Сергей Баландин - Еврейский вопрос – Взгляд очевидца изнутри
Ниже мы посмотрим, сильно ли идеология еврейских национал-патриотов отличается от идеологии Дюринга, Гитлера и др. отцов классического нацизма.
ИСТОРИЯ ИУДОНАЦИЗМА — ОСНОВНОГО СУБЪЕКТА ЕВРЕЙСКОГО ВОПРОСА
Итак, выше мы рассмотрели различные формы и виды конфликтов между евреями и неевреями, имевших порой место в истории, но все они как бы оказывались в стороне от еврейского вопроса, а попытки определить, за что евреев не любят, в конечном счете, били мимо цели. Ведь точно такие же конфликты, на почве тех же причин, в принципе, могли бы возникнуть (и возникали) между другими общностями людей. И тем не менее конфликт с евреями носит всегда специфические черты, повторяющиеся во все времена и во всех ситуациях. Поэтому, причину этих конфликтов можно понять, выделив специфические особенности евреев.
Здесь мы должны сразу оговориться в том, что, исследуя характерные черты чего-либо, мы всегда вынуждены прибегать к обобщениям, типа: «все евреи … такие-то». Однако часто приходится слышать, например, такие возражения: «все евреи разные, есть хорошие, есть плохие, нельзя всех судить огульно». Да, если слово «еврей» рассматривать как случайное родовое имя, как, например, «Сергей», то эти возражения будут абсолютно справедливы — ведь и все «Сергеи» разные, так как Сергеем можно назвать, в принципе, кого угодно, так и евреи разные, не виноват же человек в том, что ему присвоили такое название. Но!!! Никогда еще не было никакого «сергейского вопроса», и ни одна национальность не славилась столь четко обрисованными чертами характера, как евреи. Еще один аргумент в пользу определенного качественного содержания понятия «еврей» состоит и в еврейской самоидентификации. По какому признаку тот или иной человек причисляет себя к евреям, если конечно, не принимать во внимание «пятую графу» паспорта? Надо сказать, что на этот вопрос и сами евреи часто затрудняются дать вразумительный ответ. «Мне так мама сказала» — такой ответ, конечно, серьезного человека удовлетворить не может. Ведь не все же, что нам говорят мамы, мы принимаем как истины в последней инстанции, но часто с ними спорим, и на многие вещи имеем свою точку зрение, а тут вдруг такое некритическое приятие догмы.
Приведу цитату из второй части своей книги «Пятое Евангелие», где я так же рассматривал еврейскую проблему:
«Ну а вы, господа евреи, что вы думаете о своем еврействе? С чего, собственно говоря, вы взяли, что вы евреи? Вам так сказали ваши родители? И это ваше единственное основание причислять себя к евреям? А если они вас обманули или их самих младенцами подбросили цыгане, что тогда? Я же вам точно скажу: вас обманули в любом случае, ибо тот человек, который это сказал, не знает, что говорит, и не стоит повторять его глупости; не лучше ли в своем самопознании полагаться на свой жизненный опыт и исследование собственного сердца, абстрагируясь по Вольтеру от “всех предрассудков воспитания, места рождения” и, конечно, от всего того, что о нас говорят другие?».
Сейчас я хочу несколько пересмотреть это свое утверждение — так ли уж человек не знал, что говорит? А если бы мама сказала, что вы верблюд, что тогда? Наверное, не согласились. А здесь у вас нет потребности возражать маминому мнению, и вы сознательно разделяете точку зрения своих родителей, почему? Вероятно, потому, что вы чувствуете в себе любовь к еврейству и у вас есть потребность быть сопричастным к именно этой общности людей, в то время, как у нееврея этой потребности нет. Вот вам уже и отличие, и мотивация для самоидентификации. Но тогда давайте искать, что отличает эту общность людей от других, почему одним ее характерные отличия нравятся, другим — нет. Предки Гавриила Романовича Державина, Сергея Васильевича Рахманинова были татары, предок Пушкина, как известно, был эфиоп, но эти великие люди, не стесняясь своих корней, не считали себя принадлежащими татарству или эфиопству, коли они живут и творят в России. Но российские евреи, имея в своих генах гораздо меньше семитской крови, чем Пушкин эфиопской, полностью воспитанные в русской среде, тем не менее идентифицируют себя как евреи. Стало быть, еврейская самоидентификация имеет не только культурные, религиозные этнические причины, но и какие-то еще. Какие?
Порой даже от них самих можно услышать: «еврей — это не национальность, это состояние души!». Давайте и мы попробуем принять эту точку зрения, хотя и не нам, грешным, судить чьи-либо души, но проверить гипотезу никогда не грех, тем более что сии психические состояния создают серьезные проблемы и самим евреям, и тем, кто их окружает. Мы хотя бы вправе знать, чего нам следует опасаться и избегать, если пока и не имеем возможности решить эти проблемы окончательно.
