Газета Завтра - Газета Завтра 826 (90 2009)
Кудри кипрея растут не на Капри,
Звон зверобоя
звенит не в Севилье.
Это родная Россия - не так ли?
Вы, надеюсь, её оценили?!
Эти яростно вопрошающие строки были сочинены Виктором Боковым в 1995 году, в разгар "демократического" мракобесья. Однако тема Родины и её предназначения безбрежна и неисчерпаема в рамках одной поэтической вещи. Понимая это и остро переживая чёрные потоки издевательств, лавиной обрушившиеся на нашу Отчизну в бесстыдное постсоветское время, Боков вновь и вновь с горечью возвращается к указанной теме. Она не отпускает его, и через 6 лет после огненно-жгучих "Клеветников…" он пишет великолепное стихотворение "О России…", преисполненное величественной мудрости и праведной гордости за Отчизну:
Россия вся от совести, от Бога,
Кому ценить её житьё-бытьё!
Открыта ей великая дорога,
И вы не клевещите на неё!
Моё любимое поэтическое произведение позднего Бокова также принадлежит к его постперестроечному циклу стихов о России:
Богохульствуешь, парень,
Россию равняя с дерьмом,
Мать родную ругаешь,
В пылу и отваге.
Значит, сердце ослепло,
Душа затянулась бельмом,
В сторону чёрной неправды.
Богородица плачет,
Так её огорчило
Твоё помраченье,
Так легко отдаёшь ты
Родное, своё,
И становишься сразу
Чужой и ничейный.
Разве родина -
Это пустяк для тебя?
Разве ты не знаком
С её славою гордой?
Разве можно, скажи,
Мать родную любя,
Предавать её недругам
Злобным и подлым?
Какая живая, негаснущая боль заключена в этом стихотворении! Боль не только за свою поруганную и оплёванную бессовестными предателями страну, но и за молодёжь, ослеплённую лживой воинствующей антироссийской пропагандой!
Лучезарная народная мудрость сияет и в ясном боковском взгляде на единую русскую историю, органически неделимую на чисто чёрные и белые полосы вопреки навязанным нам геростратами представлениям. В отличие от знаменитой плеяды поэтов-шестидесятников, сделавших себе головокружительную карьеру в советские годы, а потом, с наступлением ельцинского ужасающего безвременья, как ни в чём не бывало, выливших на период своей молодости и расцвета тонны грязи и с горделивым презрением отвернувшихся от советского прошлого, Виктор Фёдорович, подобно многим честным и здраво мыслящим гражданам Советского Союза, наотрез отказался выплясывать на могиле своего Отечества, разрушенного бесталанными реформаторами:
Увольте!
Я не тот. Я не погромщик
И не затем судьба поберегла.
Я пахарь с плугом, я паромщик,
Связующий речные берега…
Мне думается, что таким и останется автор "Оренбургского пухового платка" в вековечной народной памяти - вдохновенным "пахарем с плугом", самозабвенным певцом благодатной родной почвы и земли.
Полностью - в газете «День литературы», N9, 2009
Юрий Ключников СНОВА СТРАСТИ ПО «ЖИВАГО»?
Минуло больше пятидесяти лет со времени опубликования cкандально знаменитого романа Пастернака, присуждения ему Нобелевской премии и страстей, развернувшихся вокруг этих двух событий. Поутихли страсти вокруг имени писателя, забываться стал роман. Точнее сказать, "Доктор Живаго" ушёл в память одних, как клевета на Октябрьскую революцию и на советскую власть, в сознании же других остался, как первая попытка либерального прорыва в советской литературе. Исповедальный, глубоко философский смысл произведения оказался не то чтобы за бортом исследований - его попросту грубо затмила политика. Повторилась, правда, с точностью до наоборот история "Выбранных мест из переписки с друзьями", когда западники обвинили Гоголя в отступничестве от либеральных ценностей, а славянофилы приветствовали религиозно-патриотические и самодержавно-охранительные мотивы гоголевского сборника. Сам же Николай Васильевич с его поисками истины остался в стороне. Но если "непонятый" в своё время Гоголь, благодаря двухсотлетнему юбилейному вниманию, получил более или менее равновесную оценку, то с "Доктором Живаго" такого пока не произошло. Почему? Мало времени на раздумья или проблемы, поставленные Пастернаком в романе, потеряли актуальность?..
Думаю, что соли, так раздражавшей в "Докторе Живаго" советских ортодоксов, было ничуть не больше, чем в "Тихом Доне". Оба романа подают революцию "голографически", объёмно, без крема, но и без дёгтя. Но взгляд Шолохова художнический, Пастернака исповеднический. Роман Шолохова - яркий, цветастый ковёр, читать его - наслаждение; книга Пастернака похожа на старый гобелен, краски тусклые, фактуру могут оценить лишь знатоки. Да и тем требуется немалое терпение, чтобы дочитать "Доктора" до конца.
