Газета Завтра - Газета Завтра 759
Что же там делают евреи? Молодые служат в армии, и, получив свой автомат, не выпускают его из рук до дембеля, с ним идут и в еженедельные увольнения. Вот парень с девушкой целуются, оба в коротких шортах, в маечках, а на спине автоматы. Взрослые служат в фирмах, тоже, как правило, работающих на армию, но заодно выпускающих и любую гражданскую технику. Как у нас в Перми в былые годы велосипедный завод, занимающий треть города, выпускал самые лучшие в мире танки. Русские евреи постарше живут на социальное пособие и предаются воспоминаниям о своем великолепном советском прошлом. Самый популярный анекдот: "Встречаются в Иерусалиме две дворняги. Одна другой говорит: а в России я была сенбернаром…"
Так оно и есть. В России работали директорами заводов, старшими научными сотрудниками, пианистами, журналистами. А в Израиле очень быстро понимают, что попасть на завод делать кровлю - большая удача. Перезащитить диплом, утвердиться в старом качестве удается единицам. Поэтому и возвращаются такие, как Михаил Козаков, обратно в Россию. Дал один концерт, второй, а дальше? Жить на пособие?
По-моему, примерно так чувствует себя почти вся русскоязычная творческая интеллигенция. В подземном переходе в Иерусалиме разговорился с уличным музыкантом, играющим хорошую классику. Закончил Московскую консерваторию, играл в солидных оркестрах. Сейчас живет на пособие, которого явно не хватает. Такие не ушли в мир иврита, они живут в мире русской культуры.
По сути, они - наша пятая культурная колонна, несущая миссию русскости в Израиле. Их дети и внуки, прошедшие армию, - израильтяне, а они - русские: иной раз даже больше, чем коренные русские в России. Я понял чётко: израильскую нацию делает армия. Поэтому туда идут все девушки и все юноши - без армии они никогда не станут израильтянами… Обо всем этом мы и говорили в прямом эфире. И соглашаясь, и споря друг с другом.
Прямой эфир прошел, по-моему, удачно. И главное, оказалось, что с израильскими патриотами гораздо легче договориться и понять друг друга. Они создают национальное государство и понимают, что русским пора создавать национальное государство. Они понимают, что боевики в Косово и в Чечне - это и их враги. И главное - они понимают необходимость мира и мирных переговоров. Чем больше воюют израильские генералы, тем больше понимают, что мир неизбежен.
А у меня оставалась еще одна цель - поехать в Вифлеем, посетить Храм Рождества Христова. Из-за напряженности между Израилем и Палестинской Автономией поездки из Иерусалима сократились до минимума. Никаких экскурсий или групп паломников. Ехать одним, взяв такси, отсоветовали, очень опасно. Звоню в Тель-Авив своему давнему другу Изе Шамиру: "Изя, мы в Иерусалиме, мечтаем попасть в Вифлеем, сможешь помочь?" Слышу от Изи: "Собираюсь завтра вместе с киноактером Виктором Сухоруковым и двумя театральными деятелями из театра "Современник", Галей Боголюбовой и Андреем, на целый день в Вифлеем, присоединяйтесь с Ларисой утром в Иерусалиме". С Галей Лариса много лет работала вместе в театре "Современник", Виктор Сухоруков - прекрасный актер, к тому же явный патриот России, с такой хорошей компанией и таким надежным проводником побывать в Вифлееме - это просто удача.
Едем на юг между холмов, впереди стена, выстроенная евреями вокруг Вифлеема, дабы палестинские боевики не проникали в Иерусалим… Изя Шамир лихо объезжает эту стену, наглядно демонстрируя её бесполезность, и окружными путями доезжает до границы Палестинской автономии. Там мы пересаживаемся на машину с арабскими номерами, ибо с еврейскими номерами в Палестине не проедешь и метра, и без всяких досмотров, вези мы хоть тонну взрывчатки, въезжаем в Вифлеем. Как водится, сначала арабская сувенирная лавка с крестиками, иконками, золотыми изделиями, затем уже и величественная базилика над местом Рождества Христова. Мы разглядывали сувениры, а продавщицы рассматривали нас, прежде всего Виктора Сухорукова - фильмы с его участием явно популярны и в Израиле, и в Палестине. Бедного Виктора самого чуть не растащили на сувениры, щедро нафотографировавшись с ним, но сами ни одного сувенира ему не предложили. Думаю, какой-нибудь Ален Делон или Сталлоне за общую фотографию унес бы с собой полмагазина. А Виктор еще взялся защищать интересы России и русских, объясняя всем окружающим неправоту и Грузии, и Украины, и США. Оказался достоин своего героя из "Брата-2".
Осмотрели храм, построенный в VI веке императором Юстинианом, - пожалуй, единственный, не разрушавшийся на протяжении полутора тысяч лет. На месте Рождества выложена серебряная звезда с надписью: "Здесь от девы Марии родился Иисус Христос". Направо от звезды, через несколько ступенек - те самые ясли пастушечьи, куда Мария положила Младенца.
