Майкл Мур - Глупые белые люди

Следующие двенадцать лет я сидел в классе, выполнял задания и думал только о том, как отомстить. В четвертом классе я организовал подпольную школьную газету. Ее запретили. В шестом я попробовал еще раз. Газету запретили. В восьмом я не только начал выпускать газету, но и убедил хороших сестер разрешить мне написать пьесу для рождественского школьного концерта. В пьесе рассказывалось о том, сколько крыс обитает в церковном зале и как крысы всей страны собрались в церковном зале школы имени Святого Иоанна на ежегодный съезд. Священник запретил и пьесу, и газету. А мне и моим друзьям приказали подняться на сцену, спеть три рождественских гимна и без единого лишнего звука сойти оттуда. Я уговорил полкласса подняться на сцену и молчать.

В итоге мы стояли на сцене и просто смотрели в зал — тихий протест против цензуры. Ко второй песне, сломавшись под строгими взглядами родителей, многие присоединились к поющим. К третьей сдался и я, завыв «О, святая ночь» и поклявшись отомстить позднее.

Средняя школа, как все мы знаем, представляет собой изощренное садистское наказание для детей, придуманное мстительными взрослыми, которым уже не доступна присущая молодежи способность бить баклуши семь дней в неделю по двадцать четыре часа в сутки. Чем еще объяснить те суровые четыре года унизительных комментариев, физического насилия и утверждения, что ты единственный девственник в классе?

Стоило мне поступить в среднюю школу — и вообще познакомиться с системой государственных школ, — как я позабыл все свои обиды на сестер прихода Святого Иоанна. Все они вдруг показались мне умницами и ангелами. Теперь я ходил по коридорам вместе с парой тысяч пленников образования, злобно теребящих авторучки. Сестры посвятили свою жизнь обучению других без всякого земного вознаграждения. А вот директора средних школ руководствовались простым правилом: «Затравим маленьких выродков как собак, а потом посадим в клетку, пока не сломим их волю или не отправим на живодерню!» Делай то, не смей делать это, заправь рубашку, прекрати улыбаться, где твой пропуск?.. ЭТО НЕ ПРОПУСК! ОСТАНЕШЬСЯ ПОСЛЕ УРОКОВ!!!

Однажды, вернувшись домой из школы, я нашел газету. Ее заголовок гласил: «Двадцать шестую поправку приняли — возраст избирателей снижен до восемнадцати лет». Чуть ниже был еще один: «Президент школьного комитета вышел на пенсию, место вакантно».

Х-м-м. Я позвонил в администрацию округа.

— Э-э-э, мне через несколько недель исполнится восемнадцать. Если я могу голосовать, то, значит, могу и баллотироваться?

— Дай-ка подумать, — протянула женщина. — Об этом еще никто не спрашивал!

Она порылась в каких-то бумагах и вернулась к телефону.

— Да, — сообщила она. — Ты можешь баллотироваться. Собери двадцать подписей, и тебя включат в список кандидатов.

Двадцать подписей? И все? Никогда не думал, что баллотироваться в школьный комитет так просто. Я собрал подписи, подал заявление и начал предвыборную кампанию. Моя платформа? «Уволить директора средней школы и его заместителя!»

Взбудораженные тем, что ученик средней школы действительно может найти законные причины для увольнения высших школьных чинов, которые к нему цеплялись, еще пятеро местных «взрослых» тоже решили баллотироваться.

Разумеется, они еще больше раскололи голоса старших избирателей — и я победил, получив голоса всей молодежи от восемнадцати до двадцати пяти лет (которые вряд ли пришли бы на выборы, если б не соблазнились идеей послать своего директора на виселицу).

На следующий день после победы я шел по школе (мне оставалось учиться еще целую неделю) и миновал заместителя директора с гордо незаправленной рубашкой.

— Доброе утро, мистер Мур, — процедил он. Раньше меня звали «Эй, ты!». Теперь я стал его начальником.

Через несколько месяцев после того, как я начал работать в школьном комитете, директор и его заместитель подали «заявление об уходе» — уловка для «сохранения лица» в тех случаях, когда вас «просят» уйти. Через пару лет директор умер от сердечного приступа.

Я знал его с незапамятных времен. Когда мне было восемь, он пускал меня и моих друзей покататься на коньках или погонять шайбу на маленьком прудике за его домом. Он был добрым и щедрым и всегда оставлял дверь своего дома открытой — на случай если нам понадобится переодеть коньки или погреться. Годы спустя меня пригласили в новый оркестр играть на бас-гитаре, а своей у меня не было. Он одолжил мне гитару сына.

