то редкая патология, вызванная, к примеру, бактериями, разъедающими плоть.
Стратегия, к которой прибегают Хаус и его коллеги при принятии решении, — это классная доска, используемая в ходе дифференциальной диагностики. В каждой серии мы видим, как они пишут на ней разные варианты и симптомы, что-то удаляют но мере поступления результатов анализов или появления новых симптомов. Такой подход — это вариант того, чему, по данным Групмана, сейчас учат в большинстве медицинских вузов. Студентов-медиков обучают анализу вариантов при постановке диагноза, что Хаус и его коллеги применяют сплошь и рядом. В серии «Все включено» (2–17) у мальчика обнаруживаются те же симптомы, что и у женщины по имени Эстер, которая была пациенткой Хауса двенадцать лет назад и которая умерла. Хаус отверг диагноз Кадди, которая решила, что это гастроэнтерит, и собрал свою команду, чтобы проанализировать диагноз, который он поставил умершей больной двенадцать лет назад. Несколько первых предположений были отброшены, поскольку такие симптомы не характерны в равной степени для взрослых и детей. Другими словами, была рассмотрена возможность конкретных симптомов у конкретных больных. Кадди высказала предположение, что «это просто боль в желудке», но такие аргументы Хаус, как правило, отметает, поскольку для него важен конкретный больной, а не статистическая вероятность. Современных студентов-медиков учат чаше прибегать к теории вероятности, нежели мы это видим в «Докторе Хаусе». Как пишет Групман, современные врачи и страховые компании охотно принимают решения на основе сравнения вариантов и возможностей. Но Хауса статистические возможности не только не впечатляют (т. е. лошади, а не зебры), но и интересы страховых компаний его не интересуют, что мы видим из того, как он не торопится заполнять всякие бумаги и документы.
