Антон Первушин - Кто угрожает России? Вызовы будущего
Первый же осмотр показал, что самого страшного удалось избежать – плотина устояла, повреждений гидротехнических сооружений и водоводов обнаружено не было. Таким образом, угроза затопления поселков и городов, находящихся ниже по течению Енисея, отступила.
Начались поиски выживших работников станции, которые были осложнены тем, что большая часть машинного зала оставалась затопленной. Поэтому к операции привлекли водолазов. Сразу же выявился дефицит спасателей – их собирали со всей Сибири.
Потери оказались весьма значительными. Погибли 75 человек – в основном молодые специалисты, элита инженерного корпуса.
Авария повлияла на работу многих предприятий, получающих электроэнергию от ГЭС. Были отключены Саянский и Хакасский алюминиевые заводы, снижено обеспечение Красноярского алюминиевого завода, Кемеровского завода ферросплавов и Новокузнецкого алюминиевого завода. На Алтае было остановлено шесть заводов. С ограничением подачи электроэнергии столкнулся ряд кузбасских угольных шахт. Кроме того, веерные отключения электроэнергии начали томские энергетики, причем это коснулось как предприятий, так и жилых домов.
О сложившейся ситуации вскоре после аварии было доложено и президенту Дмитрию Медведеву, и премьер-министру Владимиру Путину. Они поручили главе МЧС Сергею Шойгу вылететь в Абакан и лично проконтролировать работы по ликвидации аварии.
Между тем в регионе началась паника, подстегнутая слухами о том, что плотина разрушена. Первыми ей поддались жители поселка Черемушки – ближайшего населенного пункта к ГЭС. Затем их опасения подхватили жители Саяногорска, Шушенского, Минусинска и столицы Хакасии – Абакана. К этому моменту в Абакан уже ехали колонны автомобилей тех, кто решил, что там будет безопаснее, чем дома. На заправках и шоссе образовались многокилометровые пробки. Люди лихорадочно скупали спички, свечи, продукты и предметы первой необходимости. Сбоила сотовая связь и Интернет – сеть не выдержала нагрузки.
Однако реальных поводов для паники не было – уровень воды в Енисее не поднимался, города даже не начало подтапливать, а эвакуация не объявлялась. Больше того, к местному населению обратились министр Сергей Шойгу и руководители региона, которые опровергли слухи о возможном затоплении и попросили людей успокоиться. Однако сделать это было не так просто – память о замалчивании произошедшего на Чернобыльской АЭС свежа до сих пор…
Прозвучали первые предположения о том, когда Саяно-Шушенская ГЭС вновь начнет работу. Глава ОАО «РусГидро» Василий Зубакин сообщил, что на возвращение станции в энергосеть уйдет несколько месяцев, а замена трех полностью разрушенных гидроагрегатов потребует годы. На это придется потратить как минимум 10 миллиардов рублей. Сюда включены и выплаты семьям погибших энергетиков в размере 1 миллиона рублей за каждого.
Но косвенный ущерб может быть гораздо выше: сибирские города готовятся встретить зиму с дефицитом электричества. Столь масштабное происшествие наверняка приведет и к росту цен на электроэнергию по всей стране.
* * *Что же стало причиной аварии?
Первоначально о ее характере было известно мало – сообщалось лишь о некоем повреждении третьего и четвертого водоводов ГЭС, связанное с ремонтом одного из гидроагрегатов.
Первую версию опровергли довольно быстро – ремонт проводился на гидроагрегате № 6 и был уже завершен, а к разрушению станции привел гидроагрегат № 2.
Затем было высказано предположение о взрыве масляного трансформатора (подобное периодически случается на электростанциях), но и оно не нашло подтверждения.
В ответ на это компания «РусГидро», которой принадлежит станция, заявила, что никакого взрыва не было, а авария произошла в результате «сильнейшего толчка (предположительно гидроудара), причина которого выясняется».
«Гидроудар» – это слишком обтекаемая формулировка. Ведь он мог произойти по целому ряду причин. На одну из них указывал академик Адольф Мишуев: «Причиной гидроудара, скорее всего, стало резкое перекрытие заслонки в тоннеле с водой. Гидроагрегат устроен так: идущий к нему по тоннелю поток воды за счет своей силы вращает гидротурбину, на другом конце которой находится гидрогенератор. После гидроудара давление в системе поднялось как минимум до 50 атмосфер при максимально допустимых 20, и гидротурбины буквально разметало на части».
