Андрей Малыгин - Крымский узел

Уже самое начало 1993 года было ознаменовано резким всплеском митинговой активности. В Севастополе, Симферополе, Керчи прошли крупные митинги (по оценкам прессы, до 10–15 тыс. чел.), на которых преобладали интеграционалистские и реюнионистские лозунги. В феврале 93-го газета Таврические ведомости писала: «Политическая борьба в Крыму с мая прошлого года неуклонно шедшая на спад, вступила в период нового подъема. Мощные по крымским масштабам манифестации в Севастополе, митинги в обычно тихих Керчи и Белогорске, всплеск выступлений оппозиции в Симферополе наметили главную особенность начавшегося этапа: в политических акциях участвуют уже не сотни, не тысячи, а десятки тысяч людей».[232]

Начало во многом стихийного движения привело к оживлению радикальных организаций как республиканско-пророссийской, так и левой ориентации. 18 июня 1993 года Союз коммунистов Крыма во главе с Л. Грачем конституируется как Коммунистическая партия Крыма, которая стала первой партией, зарегистрированной в юридическом порядке на территории республики. По некоторым данным, в КПК насчитывалось 30.000 членов. Коммунисты выступали с идеей восстановления СССР и построения социального государства.[233] Аморфно-единое движение за пересмотр статуса Крыма к концу 1992 года разделилось на несколько организаций. Его представляли в 1993 году: Республиканская партия Крыма (Партия РДК) — лидер Ю. Мешков, Русскоязычное движение Крыма — лидер В. Аверкин, Русская партия Крыма — лидер С. Шувайников, Русское общество Крыма — лидер А. Лось, Всекрымское движение избирателей за Республику Крым — лидер В. Тюряев. В Севастополе действовало также отделение российского Фронта Национального Спасения — лидер А. Круглов. Несмотря на большое разнообразие таких групп и движений, набор их политических лозунгов был общим. Вот основные из них:

Отмена таможенных барьеров между Украиной (Крымом) и Россией;

Возвращение Крыма (Украины) в «рублевую зону»;

Принятие закона о двойном гражданстве (некоторые организации предлагали использовать формулу: гражданство Республики Крым плюс гражданство одной из бывших союзных республик).

Для некоторых из этих организаций подобные требования были лишь первым шагом к пересмотру существующего положения Крыма. Второе дыхание получила тема проведения референдума о статусе Крыма, однако, обращает на себя внимание то, что идея государственной независимости республики отходит на второй план, уступая место реюнионистской фразеологии. Оппозиционные организации развернули резкую критику крымских властей, которые обвинялись в соглашательстве с официальным Киевом, нежеланием проводить более самостоятельную политику.

В апреле 1993 года была сделана попытка объединить оппозиционные группы и партии в некое единое движение. 3 апреля был образован блок «Народное единство» (в него вошли РПК(РДК), Русская община Крыма, РОК, СКК, КТПК, союз россиянок) — аморфный прообраз будущего блока «Россия». Происходит также оживление деятельности и радикализация требований «предпринимательских» партий и организаций, прежде всего Партии экономического возрождения Крыма (лидер В. Шевьев) и Союза в поддержку Республики Крым (лидер Я. Аптер), которые выступали с лозунгами активизации экономических реформ.

Согласно данным A. Wilson, в сентябре-октябре 1993 года политические силы в крымском парламенте распределялись следующим образом: из 196 мест у сторонников КПК было 23–25 мандатов, «русскоязычные группы» имели 28 мандатов, РПК (РДК) — 10, Русская Партия — 3–8, Русскоязычное движение Крыма — 10, ПЭВК — 34–60, СПРК — 10–15, крымские татары — 1.[234]

В отличие от радикалов, умеренно-республиканские силы видели выход из тяжелого экономического положения прежде всего в укреплении экономической самостоятельности полуострова в составе Украины. В интервью газете Крымская Правда Н. Багров заявил: «убежден, что на максимализме и отсутствии чувства ответственности строится позиция тех, кто призывает добиваться политической самостоятельности Крыма, призывает решать это на референдуме. Наша позиция известна — мы отстаиваем максимальную экономическую самостоятельность в условиях современного статуса Крыма».[235]

