Итоги Итоги - Итоги № 20 (2012)
Слушайте все / Искусство и культура / Искусство
Слушайте все
/ Искусство и культура / Искусство
Московский Пасхальный фестиваль устроил россиянам пир высокой музыки
XI Московский Пасхальный фестиваль завершился. Придуманный в начале 2000-х его худруком маэстро Валерием Гергиевым, он сразу покорил обе столицы и вырвался на просторы нашей необъятной. Его по-прежнему поддерживают правительство Москвы и Министерство культуры Российской Федерации, благословляет патриарх, несмотря на то что во всех трех институциях за это время сменились главы. Между концертами в Москве и Петербурге основная сила фестиваля — оркестр и вокалисты Мариинского театра — радует хорошей музыкой не балованных жителей севера, юга и центральной части России: их послушали в 10 городах. А вообще в этом году от Пасхи до Дня Победы музыканты дали 150 концертов, если считать вместе симфоническую, хоровую, камерную и звонильную программы. Кажется, куда уж лучше и больше? Однако как всякий живой организм — а Пасхальный еще какой живой — фестиваль уже думает о завтрашнем дне, и разбор полетов для него занятие не пустое.
По благословению
Название фестиваля — Пасхальный несет определенные обязательства. В этом году на открытии громадной хоровой программы мариинцы исполнили Stabat Mater для солистов, хора и оркестра, написанный бывшим студентом Московской консерватории митрополитом Иларионом (Алфеевым). Конечно, концерт планировался задолго до скандалов вокруг РПЦ, на которые Гергиев обращать внимание не стал. Другой разговор, что РПЦ, возможно, недооценивает вклад Пасхального фестиваля в улучшение своего имиджа. А ведь после открытия программы в Зале церковных соборов храма Христа Спасителя было еще 53 благотворительных концерта, и под сводами церквей звучала духовная музыка хоров из Казани и Еревана, а византийские напевы греческого «Филатоните» и болгарского «Детска Китка» дополняли поющие католики церкви St. Egidien из Нюрнберга и другие непривычные певчие (хор имени Монтеверди из Будапешта, камерный Austrums из Риги, даже «Моран» из Тель-Авива). Мало того, звонильная программа в этом году охватила 33 храма Москвы и Подмосковья и петербургский Петропавловский собор, поднять глаза к небу заставляли почти четыре десятка звонарей. Выходит, за одиннадцать лет не РПЦ, а именно Пасхальный фестиваль превратил звонарное искусство из любительского в профессиональное и из маргинального в общедоступное.
Звездопад
Много лет фестиваль мирился — и продолжает мириться — со слабыми с точки зрения акустики площадками. В регионах России на это еще можно худо-бедно закрывать уши (хотя для богатых регионов это позор), но в столице бедность залов чуть не дискредитировала благую идею. В этом году Пасхальный получил в комплект к достойному петербургскому Концертному залу Мариинского такой же достойный в Москве — фестиваль угнездился в свеженьком, только после реставрации Большом зале консерватории. В основном с его сцены и прозвучал цикл симфоний и других сочинений Сергея Прокофьева. И хотя маэстро спросил меня: «Как думаете, Москва лучше пойдет на звезд или на Прокофьева?» — ответ, конечно, ему был известен.
Да, публика охотнее приходит слушать звезд, такое уж у нее свойство. Важно помнить о едва ли не самой главной, громко заявленной культуртрегерской цели Пасхального. Проще слушать знакомую «Валькирию» или радоваться вердиевской увертюре к «Силе судьбы» — она у мариинцев звучала блестяще. Но если колючая симфоническая музыка Прокофьева так и останется в разряде редко исполняемых, не меломаны даже, а самая широкая публика не поймет чего-то крайне важного о себе и о времени, в котором жила наша страна. Так что за выбор программы стоит сказать Пасхальному спасибо.
