Газета Завтра - Газета Завтра 775 (39 2008)
Начинать модернизацию страны нужно было позавчера. Впрочем, стоит попробовать завтра. Необходимо оставить в покое последовательную Америку: народ наслушался про Америку в годы застоя и подобной дешёвой пропаганде больше не верит.
Вместо того, чтобы поливать Америку, следует вбросить в наше информационное пространство пару настойчивых лозунгов типа "Живут не для радости, а для совести", "Русские не пьют!"
Или даже так: РУССКИЕ НЕ ПЬЮТ!
Боюсь, однако, что и завтра, и через полгода я снова найду в телевизоре всё то же… "Афоню" еще тысячу раз покажут в лучшее время. А заваливших Олимпиаду спортивных чиновников представят к высоким правительственным наградам. Эти, в отличие от Кикабидзе, своих орденов не отдадут.
г. Тула
Полностью публикуется в газете «День литературы», 2008, N 9
АНОНС «ДЛ» N9
Вышел из печати, поступает к подписчикам и в продажу сентябрьский выпуск газеты "ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ" (N9, 2008). В номере — материалы Анатолия КИМА и Владимира БОНДАРЕНКО к 180-летию со дня рождения Льва Толстого; проза Леонида СЛОВИНА и Виктора ПРОНИНА; стихи Владимира БОЯРИНОВА, Василия ЗОЛОТУХИНА и Залмана ШМЕЙЛИНА; публицистика Дмитрия ДАРИНА и Игоря МАНЦОВА, критические работы Михаила БОЙКО, Дениса КОВАЛЕНКО, Владимира ПРОНСКОГО. Владимир ГУГА пишет о Дмитрии ШОСТАКОВИЧЕ и Иосифе СТАЛИНЕ, Владимир ПЕДЧЕНКО — о Вере ГАЛАКТИОНОВОЙ, Александр ТОКАРЕВ — об Эдуарде ЛИМОНОВЕ, Андрей РУДАЛЁВ — о Вадиме КАРАСЁВЕ. Как всегда, в номере — поэтическая пародия Евгения НЕФЁДОВА.
"ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ", ведущую литературную газету России, можно выписать во всех отделениях связи по объединённому каталогу "Газеты и Журналы России", индекс 26260. В Москве газету можно приобрести в редакции газет "День литературы" и "Завтра", а также в книжных лавках СП России (Комсомольский пр., 13), Литинститута (Тверской бульвар, 25), ЦДЛ (Б.Никитская, 53) и в редакции "Нашего современника" (Цветной бульвар, 32).
Наш телефон: (499) 246-00-54;
e-mail: [email protected];
электронная версия: http://zavtra.ru/
Главный редактор — Владимир БОНДАРЕНКО.
Тит МАХРОВЫЙ ПОСТСОВЕТИЗМ О новом Центре современного искусства и его обитателях
Отчаянные маги советской архитектуры периода конструктивизма не упускали случая пожаловаться на отсталость советского быта и архаичность существовавших в то время строительных технологий. Революционные идеи соколами парили над грешной землей, но воплощение их в материале было затруднено дрянным качеством кирпича и цемента, также сугубой, вопиющей недостаточностью средств. Нынче с методами строительства все обстоит куда как лучше, и бетон у нас применяется высшей марки. А деньги у иных соискателей народной любви имеются, и в избытке. Но вот с большими идеями обстоит дело куда как хуже. Будущее, в которое так рвались представители русского авангарда, вроде бы наступило. Но это оказалось совсем не то "будущее", на будущее-то не совсем похожее!
Когда два бесспорных русских гения ХХ века — архитектор Мельников и инженер Шухов — проектировали гигантский ангар для Бахметьевского автобусного парка, они и помыслить себе не могли, что через восемь десятков лет в данном специализированном пространстве возникнет Центр современного искусства. Для современного искусства они наверняка придумали бы что-то другое, быть может, нечто более масштабное и, как сейчас любят говорить, амбициозное. Но, опять же, о каком таком современном искусстве идет речь? Такое ли уж оно современное — это предлагаемое нам искусство?
Сегодня, после стремительного и очень дорогого ремонта, гигантское, поддерживаемое металлоконструкциями, рассчитанными Шуховым, строение словно вынырнуло из тьмы забвения, но уже в бутафорском наряде из свежей краски, сверкая веселыми бликами в рамах широких стеклопакетов. Стерильное внутреннее пространство по-прежнему порядком изуродовано непредусмотренными автором толстенными вентиляционными трубами, но в целом всё еще отсылает к мечте об идеальном городе, в котором польза и необходимость достигаются через творческий порыв и массовое вдохновение. На самом-то деле, все, что проектировал Константин Мельников, отличалось необыкновенным сплавом новизны и серьезности. Каждый его клуб или дом — напоминал младенчика. Ведь все младенцы таковы — живые и серьезные… Впрочем, как и возросшие на мшистых валунах архангельские избы-пятистенки, как и приземистые каменные псковские храмы, как ампирные особняки старой Москвы или как стальные кентавры с раскаленным сердцем — вдохновенные машины-паровозы из рассказов Андрея Платонова…
В сегодняшнем облике знаменитого автобусного парка, как и прежде, брезжит жизнь, в фасадах сквозит всегдашнее очарование, но от чего-то становится грустно. Виноват синдром "постсоветчины"!