"Доктор Живаго" был для Пастернака не художественной задачей, исполнение которой оценивается по эстетическим критериям, но персональным достижением, личным подвигом, самопреодолением, трансфигурацией, преображением. Это был религиозный, а не художественный опыт, экзистенциальный прорыв" (Л.Баткин).
Роман также невозможно понять и оценить вне контекста жизни и поэзии Пастернака. Оторванный от них, он действительно порой выглядит, как философская тягомотина с массой художественных просчётов и житейских нелепиц. Худшей услуги Борису Леонидовичу, чем вставить это его произведение в школьную программу, представить трудно. Предложенная школьникам "Война и мир" тоже в своё время отбила у иных из них вкус к Толстому именно из-за длинных философских пассажей. У Пастернака их больше. И это понятно, в его время вопрос "быть или не быть" стоял как никогда остро. А большая литература - это опыт жизни, играющей со смертью и преодолевающей её. Для Пушкина такой опыт выразился в его двенадцати дуэлях, для Толстого - в пребывании под ядрами на Малаховом кургане, в результате чего двадцатидвухлетний молодой человек написал "Севастопольские рассказы. Хемингуэй в восемнадцать лет получил множественные осколочные ранения на Первой Мировой, едва выжил и родился как автор "Прощай, оружие!" Пастернак всю жизнь ходил по острию ножа, противостоя времени и воспевая его. Не будь такого противостояния-гимна, свались Борис Леонидович в ту или иную крайность, остался бы он в истории литературы в лучшем случае писателем второго разряда, как, например, Зинаида Гиппиус. Но сумел подняться на русское литературное небо, блеснув "романом-поступком" и поставив в нём ослепительную точку циклом стихов о Христе.
Полностью - в газете «День литературы», N9, 2009
АНОНС «ДЛ» N9
Вышел из печати, поступает к подписчикам и в продажу сентябрьский выпуск газеты "ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ" (N9, 2009). В номере: некролог Сергею МИХАЛКОВУ; к 95-летию Виктора БОКОВА - статья Дмитрия КОЛЕСНИКОВА, альтернативный рейтинг 50 лучших русских поэтов ХХ века от Владимира БОНДАРЕНКО; публицистика Николая ПОДГУРСКОГО; Владимир БОНДАРЕНКО и Владимир ВИННИКОВ пишут о новом романе Александра ПОТЁМКИНА "Кабала", Юрий КЛЮЧНИКОВ - о Борисе ПАСТЕРНАКЕ, Александр ТОКАРЕВ - о Владимире СОРОКИНЕ, Олег ДОРОГАНЬ - о Владимире ШЕМШУЧЕНКО. Как всегда, читатели могут ознакомиться с хроникой писательской жизни и традиционной поэтической пародией Евгения НЕФЁДОВА.
"ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ", ведущую литературную газету России, можно выписать во всех отделениях связи по объединённому каталогу "Газеты и Журналы России", индекс 26260. В Москве газету можно приобрести в редакции газет "День литературы" и "Завтра", а также в книжных лавках СП России (Комсомольский пр., 13), Литинститута (Тверской бульвар, 25), ЦДЛ (Б.Никитская, 53) и в редакции "Нашего современника" (Цветной бульвар, 32).
Наш телефон: (499) 246-00-54; e-mail: [email protected]; электронная версия: http://zavtra.ru/. Главный редактор - Владимир БОНДАРЕНКО.
Андрей Фефелов СОВЕТСКИЙ АТОМНЫЙ РЫВОК
Что такое советский Атомный проект? Сегодня на этот вопрос ответить очень трудно. И это несмотря на сотни книг, статей, монографий. Информации как будто становится больше, а понимания - меньше.
И имя Сталина возвращается на русскую землю. И Берия, кажется, скоро будет реабилитирован. Историческая справедливость торжествует!
А на самом-то деле, преодолев ком в горле, следует сказать: вместе с последними сталинскими соколами уходит с этого света земли не только целое поколение, но и понимание.
Ни безмерно болтливым вороватым чиновникам, ни долговязым расслабленным юнцам, ни задумчивым натурфилософам из числа историков уже совершенно непонятно, как народ, страна, государство, генералы, разведчики, ученые, рабочие в экстремальных условиях послевоенной разрухи "потянули" не только отечественную бомбу, но и создали в ультракороткие сроки целую отрасль в военной промышленности и народном хозяйстве?
