Анатолий Фоменко - Пугачев и Суворов. Тайна сибирско-американской истории
На такую мысль наводит сохранившееся письмо Суворова к дочери, написанное по горячим следам, сразу же после получения наград за молдавское сражение 1789 года. Суворов пишет: «Слышала, сестрица, душа моя, еще от великодушной матушки (то есть от Екатерины II — Авт.) рескрипт на полулисте, будто Александру Македонскому, знаки св. Андрея (усыпанные бриллиантами знаки к ордену св. Андрея Первозванного — Авт.), тысяч в пятьдесят, да выше всего, голубушка, первой класс св. Георгия (орден св. Георгия первой степени — Авт.). Вот каков твой папенька за доброе сердце! Чуть, право, от радости не умер!» Цит. по [16], с. 264, см. также [25], с. 148–149.
В этом письме Суворов почему-то ничего не говорит о драгоценной шпаге, хотя остальные награды перечисляет. Напротив, в письме Екатерины Потемкину по поводу этого награждения Суворова подчеркивается ценность именно шпаги. «Не жалея наград славному победителю, императрица писала далее, от 10 октября Потемкину: „Александру Васильевичу Суворову посылаю: орден (орден св. Георгия — Авт.), звезду (знак к ордену св. Андрея Первозванного в виде звезды — Авт.), эполет и шпагу бриллиантовую, ВЕСЬМА БОГАТУЮ“» [22], с. 74. Странно, что сам Суворов, перечисляя свои награды в письме к дочери, об этой «весьма богатой» шпаге ничего не пишет.
Между прочим, считается, что в 1789 году Екатерина II пожаловала сразу ДВЕ золотые шпаги с бриллиантами, снабженные ОДИНАКОВЫМИ НАДПИСЯМИ «Победителю Визиря» — одну Суворову, а другую принцу Кобургскому, предводителю австрийцев [25], с. 148. Это еще более запутывает вопрос о шпагах 1789 года. Может быть, такая шпага была все-таки ТОЛЬКО ОДНА, и получил ее принц Кобург? Формально именно он, а не Суворов, был предводителем объединенных русско-австрийских войск. Сегодня уже трудно проверить, сколько же драгоценных шпаг было в действительности, поскольку они не сохранились, см. выше.
Наша реконструкция подлинных событий такова. В 1775 году за победу над Тобольской Московией («Московской Тартарией») Суворову была вручена самая роскошная и дорогая из полученных им наград — золотая шпага, усыпанная бриллиантами. На радостях, вряд ли тогда это скрывалось. Романовы шумно торжествовали свою долгожданную победу над грозным сибирским соседом. Долгое время угрожавшим самому их существованию. Победа далась Романовым нелегко и потому денег на награду генералам-победителям они не жалели.
Затем, однако, пришло время изложить историю этой войны на бумаге. Канонизировать версию для последующих поколений. И тут возникла трудность. Дело в том, что Романовы упорно скрывали само существование своего сибирского соседа, изображая (на бумаге), что Сибирь якобы всегда принадлежала им самим. Поэтому было принято решение изобразить войну с Тобольском как якобы сравнительно легкую борьбу регулярных правительственных войск с толпой восставшей черни. При этом, не упоминая Тобольск вообще. Главарем восставших, дескать, был простой казак Емельян Пугачев. При такой постановке вопроса заслуги Суворова в победе над «Пугачевым» стали им мешать. Ясно, что великий полководец не должен был воевать с толпой необученных крестьян. У него были более великие задачи, а подавлением стихийных крестьянских восстаний должны были заниматься воинские начальники средней руки. Поэтому дело представили так.
«Пугачева» якобы победил никому не известный подполковник Михельсон (за свои заслуги произведенный в полковники). А Суворов был, дескать, совершенно ни при чем. Его вызвали на восточный фронт по ошибке, благодаря паникерству П.И. Панина. Делать Суворову там было, дескать, совершенно нечего. Против «Пугачева» он так и не воевал.
Что же касается утверждения графа П.И. Панина о том, что честь разгрома Пугачева принадлежит Суворову и ему, Панину, лично, то доверять этому, мол, нельзя. Пустое бахвальство. А то, что Панин был главнокомандующим романовских войск, разбивших Пугачева, ровным счетом ничего не значит. Панин, дескать, был хвастун. Историки знают обстоятельства дела гораздо лучше него.
Но можно ли так голословно объявлять графа Петра Ивановича Панина, известного русского военачальника, одержавшего ряд блестящих побед в войнах с немцами и турками, кавалера ордена святого Георгия первой степени, пустым хвастуном? Ниже мы еще поговорим о Панине более подробно.
Драгоценная шпага, полученная Суворовым за победу над Пугачевым в 1775 году, явно мешала романовским фальсификаторам истории. Поскольку свидетельствовала, что победителем Пугачева был именно Суворов, и что победа далась ему очень нелегко. Поэтому и был сделан вид, будто бы шпагу пожаловали не за победу над Пугачевым, а за успехи в турецкой войне. А про шпагу Панина предпочли забыть вовсе.
