Конфликты и войны после распада СССР - Юрий Васильевич Егоров
Наоборот, некоторые очаги конфликтов, как, например, Карабах, Босния, Абхазия, Чечня, Таджикистан, все сильнее разгорались и приближались к масштабам противостояния, сравнимым с конфликтами времен «холодной войны», такими как Корея, Вьетнам, Афганистан. Постепенно складывалось понимание того, что мы имеем дело не со «случайными недоразумениями», а с новым серьезным и весьма опасным явлением, нуждающимся в пристальном внимании со стороны всего международного сообщества.
Конфликты нередко стали использоваться в качестве постоянных резервов для оказания давления на потенциального противника, применения силовой политики. Именно этим можно объяснить политику вмешательства США в региональные конфликты под предлогом «защиты национальных интересов», «свободы и демократии», «прав человека».
Следует подчеркнуть, что вышедшие на первое место так называемые «субконвенциальные конфликты» или «войны без флангов» характеризуются размытостью границ и линий потенциальных фронтов как в пространстве, так и во времени.
Если рассматривать причины возникновения региональных конфликтов в постсоциалистическом мире, в первую очередь бросается в глаза общий фон, на котором возникли все эти конфликты. Его можно охарактеризовать как дестабилизацию политической ситуации, наступившую в результате ослабления прежней тоталитарной системы организации государства и общества. Наиболее общим определением любой дестабилизации можно считать высвобождение сил, прежде скованных организованной определенным образом системой. В то же время дестабилизация является началом поиска системы стабильности нового типа.
Особый интерес в этом плане вызывает ситуация на пространстве бывшего СССР. По мере возникновения региональных очагов напряженности складывалась традиция определять конфликты на территории экс-СССР как этнические. При ближайшем рассмотрении становится очевидным, что это определение не совсем верно. Если к таким регионам, как Карабах, Южная и Северная Осетия, Ингушетия, Чечня, Гагаузия, где противостоящие силы были в основном моноэтническими, вышеуказанное определение более или менее применимо, то оно менее подходит к таким многонациональным регионам, как Абхазия и Приднестровье, и уж совсем не подходит для описания ситуации в Таджикистане. В то же время можно найти определения, более полно отражающие ситуацию.
Возможность возникновения вооруженных конфликтов, локальных и региональных войн сохраняется. На территории постсоветского пространства остается еще достаточно «замороженных» конфликтов, которые ждут своего разрешения. Это и Приднестровский, и Нагорно-Карабахский, и Абхазский. Усилия стран причастных к конфликту и международного сообщества пока не дают положительного результата. На наш взгляд, может пройти еще не менее 3–5 лет, когда разрешение этих конфликтов будет близко к развязке.
Нынче, знаковым явлением вооруженного насилия стало втягивание различных государств в вооруженные конфликты, в которых начинает воплощаться в жизнь концепция «мятежевойны» (термин, введенный офицером царской армии Евгением Месснером), характеризующаяся тем, что в ней государству противостоят вооруженные структуры, не имеющие государственной субъектности. При этом вооруженным насилием охватываются огромные пространства, в вооруженной борьбе отсутствует выраженная линия боевого соприкосновения, в военные действия вовлекаются широкие круги гражданскою населения и в ней отсутствует единый центр политического. и военного управления.
Перевод вооруженного конфликта из сферы межгосударственных отношений в область «нетрадиционных» войн сделал проблематичным использование не только традиционных форм и способов вооруженной борьбы, но и созданных к настоящему времени систем тяжелых вооружений. Однако наметившаяся тенденция на перенос военно-политического противостояния с глобального на более низкие уровни еще не означает, что надо кардинально менять всю стратегию военного строительства государства, так как его Вооруженные силы обязаны обеспечивать военную безопасность во всем спектре прогнозируемых военных опасностей и угроз, в котором всегда присутствуют не только относительно локальные вооруженные конфликты, но и крупномасштабные войны.
Проблема адекватности военного строительства складывающимися реалиями международной обстановки особенно актуальна для Украины, где последнее десятилетие характеризуется как период упущенных исторических возможностей к осуществлению осмысленной военной реформы.
Поднятые в книге вопросы, связанные с цепью последовательных конфликтов, не могут быть ни исчерпывающими, ни завершенными. Время принесет новые факты и свидетельства, которые прольют дополнительный свет на известные события, охватившие постсоветское пространство, или детали, находящиеся сейчас за семью печатями. Головокружительный темп перемен сделает устаревшими кое-какие выводы и наблюдения, изложенные в этой книге.
Но если читатель почувствует саму сложность, многослойность, запутанность международных процессов, повергших целые регионы в пучину конфликтов, если окажется, что авторам удалось найти главные нити, составляющие клубок региональных проблем, охватившем два континента, то можно считать что их задача выполнена.
И еще одно. Каждое государство обязано (!) не полагаться на милость сильных мира сего, а готовиться постоять за себя, обеспечить безопасность современникам и потомкам. Настоящая свобода и суверенитет не дарятся, а тем более не завозятся на штыках оккупантов и не приносятся на крыльях крылатых ракет.
Они приобретаются в процессе напряженного труда и борьбы. Каждый раз военная история преподносит достаточно понятный всем урок: все, что создано и защищено вчера, нуждается в защите и сегодня. Без понимания этого немыслимы эффективное патриотическое воспитание граждан, профессиональное военное руководство, государственный подход политиков к военной безопасности государства.
Макиавеллиевская сентенция: у вас будут надежные союзники, если у вас надежные войска, остается актуальной и сегодня.
