Слова и смыслы. Мировоззрение и картина мира: ассоциативный словарь - Сергей Николаевич Белкин
Я не планирую в этом разделе книги давать развернутые оценки революции и разным видам ее поношения или восхваления. Говоря о числах, о датах, я со всей убежденностью утверждаю: этот год – 1917-й – один из самых важных, поворотных моментов мировой человеческой истории, причем именно в связи с Октябрьской революцией в России, какими бы эпитетами ее ни награждали. О порожденном ею социализме и о строительстве коммунизма я написал в соответствующих главах (Социализм, Коммунизм). Могу предположить, что если бы революции в октябре не было, а произошла только Февральская революция – и это стало бы поворотным пунктом русской и мировой истории. Но произошло нечто еще более драматичное.
Считаю важным разъяснить следующее. В этой книге отражена – по мере возможности – моя картина мира. То есть картина мира, сформировавшаяся в сознании 70-летнего человека, прожившего более половины жизни при Советской власти с ее мифологией, ее системой ценностей. В мое сознание это впечаталось достаточно крепко. Но была (и продолжает быть) вторая половина жизни. Происходят расширение, подъем сознания. Происходит и переоценка ценностей и трансформация картины мира. Она не меняется на нечто абсолютно иное, но в ней появляются и новые образы и новые краски.
Говоря о 1917 годе, я говорю о неком символе «года Революции» в моем сознании. Это не значит, что я ничего не знаю о двух революциях, произошедших в том году, – Февральской и Октябрьской. В моей картине мира есть, разумеется, обе революции, есть и понимание глубокой причинно-следственной связи между «Февралем», уничтожившим монархию, приведшим воюющую Россию к хаосу, и событиями октября, в результате которых к власти пришли т. н. большевики. Приход большевиков к власти можно было бы считать переворотом, а не революцией, если бы не последующий действительно революционный – с исторической точки зрения – переход к процессу построения социализма. Как долго и как сложно шел этот процесс, какие кардинальные повороты имели место – другой вопрос. Мог ли «Февраль» не завершиться «Октябрем»? Да, конечно. И история пошла бы совершенно иным путем. В котором, несомненно, были бы и светлые стороны, и свои побуды, достижения, равно как и горести, поражения, утраты. Мог ли «Октябрь» остаться в истории неудачной попыткой захвата власти, действительно просто переворотом? Разумеется! Не просто мог бы: это был, как мне кажется, наиболее вероятный исход. Расклад сил был не в их пользу, о чем желающие могут почитать как в работах современников и участников, так и в более поздних исследованиях.
Напомню, мы читаем текст из раздела «Даты» – о том, какие даты и в каком качестве впечатываются в сознание, картину мира, мировоззрение. И рассматриваем это на примере одного, отдельно взятого «мозга» – моего.
1945
Год победы. (См. 9 мая.) Этот год – наряду с 1917-м – относится к поворотным точкам, к точкам бифуркации мирового исторического процесса. Потому что ход истории, ее содержание, смысл, цели, формы существования, этические, религиозные и идеологические ценности, мировая культура во всех ее проявлениях на всей планете – все это пошло так, как пошло, именно и только потому, что в том году СССР со своими союзниками победил гитлеровскую коалицию. Одержи победу другая сторона – весь мир был бы существенно иным.
То, что нынешняя власть из инстинкта самосохранения использует Победу 1945 года в качестве «точки сборки» и «скрепы», понятно и показательно. Это действительно скрепа, существующая в душе каждого.
1950
Год моего рождения. Разумеется, наряду с днем рождения, год рождения для меня лично весьма важен и приятен на слух – этого достаточно, чтобы заслужить место в книге, мною написанной.
Чем он еще примечателен? Чего-то сопоставимого с моим появлением на свет я, разумеется, усмотреть в нем не могу: ну, корейская война шла, ну «ленинградское дело» было, ну Тьюринг придумал тест Тьюринга, ну Рэй Бредбери написал «Марсианские хроники»…
Пожалуй, одной дополнительной описательной характеристики этот год заслуживает: это последний год первой половины XX века. Стало быть, я родился в первой половине XX века. Ни особого значения, ни смысла в этом замечании нет, но бывает, что хочется щегольнуть собственной древностью, как бы дающей право (или хотя бы оправдание) на дополнительную безапелляционность высказываний…
1961
Основная ассоциация, связанная с этим годом у большинства людей, это, конечно, полет Гагарина в космос.
С утра 12 апреля я был на тренировке по плаванию в открытом подогреваемом 25-метровом бассейне. По окончании тренировки – часам, наверное, к 10–11 утра, точнее уже не помню – все толпились в душевых и раздевалке: мылись, обтирались, одевались… Из тамбура, к которому примыкала маленькая тренерская комната, донесся приковывающий внимание сигнал из радиоточки: первая фраза из «Широка страна моя родная», исполненная на виброфоне. Это был известный сигнал-заставка для сообщений особой важности. Тревожно повторяясь несколько раз, эти звуки настраивали на ожидание чего-то очень важного и, в общем-то, плохого: что-то случилось! Поэтому кто-то из ребят в наступившей тишине произнес то, о чем подумали все: «Война началась…»
Приоткрыли дверь в коридор, чтоб лучше слышать, и продолжали молча одеваться. А в это время торжественно-приподнятый тон Левитана как-то успокоил – мрачную интонацию мы бы сразу уловили: «Говорит Москва! Работают все радиостанции Советского Союза! Передаем сообщение ТАСС о первом в мире полете человека в космическое пространство!..»
Все прислушались: «…в Советском Союзе выведен на орбиту вокруг Земли первый в мире космический корабль-спутник «Восток» с человеком на борту. Пилотом-космонавтом космического корабля-спутника «Восток» является гражданин Союза Советских Социалистических Республик летчик майор Гагарин Юрий Алексеевич!»
Что тут началось! И «ура» кричали, и обнимались, и тренеры вбежали… Я стал поспешно одеваться, натягивать одежду на полумокрое тело: надо побыстрее вернуться домой, к маме и братьям!
Какое счастье! Какая гордость! Была ли в моей жизни сравнимая с этим радость?..
* * *
Еще одним памятным событием этого года был обмен денег. Ничего существенного в жизни в этой связи не происходило, но было интересно. И, в общем, тоже радостно: новые банкноты, новые монеты,