Выражения "постсоветский социум", "постсоветское пространство" описывают состояние, близкое к смысловому вакууму. Одно кончилось, а другое — не наступило! И то, что кончилось хотя бы по факту своего минувшего существования, весомее, важнее и значительнее пустоты, данной нам в ощущениях. Это тем более справедливо, если речь идет о протуберанцах галактики Красного коня, еще стреляющей алыми разрядами в синих хладных потоках времени.
Обширная выставка Ильи Кабакова в пространстве бывшего автобусного парка — апофеоз постсоветскости, явленной во всей ее муке, в больной, комплексующей силе. Ведь постсоветскость предполагает и комплекс провинциальности. В ней — ощущение переходности, маргинальности. Это мироощущение людей, оказавшихся за околицей истории. Советский художник и диссидент Илья Кабаков прежде всего "советский", а потом уже все остальное, по убыванию смыслов. Конечно, ему самому приятно было бы думать, что он, прежде всего, художник. Но тридцать лет в иммиграции для "художника" прошли как будто вхолостую. Он не поведал нам ничего о жизни в изгнании, о мигающем мире океанических городов Восточного побережья Северной Америки, о стерильных пространствах ухоженной Европы. Мысль и чувство гнали его обратно — в чад коммуналок, в тесные коридоры конструкторских бюро, на рытвины великих строек. Он думал, что оседлал советскую эпоху, проскакал на хребте Единорога по веселым автобанам под вопли жителей курфюрст, но ему так только казалось… В действительности, он давным-давно был раздавлен и съеден гипнотической эпохой. И сегодня, почти на четвереньках, приполз в галерею "Гараж", расположился под металлоконструкциями со всем своим ностальгирующим скарбом.
Последняя выставка в "Гараже" говорит о том, что престарелый рисовальщик готов рухнуть в соцреализм без берегов, а нехитрые постмодернистские приемы подачи материала, супрематические рамки и прочее только камуфлируют искреннюю тягу к давным-давно потерянной целостности.
Художник Илья Кабаков, режиссер Алексей Герман принадлежат к поколению "обидевшихся". Мессианский порыв, всосанный ими в детстве как материнское млеко, был осмеян и попран на ХХ съезде. Они ранние сироты Иосифа Сталина, с деткой страстью возненавидели бросившего их в мировой пустыне, на перекрестке дорог, мудрого отца. И посему с неуклонностью и постоянством они обречены, как призраки, возвращаться в исчезнувший мир коммуналок и великих строек.
Кто-то возразит мне: "Кабаков-де успешно продолжает паразитировать на давно забытом советском быте. Собака сдохла, а вши еще бодро прыгают в густой шерсти содранной шкуры…"
Может, это так и есть! В конце концов функционирование системы так называемого Международного современного искусства все больше напоминает игру на бирже, в основе которой — спекуляция дутыми активами.
Галерея "Гараж" создана на деньги Дарьи Жуковой — состоятельной подруги пресловутого Романа Абрамовича.
А создание нового Центра современного искусства может оказаться частью крупного надувательского проекта по взращиванию в России рыночной атмосферы, необходимого для продаж здесь западного современного искусства. Ведь именно Абрамович сделал чуть ли не самую дорогую в истории современного искусства покупку, купив за сто миллионов долларов работы абстракциониста Фрэнсиса Бэкона и сюрреалиста Люсьена Фрейда.
Настораживает и сугубо временный характер основанной наспех галереи. Ведь здание Бахметьевского гаража передано на 49 лет в аренду Федерации еврейских общин, а в 2010 году здесь запланировано создание самого большого в Европе музея Холокоста.
Да, Илья Кабаков, Иосиф Бакштейн, Роман Абрамович — как это мало сообразуется с памятью великих мастеров Мельникова и Шухова!
Но таков сегодняшний, постсоветский этап истории. Впрочем, нынче в культуре и в политике все меньше специфически постсоветского. Разложившийся на плесень и липовый мед советский миф прорастает в совершенно новых неузнанных формах. И это Новое, произрастающее на богатом торфе сожженных эпох, явочным порядком засвидетельствует себя, скинув с пьедестала нищих духом идолов постсоветизма.