Умеренное большинство ВС Крыма негативно оценивало активность российских парламентариев в вопросе о Севастополе летом 1993 года и подвергло сдержанной критике решение ВС РФ «О статусе г. Севастополя», обратив внимание на то, что это решение принято в нарушение Конституции Крыма.[236]

В конце 1992-го-начале 1993 года небольшая группа специалистов (А. Сенченко, С. Ефимов, А. Форманчук) разработала проект т. н. «режима открытой экономики» для Крыма, основная мысль которого заключалась в том, чтобы преодолеть экономический кризис за счет получения большей экономической самостоятельности.[237] Проект предлагал создание регионального Банка Крыма с очень широкими полномочиями, собственного таможенного управления, получение права на регистрацию и открытие в Крыму экономических представительств других государств, права на лицензирование и квотирование продукции, проведение самостоятельной налоговой политики. Предполагалось создание самостоятельного фактически замкнутого бюджета Крыма и т. д.

Вместе с экономической самостоятельностью планировалось принять определенные меры по внутреннему реформированию местной экономики — осуществление приватизации (причем в 6–7 месяцев предполагалось приватизировать все незавершенное строительство и собственность совхозов посредством продажи на аукционах) Предполагалось образовать государственный стабилизационный фонд за счет внешнего и внутреннего займов, обеспеченных землей и правом на нее; по первоначальной оценке этот заем не должен был превышать 1.2 млрд. долларов.[238]

Режим открытой экономики, по замыслу его авторов, в идеале предполагал превращение Крыма в региональную оффшорную зону, своего рода «Кипр СНГ», «финансовую республику»,[239] и привлекательный для жителей СНГ курорт. В это же время другая группа специалистов (А. Клименко, А. Неруш) разрабатывали проект превращения Крыма в особую Транзитную торгово-транспортную территорию (проект «четыре Т»). К этому времени относятся довольно активные контакты представителей крымского руководства с деловыми кругами Запада, причем особый интерес в Крыму питали к кипрскому опыту организации «свободной экономики». В 1993 году произошли определенные изменения в составе Совета Министров Крыма: консервативного и склонного к прокиевской ориентации В. Курашика сменил ставленник Н. Багрова В. Самсонов, при котором и были сделаны первые шаги в сторону реформирования украино-крымских экономических взаимоотношений.

В июне 1993 года проект «режима открытой экономики» был рассмотрен и в целом одобрен сессией ВС Крыма. В Киеве также продемонстрировали благожелательное отношение к этому проекту, рассматривая его, очевидно, как меньшее зло в сравнении с «политическим сепаратизмом». Л. Кравчук и его окружение всячески подчеркивали, что готовы поддерживать любые новации крымчан, лишь бы они не затрагивали проблемы территориальной целостности Украины. 23 июня президент Украины Л. Кравчук подписал Указ «О режиме открытой экономики на территории Республики Крым». 1 июля Верховным Советом Крыма было принято постановление о разграничении собственности между Украиной и Крымом.[240] В октябре стороны подписали протокол специального совещания по вопросам, требовавшим первоочередного решения. Им подтверждалось необходимость создания Республиканского Банка, межбанковской валютной биржи, передачи права на выдачу торговых лицензий Крымскому банку, необходимость заключения договора о бюджетных взаимоотношениях Крыма и Украины, за крымскими органами власти закреплялось право на регистрацию действующих в Крыму иностранных фирм, оговаривалось создание собственного таможенного управления и т. д. Впоследствии на основе этих документов был издан целый ряд законодательных актов, подписан договор о бюджетных взаимоотношениях между правительствами Украины и Крыма, который позволял оставлять в республике большую часть налоговых поступлений.[241]

Проект режима открытой экономики, нашедший поддержку прежде всего в руководстве Партии Экономического возрождения Крыма, был подвергнут резкой критике со стороны радикальных республиканских и левых организаций. Первые видели в нем исключительно пропагандистский трюк, призванный «выпустить пар» из крымского политического «котла». Они считали «прокиевскую компанию» Н. Багрова не способной к осуществлению реальной самостоятельности. Левые, прежде всего коммунисты, указывали на то, что «режим открытой экономики» не приведет к улучшению положения большинства населения, а будет иметь следствием, прежде всего обогащение узкого круга местной элиты (компрадорской буржуазии) и «распродажу материальных ресурсов Крыма».[242]