Я говорю это, дабы напомнить себе: что-то хорошее есть в каждом из нас, и человек, с которым у меня возникли серьезные разногласия, одновременно еще и тот, кто поил нас, замерзших соседских ребятишек, горячим шоколадом.

Если вы — американский школьник, то скорее всего довольно плохо знакомы с конституцией США и своими гражданскими правами. Посему предлагаю прочесть этот карманный справочник, составленный по материалам Американского союза гражданских свобод (АСГС). Коли вы захотите узнать побольше о своих правах, о вопросах формы, о ваших школьных документах или дискриминации на почве сексуальной ориентации, свяжитесь с местным отделением АСГС, а можете зайти на их сайт в Интернете: www.aclu.org/ students/slfree.html.

* Первая поправка к конституции гарантирует вам право на свободное высказывание собственного мнения и свободное общение. Если верить Верховному суду, эти права есть даже у вас, скромных учеников… по крайней мере пока.

* В 1969 году Верховный суд (в деле «Тинкер против независимого школьного района города Де-Мойна») постановил, что Первая поправка применима к ученикам городских школ. Правда, частные школы вольны устанавливать собственные правила по поводу выражения взглядов, ибо они не являются государственными.

* В государственных школах ученики могут выразить собственное мнение устно или письменно (на листовках, значках, нарукавных повязках или рубашках), если только они не причиняют «серьезного материального» вреда занятиям или другой школьной деятельности. Школьные директора если и могут запретить ученикам произносить «грубые и непристойные» выражения, то не везде.

* Если вы с другими учениками выпускаете собственную газету и хотите вывешивать ее в школе, директора не могут проверять ее содержание или запрещать распространение газеты (пока она не станет «непристойной» или не нарушит школьную деятельность).

* Однако директора имеют право контролировать то, что появляется в официальной школьной газете (той, которая издается на деньги школы). В 1988 году постановление Верховного суда по делу «Школьный округ Хэйзелвуд против Кулмейера» гласило, что администрация государственных школ имеет право контролировать выступления учеников в официальных школьных изданиях или на мероприятиях (вроде театрального кружка, художественных выставок, ежегодника или газеты), если, по мнению директора, ученики произносят нечто неуместное или негативно воздействующее, даже если высказывание не содержит непристойностей и не подрывает школьную деятельность.

В некоторых штатах — включая Колорадо, Калифорнию, Айову, Канзас и Массачусетс — приняли законы о «Свободном выражении собственного мнения в старших школах», расширив, таким образом, свободу слова учеников. Узнайте в ближайшем отделении АСГС, действуют ли такие законы в вашем штате.

Сегодня учителя — излюбленная мишень политиков. Достаточно послушать товарищей вроде Честера Финна, бывшего заместителя министра образования в администрации Буша-старшего, и вы поверите, что в современной разрухе повинны распущенные, ленивые и некомпетентные учителя.

— Если вы составите список Десяти Особо Опасных Убийц американского образования, то не знаю, кого вы сочтете наиболее опасным: учительский профсоюз или самих преподавателей, — заявил Финн.

Безусловно, в стране полным-полно никчемных преподавателей, которым бы больше подошло заниматься распространением чистящих средств «Эмвэй».[51] Однако подавляющее большинство — верные своему делу педагоги, избравшие профессию, за которую платят меньше, чем их ученики зарабатывают продажей экстази, и этих самоотверженных людей мы хотим наказать. Не знаю, как вы, а я хочу, чтобы к тем, кто заботится о моем ребенке больше часов в день, чем я, относились с любовью и нежностью. Именно они «готовят» моих детей к этому миру. Так с какой стати мне поливать их грязью?

Думаете, отношение общества к учителям должно выражаться в таких словах:

Учителя, огромное спасибо, что посвятили свою жизнь моему ребенку. Могу ли я ЧЕМ-НИБУДЬ помочь вам? Не нуждаетесь ли вы в ЧЕМ-НИБУДЬ? Я полностью в вашем распоряжении. Почему? Потому что вы помогаете моему ребенку — МОЕЙ КРОШКЕ — учиться и расти. От вас зависит не только ее способность в дальнейшем зарабатывать на жизнь, вы оказываете огромное влияние на ее видение мира, представление о других людях и самооценку. Я хочу, чтобы она верила в свои силы, в то, что для нее нет закрытых дверей и неосуществимых надежд. Ежедневно я на семь часов доверяю вам самого дорогого для меня человека. И потому вы — одни из самых важных людей в моей жизни! Спасибо вам.