Александр Смирнов - Морская история казачества
И «потечет вранье» о полуграмотном царе Петре. И растает миф о «реформаторе», сотворенный его хозяевами-протестантами, как сказочная Снегурочка. Только грязная лужа и останется.
Часть II
ВЕК XVIII — РЯДОМ С РЕГУЛЯРНЫМ ИМПЕРАТОРСКИМ ФЛОТОМ
Глава 8. Петр I… Великий адмирал турецкого флота
В предыдущей главе ясно и убедительно показано, что задолго до того времени, как младший сын московского царя Алексея Михайловича «Тишайшего» нашел в сарае забытый ботик, его подданные по морям ходили давно. Морское дело знали, ценили и, если можно так сказать, любили. Морем пользовались не для «потехи», а для прибыльных коммерческих занятий. И в Азию, и в Европу ходили запросто, не через «окно», а обычным для всего человечества способом. Казачьи же флоты вообще пользовались «вратами» — устьями рек Днепр, Дон, Кубань, Терек, Яик и Волга. То, что молодой московский царь в 1695 году вдруг вздумал «рождать» русский флот в Азовском море, казалось удивительным для многих его современников. Тому подтверждением могут являться материалы из путевого журнала вице-адмирала Крюйса, опубликованные под общим названием «Первый поход на Азовское море» в VIII части «Записок Гидрографического Департамента» за 1850 год, издаваемых Морским министерством. Верный сподвижник государя так охарактеризовал это предприятие:
«Его Императорское Величество объявил в начале сего году, что он с одною эскадрою кораблей вниз по Дону плыть и забавной[20] поход на Черное море предпринять изволит…»
Может быть, голландец Крюйс еще плохо русский язык выучил, может, его записки так неаккуратно перевели позже, может быть, слово «забавной» в конце XVII века иное значение имело. Все может быть. Только в одном сомневаться нельзя: для определения серьезного дела иным словом воспользоваться можно. А забава, она и есть забава, игрушка, потеха — и только. Серьезным русским мореходам играть в морские игры царя было некогда. (По тем же запискам Крюйса, из пяти кораблей только один был под командой русского — «бомбардира Петра Михайлова». Остальными, в морской «Зарнице» московитов, играли иноземцы.) Для настоящей морской войны готовы были только казаки.
Это убедительно доказал первый азовский поход молодого царя Петра Алексеевича, когда он выступил из Воронежа в 1695 году. Донские казаки по первому зову своего Войскового атамана — Фрола Минаева — снарядили для похода 1259 парусно-гребных стругов. С вооруженными и обученными экипажами и опытными флотскими начальниками. Ибо трудно себе представить, чтобы эта толпа судов двигалась хаотичной массой, без управления с флагмана.
У московского царя в тот год не было еще ничего: ни Адмиралтейств-коллегий, ни «кумпанств», ни иностранных морских советников… Он лишь с горящими от восторга глазами наблюдал за слаженными действиями казачьей флотилии и мечтал. О, если бы казаки смогли проникнуть в его мечты! Если бы гостеприимные и сильные хозяева донской земли смогли заглянуть лет на двадцать вперед… Они бы швырнули своего царственного гостя за борт, как некогда их атаман Разин — легендарную персидскую княжну. Донские казаки, принимая у себя московского царя Петра Романова, помнили рассказы своих дедов, которые помогали его деду — Михаилу Романову — быть избранным на царство в 1613 году. Их отцы, правда, иногда ссорились с его отцом, но всегда в конце концов мирились перед лицом общего врага — мусульман Турции и татарского Крыма. И на этот раз станичники видели в Петре лишь мощного союзника в войне с турками. Турецкий султан Магомет IV тоже.
Первая попытка казаков и московского войска, предпринятая в 1695 году, овладеть Азовом — провалилась. Весной 1696 года царь Петр засобирался в новый азовский поход. В начале мая в Черкасск стянулись более 64 000 пехотинцев Московии. К ним подошло подкрепление: 15 000 тысяч казаков-запорожцев во главе с походным атаманом Лизогубом. Донской атаман Фрол Минаев выставил 40 казачьих лодок с экипажами в 20 человек и еще 5000 казаков — «морской пехоты». Турецкие стратеги также спешили на помощь своему азовскому гарнизону. В середине мая на горизонте появились мачты эскадры султана: 13 боевых кораблей при 13 тунбасах (грузовых транспортных судах), груженных припасами для осажденного гарнизона.