Впрочем, жаловаться на отсутствие звезд в программе фестиваля просто смешно. Пианисты Денис Мацуев, Александр Торадзе, Кристиан Блэкшоу, Алексей Володин. Виолончелист Иван Каризна. Меццо-сопрано Анна Кикнадзе и бас Ферруччо Фурланетто. Любимец Мариинского театра Евгений Никитин пел Вагнера, с которым его уже два года приглашают в «цитадель Вагнера», на фестиваль в немецком Байрейте. Вообще перечисление этих замечательных имен больше похоже на звездный парад планет, чем на строки отзыва. Еще деталь: став в минувшем году председателем оргкомитета Международного конкурса имени Чайковского, маэстро Гергиев обещал поддерживать его призеров участием в гастрольных программах, и вот — у предъявленного публике пианиста Даниила Трифонова очень достойно прозвучал Первый концерт Прокофьева. Из приятных неожиданностей фестиваля: свой гастрольный график в последний момент изменила прима Ольга Бородина. Лучшая Далила современности, как не без помпезности величает ее критика, умудрилась прилететь на концерт в день рождения маэстро Гергиева, который, понятно, весь вечер 2 мая провел за дирижерским пультом.
Проекты и прожекты
Впрочем, не секрет, что присутствие звезды не всегда гарантия успеха. Вброшенный в культурное пространство незадолго до Пасхального фестиваля проект «Египетские ночи» порадовал вроде бы блестящей идеей: забытую сюиту Прокофьева на текст Пушкина представляли Чулпан Хаматова и Евгений Миронов. Однако художественный результат воображения не потряс. Понятно, что редкое сочинение выдержит купирование частей, ведь «Египетские ночи» хорошенько укоротили. Но стоит напомнить: Московская филармония уже несколько сезонов показывает великолепные «Сказки с оркестром», далеко-далеко ушедшие от привычных на этом поле простеньких «Пети и Волка». Так вот музыку и сказку тут представляют не сюсюкающие филармонические дамы, а актеры уровня, например, Аристарха Ливанова. «Холодное сердце» Гауфа в том абонементе читал Дмитрий Назаров, а звучали Вагнер, Малер, Орф. «Алису в Стране чудес» Кэрролла исполнял Юрий Стоянов под музыку Бриттена, Шнитке, Шостаковича. А «Синюю птицу» Метерлинка в чтении Евгении Добровольской сопровождала плеяда французских авторов от Мессиана до Равеля. Любой выбор из этого списка для Пасхального фестиваля мог быть как минимум не хуже.
Жаль, что небо никакой дирижерской палочке не подчиняется. Когда несколько лет назад маэстро Гергиев со своим уникальным коллективом показывал Москве «Бориса Годунова» в живых декорациях Кремля, погода тоже не благоволила. В этом году на финальный open air Пасхального в столице капал дождь, но людей на Поклонной было не меньше обычного. Не знаю, кто и как смог их подсчитать, но со всеми оговорками общедоступный концерт в День Победы собирает более трехсот тысяч человек ежегодно. Да, успешность фестиваля не определяется количеством слушателей, а польза от музыки вовсе неоценима. Но каждый год, разбирая итоги Пасхального, остается убеждение, что делается — чуть лучше или чуть хуже — очень важное, очень нужное дело. Кому неочевидно, пусть кинет камень.
Лучшие друзья девушек / Искусство и культура / Художественный дневник / Балет
Лучшие друзья девушек
/ Искусство и культура / Художественный дневник / Балет
Премьера «Драгоценностей» Баланчина в Большом театре
Придуманный в 1967 году Джорджем Баланчиным этот балет при рождении не претендовал на подтексты. Легенда гласит, что творец увидел витрину ювелирного магазина и подумал о камнях с разным характером. Сюжет он придумывать не стал, но составил балет из трех разных частей, которым что-то вроде сюжета приписывают. Первая часть на музыку Габриэля Форе облачена в зеленое, включая костюмы и одежду сцены, называется «Изумруды», и в ней проглядывает парижский шик вместе с парижским вниманием к деталям. Вторая, на угловатую музыку Стравинского, одета в красное, зовется «Рубины» и, как принято считать, отражает плохо скрытую агрессию Нью-Йорка с его бойкой «красотой по-американски». Третья — «Бриллианты» на музыку Чайковского — блистает ослепительным белым и как будто ностальгирует по России: отец американского балета Баланчин к моменту постановки давно не жил в родном Петербурге. В «Бриллиантах» при желании легко вычитать тоску по строгим невским набережным и паркам с их коваными оградами и — дальше — по дореволюционному имперскому миропорядку, где все подчинено канону. Нет в мире приличной балетной труппы, не мечтавшей бы взять такое в репертуар, но немногие способны. Даже скромный в мечтах Большой умудрился получить кусочек и несколько лет танцевал «Рубины» в наборе с чем-нибудь. Теперь театр созрел и даже испросил у Фонда Баланчина разрешения на новое оформление.