Из Вифлеема мы поехали сначала на поле пастухов, где у католиков и православных свои определения места появления ангелов перед пастухами. Впрочем, спустя две тысячи лет никто никогда точно не скажет, где что было. И все святыни наши тоже определены выборочно, и поначалу споры велись, где строить храм Гроба Господня, где жил плотник Иосиф, где были ясли Христовы. Места условны, но святыни уже безусловны. И безусловны арабы-христиане, составляющие солидную часть местного населения. Безусловна их симпатия к русским и скорое ожидание массового паломничества после отмены виз. Был бы безусловен и мир на этой Святой и многострадальной земле. И пусть горит над всеми нами звезда Вифлеемская!
Назарет-Иерусалим-Вифлеем-Москва
Апрель 2008 года
Сергей Загатин АПОСТРОФ
Беркем аль-Атоми. Мародер. - С-Пб.: Крылов, 2007, 416 стр.
Необходимо заметить, что в последние полтора десятилетия жанр антиутопии пользуется в России заслуженной популярностью. Наши соотечественники, проживающие в условиях вя- лотекущего кризиса идентичности, со всевозрастающим вниманием вглядываются в образ ужасного будущего. Впрочем, подавляющее большинство русскоязычных авторов, подвизающихся на этой ниве, отравлены киберпанком и фэнтази, поэтому из книги в книгу широко шагают корпорации, суперагенты, мутанты, хакеры, и прочая и прочая и прочая.
Беркем аль-Атоми - это псевдоним. Своё настоящее имя автор, широко известный в Интернете, тщательно скрывает.
Приготовьтесь - пощады не будет. Будет мерзость запустения и социал-дарвинизм, доведённый до экстремума. Поневоле вспомнишь строки Романа Неумоева:
Кто сильнее - тот и прав,
Кто чернее - тот и жив,
Кто остался - тот и свят,
Неужели - так и надо,
Неужели так и будем жить?
Главный герой романа "Мародёр" с самого начала симпатий не вызывает. Сорокалетний мужик, не наживший детей, поколачивающий жену, не имеющий друзей, каким-то звериным чутьём успевший отследить ситуацию и в самом начале катастрофы запасти и награбить продуктов и курева значительно больше, чем остальные жители закрытого города, обслуживающего ядерный комбинат на Южном Урале.
Катастрофа же в романе описана вполне реальная и ожидаемая: "Засевшие в Кремле агенты влияния других стран сделали свое черное дело под прикрытием гуманистических либеральных лозунгов. Коррумпированные политики продали Россию, разрешив ввод НАТОвских войск для контроля за ядерными объектами и "обветшалыми" пусковыми установками".
Понятно, началось то же самое, что мы видим в Ираке, Афганистане и других "осчастливленных" американской оккупацией странах - разумеется, с поправкой на географические размеры и климат. "Дивный Новый Мир" для некоторого количества чиновников-коллаборационистов и персонала из "туземцев", обслуживающего "Трубу". А для всех остальных ста тридцати миллионов, не вписавшихся в новые реалии, - полное разрушение всей инфраструктуры и социальной организации. Отсутствие электричества, воды, медицинской помощи и продуктов питания. Полный крах привычной жизни.
Между как-то враз одичавшими "туземцами" и представителями Запада, прибывшими в "Центральную Северную Азию" для утилизации богатств свежеубитой страны, лежит пропасть. И величина этой пропасти измеряется не только разницей в условиях жизни, хотя она колоссальна - с одной стороны, укреплённые поселения цивилизованных мародёров: с горячей водой, бильярдом, "умными" минными полями, беспилотными разведчиками и системами залпового огня, защищённые спецподразделениями из поляков, прибалтов и россиян-коллабрационистов; c другой - остатки местного населения, поредевшего за две-три первые голодные зимы, но приспособившиеся к нечеловеческим условиям существования на руинах погибших городов.
Однако и на самом дне бывшие люди, окружающие героя "Мародёра" "Ахмета" (сокращение от фамилии Ахметзянов), да и сам "Ахмет", не особенно задумываются о том, что с ними произошло. Как и за двадцать лет до этого, каждый сам по себе пытается построить своё собственное, маленькое мещанское "счастье". Но только если до катастрофы под "счастьем" подразумевались какая-никакая "иномарка", обставленная квартирка, видеотехника и прочие блага цивилизации, то теперь счастье - это хорошо укреплённое жилище, тушёнка из стратегических запасов и побольше "пятёрки" и "семёрки". "Пятёрка" и "семёрка" - это такая постапокалиптическая валюта: патроны калибра 5,25 и 7,62 мм соответственно. Самая ценная вещь, поскольку владение оружием - непременное условие для выживания в "Дивном Новом Мире".
