Живой Журнал. Публикации 2007 - Владимир Сергеевич Березин
— У тебя точно есть бабушка?
— Это совершенно не важно, ведь всё равно ты не можешь это проверить. Есть ли у меня бабушка, нет ли — ты должен либо принять её существование на веру, либо отвергнуть.
— Охуеть. Теперь я понимаю, что значит «быть заброшенным»
Бродячие философы меж тем продолжали тузить друг друга, хотя уже изрядно вымотались.
— Ты знаешь, милый Карлсон, давай мы просто поплывём дальше. Забросимся обратно на плот, а всем, кто будет про тебя спрашивать, я скажу, что ты — мой отец, а так ты выглядишь, оттого, что у тебя горб и проказа. Будем плыть вечно, как Сизиф.
— Сизиф катил камень, — возразил Карлсон, поднимаясь.
— Да всё равно, хоть бы и «Камю» пил. Будем плыть и питаться левиафанами. Пока плот плывёт, всё будет хорошо. Мисиписи — великая река, и с неё выдачи нет.
Извините, если кого обидел.
09 февраля 2007
История про двенадцать банок
Фрекен Бок была мертва. Она была возмутительно мертва — как канцелярский стол в Шведской лиге сексуальных реформ.
В прихожей уже стояла крышка гроба, тоже возмутительно гладкая и белая, такая белая, что на ней хотелось написать химическим карандашом какое-нибудь слово.
Малыш сидел в своей комнате на кровати и уныло смотрел в серое стокгольмское небо. Из-под кровати выползли интересные журналы — теперь им некого было бояться. В журналах было всё: и арбузные груди, и мальчик — мечта поэта. Но теперь Малышу было не до них. Всё было плохо, ужасно плохо — и виноват был только он сам.
Перед смертью фрекен Бок призвала его к себе, и сказала, что драгоценности царевны Анастасии, что она вывезла из сожженного большевиками Петербурга, спрятаны в банке с вареньем.
На кухне, и правда, когда-то стояло двенадцать банок. И все двенадцать Малыш, воспользовавшись болезнью фрекен Бок, вынес на лестницу.
Кто теперь ел это варенье — было непонятно. Чьи зубы хрустнули, прикусив изумруд «Граф Панин» в чайной ложке — было решительно неизвестно.
Извините, если кого обидел.
10 февраля 2007
История про клоуна
Малыша с детства считали чокнутым. «Это, видимо, из-за книг» — считал папа. «Это, видимо, из-за книг», повторяла мама, но уже с куда большей скорбью.
Это всё из-за книг — Малыш знал наверняка, потому что именно книги были его лучшими друзьями. Всем лучшим в себе он был обязан книгам. Утром он проваливался между страниц, и вот уже босиком шёл по горной дороге, вот над ним склонялось лицо прекрасной принцессы. Он смотрел на её бездонные глаза и острые уши, и понимал — вот счастье.
Но его трясли за плечо, потому что надо было гулять с собакой. Его тянули играть в футбол или строить башню из кубиков.
Но всё это было не то — правда была там, где горели костры на башнях, где ворочался на вершине горы красный глаз, и сверкали клинки древних битв.
В книгах было всё — чудесный мир, в котором все хорошие люди вот-вот, наконец, объединятся и убьют всех плохих.
Однажды Малыш сделал себе шлем из кастрюли и меч из кухонного ножа. Он напал на злых демонов-вентиляторов, но его скрутили и отобрали амуницию.
Испуганный папа велел замуровать все книги в чулане — и книги про прекрасную ушастую принцессу, и книги про одинокий глаз, и книги про то, как кто-то вышел из леса, и про то, как то-то вошёл туда с дубинкой и мешком.
К Малышу приходил врач и спрашивал, испытывает ли он чувства к своей сестре, к брату и особенно к маме. Малыш отвечал, что испытывает, но не знает, какие.
Люди были ему не интересны — вот существа с острыми ушами были куда лучше. И мохнатые босоногие братья были понятнее. Даже похожие на яйцо всмятку существа с редкими кривыми зубами были родными.
Он знал из книг об этом всё, и однажды ему было видение.
На улице его остановил клоун в полосатых чулках. Клоун оглянулся и тихо, чтобы их не подслушали, велел мальчику ждать его в трактире быстрой еды, что стоял на границе города.
Мальчик отправился туда со своим приятелем Карлсоном, и обоих клоун (на самом деле это был мудрый волшебник) напоил крепким элем и уже собирался отвести в свой замок. Однако, в самый интересный момент, внутрь харчевни ввалились люди в чёрном, и, заломив клоуну руки за спину, увезли его прочь.
Но теперь Малыш знал всё о своём предназначении — волшебный эль соединился с пророчествами священных книг, и теперь мальчик видел, как на вершине огромной решётчатой башни ворочается круглый красный глаз, и понял, что он Избранный. Он должен отправиться в путь, и победить глаз. Теперь Малыш чувствовал себя настоящим рыцарем, потому что его приятель Карлсон принёс ему настоящий японский меч, что его отец отнял у настоящего японского городового.
Малыш нарисовал башню, что являлась ему в видениях, и практичный Карлсон сказал, что видел такую на старых фотографиях.
Башня находилась далеко на континенте, и путь предстоял неблизкий.
Они вышли рано, до звезды и двинулись в направлении Эрсундского моста.
Они пересекли пролив, шагая по проезжей части. Проезжающие мимо фуры сигналили, а легковые автомобили подмаргивали противотуманными фарами.
Мальчик старался шагать прямо, держа перед собой меч, Карлсон семенил сзади с банкой варенья в обнимку. Оружия ему, оруженосцу, не полагалось.
Достигнув Дании, мальчик освободил толпу бедняков с раскосыми лицами, которую вели куда-то полицейские. Карлсон был против того, чтобы вмешиваться, и успокоился только, когда бедняки подарили им в награду двух пони.
Они ехали на своих смирных лошадках меж полей, и Малыш читал стихи, которые посвятил своей прекрасной даме с острыми как бритва ушами.
Поля сменялись лесами, а один народ — другим. Речь стала странной и отрывистой, Малыш всё чаще дрался на мечах с местными рыцарями, а Карлсон отбивался от них ложкой.
Варенье давно кончилось.
Мудрый волшебник в полосатых чулках, видимо, погиб — и они часто встречали статуи, поставленные в его память в трактирах быстрой еды.
Как все путешественники, долго находящиеся вместе, они переняли часть черт друг друга: Карлсон узнал множество историй из священных книг, а