18 мая 1696 года состоялся военный совет казачьих атаманов — донских и запорожских — и военачальников московского войска под председательством самого Петра. Царь выразил общее мнение — назавтра же решительно атаковать неприятельскую эскадру! Увы, его 9 галер с пехотинцами из полка Гордона не смогли преодолеть мелководье и выйти на большую воду Азовского моря. Через день в морской бой с турецкой эскадрой вступили лишь 40 казачьих лодок донцов. Будущий основатель российского регулярного флота лишь наблюдал сражение в подзорную трубу.
В «Истории Русского флота», изданной в Санкт-Петербурге в 1864 году под редакцией Ф. Ф. Веселаго, опубликовано «Письмо Государя к Генералиссимусу Ф. Ю. Ромодановскому о победе казаков над турецкими судами, с моря от Азова», датированное 31 мая 1696 года. Оно просто пышет восхищением удалью казаков в морском бою и жадной скрупулезностью в перечислении не им захваченных трофеев.
«…А неприятель на море стоял, в 13 кораблях. И как те суда поравнялись против устья Каланчинскогоимы, холопи твои, и казаки в лодках, прося у Бога милости, ударили на того неприятеля… те вышеописанные суда разбили, из которых 9 сожгли, 1 взяли, а остальные ушли к кораблям.[21] Те, видя, 11 ушли, один затопили сами, а один наши пожгли.[22] На тех тумбасах взято 29 языков, пороху 85 бочек, 300 бомбов, 500 гранат, 500 копей. Взято более всего сукон», —
с азартом интенданта пересчитывал трофеи царь. Правда, о том, как победители делили трофеи, он Ромодановскому не пишет. Не освещена эта деликатная тема и в трудах историков. А жаль.
Лишенные надежд на помощь извне турки в Азове все же держались. Более того, совершали удачные вылазки, вводя в панику московских стрельцов. Захваченные пленные сообщили, что ожидается прибытие еще одной эскадры. И действительно, 14 июня на горизонте забелели паруса 6 турецких кораблей и 12 галер. Подрейфовав пару недель на горизонте, турецкий адмирал все же решился попытаться высадить десант в помощь осажденному гарнизону Азова. 28 июня 21 турецкое гребное судно, с четырехтысячным десантом, направилось к берегу… Видимо, командир десантной партии услышал и увидел признаки веселого азарта, вспыхнувшего на казачьих лодках, на которых стали спешно поднимать якоря, готовить весла на воду и разбирать оружие. Турки давно знали цену рандеву с «викингами южных морей». Поэтому, не став испытывать судьбу, командир десанта скомандовал развернуться и успел вернуться к кораблям раньше, чем его догнали казачьи лодки. Тут же турецкий адмирал приказал поднять все паруса, и, воспользовавшись попутным ветром, вся эскадра, к ярости и ужасу защитников крепости, скрылась за горизонтом. Дни Азова были сочтены. Правда, и на суше войска московского царя целиком зависели от казаков. 17 июля 1896 года отряд запорожских казаков во главе со своим атаманом Лизогубом и донцы с атаманом Минаевым ворвались на крепостную стену. Но русские полки их не поддержали. Этот приступ турки кое-как отбили, но и казаки не оставили окружного вала. Азов повис на волоске. На следующий день обозленные своими большими потерями казаки грозились взять город приступом и не щадить никого. Турецкий комендант догадался направить к московскому царю парламентера, и тот выговорил почетные условия капитуляции. На следующий день остатки турецкого гарнизона покинули город, взяв с собой семьи и имущество. К неописуемому разочарованию казаков.
20 июля 1696 года царские войска и казачьи победоносно вступили в покоренный Азов. Город-порт, город-крепость в очередной раз стал казачьим. Но на этот раз, впервые, уже частично и великорусским!
Победа была несомненная! Только почему-то первой победой русского флота историки считают бой в устье Невы, состоявшийся 7 мая (по старому стилю) 1703 года, между двумя шведскими небольшими судами, посланными своим адмиралом в разведку, и 30 гребными судами русских. Петр, лично ведя свои галеры в атаку, использовал тактику казачьего флота, увиденную им в Азовском море. Только на юге противник потерял два боевых корабля и 11 транспортных судов, груду боеприпасов, и эта морская победа завершилась стратегическим успехом — захватом военно-морской базы в Азовском море. А мелкая стычка на Неве — подловили два небольших судна-разведчика и ничего больше — вызвала у царя бурю восторга! Он даже повелел изготовить золотые и серебряные медали в память о той стычке с пафосной надписью — «Небывалое — бывает». Память будущего императора, видимо, совсем ослабла от чрезмерного употребления спиртного: «небывалое» — было на его глазах восемь лет назад. С гораздо большим успехом. Но медалей донским казакам — героям азовской победы — он не навешивал. А потребовал от них выделить ему землю у самого берега Дона, для строительства корабельной верфи. Чтобы из Азовского моря выйти уже в Черное.