Эту версию поддержало руководство МЧС. Однако после изучения записей регистрирующих приборов бывший генеральный директор ГЭС Александр Толошинов сообщил, что «это не гидроудар, а произошел срыв крышки турбины в машинном зале. Возможно, это скрытый заводской дефект».
В ответ представители завода «Силовые машины», на котором изготавливалась гидротурбина, заявили, что срок ее эксплуатации не должен превышать тридцати лет, а установлена и запущена она была еще в 1979 году – то есть срок уже истек. Кроме того, выяснилось, что целых пятнадцать лет к гидроагрегату не было доступа экспертов производителя, а заказов на новый в ОАО «Силовые машины» не поступало. Выходит, руководство станции и в дальнейшем предполагало использовать выработавшую ресурс гидротурбину, ставя под угрозу ГЭС и жизни людей?
Получается, что так. В архивах сохранилась информация, что зимой 2009 года злополучный гидроагрегат № 2 всё-таки проходил ремонт, но не капитальный, а связанный с заменой системы управления на «современную». Возможно, именно во время этого ремонта и была допущена критическая ошибка, которая привела к катастрофе.
Еще до окончания официального расследования независимые эксперты обратили внимание, что авария произошла в момент перехода на меньшую мощность (и соответственно, на меньшие обороты) – в так называемой «зоне запрещенной работы» (то есть на резонансных частотах). Изучение фотоснимков с места аварии позволило предположить, что при прохождении резонансной зоны были срезаны, как бритвой, восьмидесятимиллиметровые стальные шпильки, удерживающих крышку турбины. Произойти это могло только в том случае, если после ремонта крышка была посажена на ржавчину. Вымывание ржавчины привело к ослаблению натяга, и шпильки начали гулять туда-сюда под воздействием вибрации, разрушаясь одна за другой. В какой-то момент последние из них обломились, и напор воды вышиб гидроагрегат в верхнее помещение машинного зала, приведя к разрушению станции.
Общая картина выглядит пугающе. Ведь это означает, что крупнейшая авария в истории гидроэнергетики произошла из-за низкой культуры ремонтных работ в условиях эксплуатации старой техники. А ведь значительная часть энергетики и промышленности России сегодня существует именно за счет ремонта машин советского производства. Следовательно, повторение крупных техногенных аварий неизбежно.
Сыграла свою роль в трагическом развитии событий и коррупция. Так, вице-премьер Игорь Сечин сообщил журналистам, что на ГЭС был нарушен существующий регламент: главный инженер станции Андрей Митрофанов принимал ремонтные работы по станции у компании, соучредителем которой является. Кроме того, в составе учредителей этой компании был главный бухгалтер станции, который «спокойно перечислил себе деньги за ремонт».
Авария на Саяно-Шушенской – мрачное предупреждение всем нам. Оттягивать модернизацию больше нельзя, изображать видимость модернизации больше нельзя, под угрозой находятся жизни всех граждан России без исключения – даже самых богатых и защищенных. Ремонтировать нужно всю страну, сверху донизу, и ремонтировать не за страх, а за совесть!
Похоже, проняло даже наших руководителей. К примеру, сразу после аварии премьер-министр Владимир Путин поручил правительству провести серьезную ревизию всех стратегических и жизненно важных объектов инфраструктуры, отработать алгоритм их регулярной модернизации и контроля за техническим состоянием. Также он потребовал обеспечить «качественное повышение технологической дисциплины в промышленности и других отраслях экономики».
Хочется надеяться, что хотя бы на этот раз слова, звучащие из Кремля, не разойдутся с делами…
Экономика должна быть экономной?
Признаюсь сразу и честно: я не экономист. Хотя в свое время мне довелось прослушать основы курса «Экономика», и я даже знаю, что такое «вмененные издержки», экономистом меня назвать трудно. Впрочем, я и не претендую на это почетное звание. Зато постоянно слушаю и читаю наших выдающихся экономистов и отчетливо вижу, что о природе и перспективах всемирного экономического кризиса они имеют столь же смутное представление, что и я. Даже министр финансов, к которому теоретически стекается вся информация по динамике кризиса, то пугает нас тем, что кризис воцарился надолго (аж до 2050 года!), то, наоборот, излучает непонятный оптимизм, утверждая, что «дна» мы уже достигли, теперь начнется экономический рост и за пару-тройку лет мы вернем пресловутый «валовой внутренний продукт» (ВВП) на докризисный уровень. При этом часть публичных экономистов поддерживает пессимистический сценарий, часть – оптимистический, а ряд особо одаренных личностей кризис вообще не замечают, считая его продуктом массовой истерии.