Да, во многом правы те, кто считает еврейство состоянием души, расой ума, «еврейским человеком», возможно, медицина когда-нибудь определит это состояние как диагноз, но как бы там ни было, без особого еврейского менталитета, сохраняемого в любой среде, при любом воспитании и образовании, одного факта рождения от еврейской мамы для полноценного еврейства не достаточно. И действительно, должно быть нечто такое, что способствовало бы соединению со «своими» и отталкивало бы от «чужих». Если у еврея этого качества нет, он рано ли, поздно, перестанет быть «евреем», ассимилируясь с «чужими», как Рахманинов, и став отщепенцем для «своих», как Троцкий для большевиков.
С другой стороны, мы вовсе не считаем, что существует некая особая еврейская раса, чьи черты характера столь же устойчивы и так же передаются по наследству, как, например, у негроидов черный цвет кожи и кучерявые волосы. Скорее, наоборот, естественный отбор происходил путем собирания из среды самых различных народов маргиналов, по наличию у них определенных качеств, таких как: стремление поставить себя вне общества, обрести особое привилегированное положение. Поскольку принадлежность к любой секте в средневековой Европе, кроме еврейской общины, влекло за собой неминуемые преследования инквизиции или ей подобных ведомств, постольку маргинал понимал, что только среди евреев он может себя чувствовать в полной безопасности и иметь те относительные свободы, которые были недоступны остальным его соотечественникам. Поэтому евреи сохранились не потому, что-де никогда не ассимилировались с другими народами (ассимилировались и предостаточно), а потому, что маргиналы других народов стремились ассимилироваться с еврейскими общинами.
Таким образом формировалась своего рода каста «блатных».
Пройти гиюр неофитам было отнюдь не сложно. Во-первых, потому, что требования к пришельцам в те времена не были столь жесткими, как сейчас. А во-вторых, как известно, неофит всегда стремится показать себя «большим католиком, чем папа Римский). Так, например, в Израиле известны случаи перехода в иудаизм нескольких палестинских арабов из Хеврона. Так вот, эти арабы не просто стали евреями, а примкнули к ультраправому движению КАХ (Кахане Хай) и даже были судимы израильским судом за террористическую деятельность против палестинцев. Я думаю, нечто подобное происходило и в средневековой Европе — иудаистское ядро еврейских общин составляли как раз геры (прозелиты). С другой стороны распространено мнение, что нет более яростных антисемитов, чем отошедшие от иудаизма евреи (см. статью Адина Штейнзальца «Самоненависть (Психологический портрет еврея-антисемита)»). Наш же вывод отсюда будет таков: антисемитизм и иудонацизм — близнецы и братья, явления одной природы и одной духовной среды. Они даже не имеют ничего общего с ксенофобией, так как представляют собой конфликты между генетически и этнически близкими общностями, тем и усугубляется их острота, что каждая из сторон по-своему задета и оскорблена такой близостью и видит в противнике свое ненавидимое alter ego.
В чем-то формирование евреев в Европе можно сравнить с формированием казачества в России, коих объединял свободный дух и разбойничьи наклонности. Только в отличие от последних евреи имели особую племенную религию, детально разработанный закон (Галаха) и, конечно, определенный расовый стержень. Поэтому, как бы ни были похожи ашкеназские евреи на европейцев, все же имеют и отличительные признаки как влияние определенного процента древней семитской крови, хазар и прочей смеси многочисленных западных и восточных народностей.
И теперь, абстрагируясь от национальности, этники, религии, культуры, политических интересов Израиля, сионизма и классовых интересов определенных групп, мы сосредоточимся на рассмотрении этой, представляющейся порой мистической, еврейской души.
Прежде всего, отметим, какие качества полностью отрицаются понятием «еврейская душа», какие качества не должен иметь еврей, чтобы не быть вытесненным из своей среды. Это, во-первых, так называемое «пассивное христианство». Оно связано даже не с обязательным принятием крещения, соблюдением или не соблюдением тех или иных обрядов, переходом в другую общину или каком-либо ином чисто внешнем поведении, но здесь могут сыграть свою «роковую» роль всего лишь элементарная человеческая любовь к Иисусу Христу, чувство сострадания к невинно замученному Праведнику, чувство стыда за еврейский цинизм в этом вопросе и вообще симпатии к тем или иным христианским ценностям — и все это делает человека нетерпимым в еврейской среде. Второе качество — это слишком широкая открытость для дружественных связей (и уж тем более, родственных отношений) с «инородцами». Причем, для евреев совершенно безразлично, с кем консолидируется их соплеменник, с друзьями еврейского народа, или его врагами; с юдофилами, или с антисемитами; с достойными людьми, или не очень; с верующими, или атеистами, — в любом случае такой еврей расценивается как ренегат, если, конечно, его связи с «чужими» не служат корпоративным интересам «своих».
