Пацаны: конец истории - Михаил Дмитриев
В клубе пышно отмечали День космонавтики. Олег и его друзья с трудом протиснулись на гудящий танцпол. На подиуме ведущий, окруженный танцовщицами в открытых бикини и шлемах космонавтов, орал: «Сейчас клуб превращается в стартовую площадку, откуда будет совершен полет в неземные пространства! У штурвала опытные диджеи. В баре готовы всех желающих заправить реактивным топливом. Нас ожидают открытия новых миров, встреча с инопланетянами и звездные войны! Итак, поехали!» Грянула музыка. Под куполом на воздушных полотнах закружились девушки в серебристых трико. Когда темп мелодии усиливался, они ускоряли вращения. Публика была довольна. Затем, когда ритм достиг наивысшего предела и вдруг оборвался, гимнастки продемонстрировали самый зрелищный трюк – обрыв. С головокружительной высоты они разом выполнили падение, в последний момент снова схватившись за ткань. Одна из девушек, видимо, не рассчитала и упала слишком низко, чуть ли не на публику, хлестнув Олега по лицу завязанными в хвост волосами. Ширяев вскинул голову, увидел широко раскрытые глаза красавицы, ее яркий сценический макияж, затем все это взмыло вверх.
…Дождавшись завершения номера, подключив знакомых (Олег знал совладельцев клуба), Ширяев пробрался в гримерку артистов и там среди прочих сразу увидел ту, которую искал. Олег отозвал её. Она удивленно и немного с испугом на него смотрела. Олег отметил, что она не просто красива, а пленительна; живое и выразительное лицо, а главное, глаза – зелено-голубые, ясные, большие, как у снежного барса.
Ширяев говорил, что в восторге от ее выступлений, шутил, красавица отвечала односложно. Олег поедал ее глазами, и вдруг в какой-то момент его осенило. Огненные мурашки пробежали по телу, в мозгу словно раздался небесный гром.
– Вы бывали когда-нибудь в Клину? – спросил он не своим голосом, внутренне затрепетав с головы до ног.
– У меня там тетка, и я часто к ней езжу.
– А в Химках?…Ехали когда-нибудь на автобусе из Клина в Химки, выходили там на остановке?
– Да… Я вообще из Химок!
Какое-то время Олег не мог выдавить из себя ни единого звука. Он пребывал в немом любовании, счастье душило его.
Через полгода они поженились. Избранницу звали Вера. Расставание с Шахнозой было крайне тяжелым и бурным. Та закатывала Олегу истерики, бросалась на него с кулаками, грозила вскрыть себе вены, повеситься, постоянно названивала ему. Как-то, желая сжечь загородный дом Ширяева, она обманула добродушного старичка сторожа и проникла внутрь. Заметив, как она разбрызгивает по стенам бензин, сторож схватил ее в охапку. Вырываясь, Шахноза расцарапала старику лицо и прокусила кисть руки.
Олег не стал писать заявление, а попытался сделать Шахнозе грозное внушение. Но это ничуть не остановило ее. Узнав, кто такая Вера, Шахноза подстерегла ее возле подъезда, когда та была одна, без Ширяева, и набросилась на нее с кулаками. На счастье, мимо проходила группа гастарбайтеров, которые разняли борющихся на асфальте девушек и оттащили Шахнозу. Разъяренная, как тигрица, она кричала, что в следующий раз обольет Веру кислотой, что наложила у известного колдуна на нее проклятие и заговор на смерть.
Увидев Шахнозу в гневе воочию, Вера восприняла угрозы реально. Олег тоже пребывал в беспокойстве – он хорошо знал бывшую любовницу и допускал, что от нее можно ожидать самых диких и непредсказуемых действий. Пара сменила место жительства.
Нападений больше не последовало. Выпустив пар, Шахноза активных действий не предпринимала, ограничившись тем, что всем общим знакомым рассказала о проклятии и что от него не уйти никогда. Но эти сплетни через добрых сердцем жен друзей Олега дошли до Веры и серьезно встревожили ее. Она предприняла контрмеры и тоже обратилась за помощью к чародеям.
Как-то обнаружив в прихожей странный обмылок, лежавший на тряпочке, Олег поинтересовался у жены, что это и зачем. Вера пояснила, что это обмылок из морга! Что им обмывали покойника и что он необходим для наложения проклятия на «уродину, проститутку Шахнозу». Осознав, что «битва экстрасенсов» зашла слишком далеко, Олег отругал Веру и выбросил мерзкий обмылок из окна.
Все прежние годы, мечтая о девушке из автобуса, Олег сладостно представлял, как встретит ее и станет самым счастливым человеком на свете. На этом его фантазия прерывалась; как он будет с ней жить дальше, он не думал.
Новая семейная жизнь у Ширяева текла размеренно. Существенно помогало этому устойчивое материальное положение. Любовь к Вере потихоньку переросла в привязанность. Вера же бросила свою акробатическую карьеру, поскольку пропала необходимость постоянно искать заработок, и как-то растерялись все приятельницы-гимнастки, недавние партнерши. Таку нее сменился круг знакомых, общалась она теперь в основном с женами компаньонов мужа – молодыми женщинами, имеющими примерно такой же материальный уровень, как и у нее. Общение это представляло собой завуалированное и незавуалированное хвастовство друг перед другом. Эта тепличная, праздная жизнь была не совсем по душе Вере. Воздушная гимнастка, закончившая цирковое училище, она не могла обходиться без адреналина, драйва и куража. Вскоре она увлеклась мотоциклами и альпинизмом.
Продолжительное время Олег не изменял своей жене. Но как-то по работе он укатил в Краснодар, где местные нувориши закатили гулянку и подтянули таких фигуристых фурий, что находящийся во хмелю Ширяев не устоял и пал. Дальше пошло-поехало. Вера не догадывалась, что у мужа есть связи на стороне. Детей у Ширяевых пока не было.
Год спустя, 27 апреля 1999 г.,
около часа дня, Москва
Ширяев и два его компаньона сидели в ресторане и усердно поглощали сочные стейки. Они не копеечничали – чревоугодничали как люди, которые могут себе это позволить. Коллеги обедали здесь регулярно в одно и то же время – заведение находилось в пяти минутах ходьбы от их офиса. Сейчас компания обсуждала предстоящие долгие майские выходные и не обратила внимание на двух молодых людей в костюмах и галстуках, с виду – представителей офисного планктона, которые уселись за соседний столик сзади них. Это были крадун Роня и отмороженный кикбоксёр Карлос, который ему помогал и страховал в случае неудачи. Они специально нарядились как офисный пролетариат, чтобы не отличаться от посетителей ресторана. Роня расположился за Олегом, накинул на спинку стула свой пиджак, который почти примкнул к Ширяевскому пиджаку, тоже висящему на стуле. Молодые люди заказали один виски и тут же за него расплатились. Когда движение в зале чуть угомонилось и официантка отошла от их столика, Карлос кивнул – он