На рис. 140 представлен портрет Суворова 1796 года при орденах и с драгоценной шпагой в руке. Заметим, что шпага на портрете — только одна.
Рис. 140. Потрет Суворова 1796 года при орденах, с драгоценной шпагой в руке. Портрет подписан: «Граф Александр Суворов-Рымникский». Взято из [24], начало книги
3. Бибиков, Панин и Суворов против Пугачева
Приведем краткий список военных достижений графа П.И. Панина. Он говорит сам за себя.
«Панин, Петр Иванович (1721–1789) — ВЫДАЮЩИЙСЯ ВОЕННЫЙ ДЕЯТЕЛЬ… Вступив на службу в 1736 году солдатом в лейб-гвардии Измайловском полк, он в том же году был произведен в офицеры… участвовал во взятии Перекопа и Бахчисарая… к началу Семилетней войны был уже генерал-майором. Особенно отличился в боях при Гросс-Егерсдорфе и Цорндорфе, а в 1759 году был главным виновником победы при Кунерсдорфе, за что награжден чином генерал-поручика. В 1760 году участвовал в занятии Берлина, управлял Восточной Пруссией в звании кенигсбергского генерал-губернатора и начальствовал русскими сухопутными и морскими силами в Померании и Голштинии.
По вступлении на престол Екатерины II (1762) П.И. Панин пожалован в генерал-аншефы и назначен сенатором и членом совета; в 1767 году возведен в графское достоинство. В 1769 году ему вверено было начальство над 2-й армией, действовавшей против турок. Разбив неприятеля около Бендер, он расположил свой войска на зимних квартирах между Бугом и Азовским морем, чем воспрепятствовал крымским татарам производить набеги на южные пределы России. В 1770 году им покорены были Бендеры. Во время осады этой крепости он успел переговорами склонить татар буджакских, белгородских и едисанских признать над собой власть России; затем содействовал ускорению сдачи крепости Аккерман.
За эти подвиги Панин был награжден орденом св. Георгия I степени, но вместе с тем известие о победе было принято императрицей довольно сухо… Чувствуя себя обиженным, а также вследствие усилившейся болезни, граф Панин в том же году вышел в отставку. Поселившись в Москве, Панин начал резко выражать свое неудовольствие, что дошло до сведения императрицы, которая, считая его „первым врагом“, „себе персональным оскорбителем“ и „дерзким болтуном“, повелела учредить за ним надзор.
Мятеж Пугачева снова вызвал Панина на военное поприще: благодаря стараниям Потемкина и Никиты Ивановича Панина, императрица после смерти Бибикова, в 1774 году поручила Панину начальство над всеми войсками против Пугачева и над губерниями Казанской, Оренбургской и Нижегородской. Вскоре после назначения Панина был пойман Пугачев и бунт прекращен. Панин обратил особенное внимание на устройство разоренных губерний, на ослабление возникшего голода и вообще на беспорядки в управлении: неспособность и бездеятельность администрации, лихоимство и пр. В 1775 году Панин получил увольнение.
Панин… первый ввел в нашу армию егерей под названием стрелков и легкую конную артиллерию; он же написал „полковничью инструкцию“, а при осаде Бендер впервые с успехом употребил усиленный горн» [36], статья «Панин Петр Иванович». См. рис. 141, рис. 142.
Рис. 141. Портрет П.И. Панина в возрасте 21 года. Художник И.Я. Вишняков. 1742 год
Рис. 142. Портрет графа П.И. Панина. Художник Григорий Сердюков. Не позднее 1767 года
Таким образом, П.И. Панин был заслуженным боевым генералом, получившим все свои высокие звания и награды на поле боя, а не в придворных интригах. Это придает достаточный вес его утверждению о том — кто именно разгромил «Пугачева». Нельзя от него просто отмахнуться, как делают историки.
В совершенно новом свете предстает перед нами и то обстоятельство, что императрица Екатерина II назвала Панина «дерзким болтуном» и даже повелела учредить за ним надзор, см. выше. Причина понятна. Панин, как мы видели, не собирался скрывать, что Пугачева разгромили они вдвоем с Суворовым. Он говорил об этом совершенно открыто. Поэтому романовским фальсификаторам истории ничего другого не оставалось, как объявить Панина «дерзким болтуном» и, вообще, «очень плохим человеком». Заработала налаженная пропагандистская машина. В итоге «П.И. Панин ВЫСТАВЛЯЕТСЯ СОВРЕМЕННИКАМИ как человек тщеславный и властолюбивый» [36], статья «Панин Петр Иванович». То есть — «очень плохой». Словам которого доверять, конечно же, нельзя. Пустая, дескать, болтовня тщеславного властолюбца. Панину, по сути, заткнули рот.
