Анна Ромашкина - Хостесс. История Бэйли Екатерины

А я с облегчением поняла: «переболела». И улыбнулась самой себе одобрительно. У меня не осталось к нему ни злости, ни ненависти, ни любви, ни притяжения. Мое сердце наконец-то избавилось от всего того, что я когда-то испытывала к нему.

Признаться честно, я очень боялась увидеть Джейсона снова. Я не знала, как отреагирую, боялась, что прощу его, если он вдруг об этом попросит. Но – нет. Мое сердце замерло лишь на одну секунду, просто чтобы дать знак: все прошло, страница перевернута и закрыта.

Я нашла взглядом Свету: она смотрела то на меня, то на Джейсона широко распахнутыми глазами, и в ее взгляде читалось немое: «Ты как?». Я весело ей подмигнула и продолжила разговор со своим собеседником. Минут через пятнадцать я освободилась.

Света уже сидела возле Кларка.

Я подошла к ним и села рядом с Джейсоном:

– Привет. Как дела? – спросила я так, словно он был не ДЖЕЙСОНОМ, а простым «костюмером».

– Н-нормально, – слегка поперхнувшись от неожиданности, ответил он.

К нам подошла «мадам» и поставила передо мной сок. По-моему, она даже не спрашивала желания Джейсона. Учитывая нашу историю, о которой знали почти все присутствующие в клубе, она решила, что спрашивать его не имеет смысла.

Джейсон молча расплатился и закурил.

– Встречаешься с кем-нибудь? – спросила я, хотя и знала, что нет.

– Нет.

– Насколько я слышала, она тебя бросила, – ухмыльнулась я.

– А ты откуда знаешь?

– Проснись! Мы в тауне, – напомнила я.

– Ну да. А ты?

– Пока нет. Не хочу тратить свое время на кого попало. Да, кстати, еще раз спасибо, что приехал тогда в эмигрэшку и сказал, что мы жениться собирались. Хоть это и не помогло, но, знаю, – ты очень старался. Даже я поверила, – серьезно сказала я и встала. – Прощай. Надеюсь, я тебя больше здесь не увижу, – я развернулась и направилась к барной стойке.

Джейсон испарился вместе со своим другом еще до того, как я успела до нее дойти.

Ко мне тут же подошла Света:

– Ты как, в порядке? – сочувственно спросила она.

– Свет, веришь – нет!? Вот даже не екнуло нигде! Как будто с чужим человеком разговаривала. Мне даже самой не верится.

– Че, правда что ли!? – не поверила она. – Совсем нигде? Даже ни капельки!?

– Не-а, – помотала я головой.

Мы переглянулись и засмеялись.

Вот так прошла моя «болезнь». Опухоль вырезана и выброшена, все – можно свободно жить дальше! Ура!

От радости я выбежала на танцплощадку и стала танцевать, закрыв глаза и позабыв обо всем на свете. Обычно мы не танцевали на площадке, – только на мини-сцене и в бикини, но мне просто захотелось оторваться. Радость переполняла меня, и мне хотелось поделиться ею с окружающими!

И филиппинки, и кореянки, и американцы уставились на меня с нескрываемым удивлением и не могли понять: то ли я пьяная, то ли неожиданно с ума сошла? Одна «мама», кажется, поняла все правильно, и смотрела на меня, улыбаясь.

Вскоре ко мне подошла «мадам» и сказала, что мне купил сок «во-о-он тот парень» и мне пора бы вернуться к работе. Жизнь продолжалась…

В субботу, как и договорились, я и Таня ждали наших «ухажеров» на остановке. Они приехали минут на десять раньше, но мы уже сидели на скамейке, покуривая.

– Бросай курить! Это же так вредно! – вместо приветствия сказал Санни.

– Ага, а еще вредно дышать нашим воздухом с выхлопными газами, есть овощи с пестицидами, ходить под окнами и вообще жить, – возразила я, гася сигарету. Санни сам никогда не курил, поэтому постоянно пытался отучить от этой привычки и меня.

Мы загрузились в такси и поехали в Кунсан, в привычную харчевню «Валентайн-пицца».

Мы с Танькой заказали спагетти, ребята – пиццу. Еда была хоть и немного поднадоевшая, но все равно – вкусная.

Поев, мы решили прогуляться по парку скульптур. Место было очень красивое, хотя подниматься к нему приходилось метров сто в горку. Мы с Таней – отчаянные курильщики – по дороге чуть не умерли! Тем не менее, никто из нас не сожалел о прогулке. Место действительно было замечательное: прозрачный, чуть солоноватый, с привкусом моря, воздух, кружево теней от множества деревьев…

Я любовалась городом, глядя на него сверху.

– Кэт, я спросить хотел… Мы с Чарли давно все собираемся снять квартиру в тауне. Ты не знаешь, кто-нибудь сдает? – начал Санни издалека.

Я посмотрела на него внимательно. Видимо, на моем лице что-то такое отразилось, так как он тут же спохватился:

– Ты не подумай чего… просто база маленькая, и живем мы в крошечных комнатах по двое. Осточертело одно и то же каждый день видеть. Мы хотим снять двух или трехкомнатный дом, чтобы друзей иногда приглашать по выходным, барбекю устраивать, – пояснил он.

Я ухмыльнулась про себя: «Ага, как же, девять месяцев прожил, и – нормально, а тут вдруг, за четыре месяца до отъезда, решил наконец-то хату снимать?! Так что можешь хоть три часа мне рассказывать, какие маленькие квартиры на базе, – все равно не поверю! Ну да ладно, мне-то что…».

Но ему вместо всего этого ответила просто:

– Я не знаю, но могу узнать. Уверена, это не будет проблемой.

И тут же уточнила у Тани, не знает ли она, кто занимается квартирами.

– Знаю. Тетка, которая магазинчик одежды держит, – она сдает. А кому надо?

– Ну, кому?! Угадай с трех раз, – закатила я глаза.

– Ясно. Быстренько они намылились! Ну да пускай снимают, нам-то что!? – пожала она плечами.

Народу было еще не слишком много, когда в клуб зашли двое молодых корейцев. Одного я немного знала, он работал ди-джеем в клубе по соседству, а второй был мне незнаком. Они сели за столик и, заказав пиво, стали оглядываться по сторонам, рассматривая девушек. Уж не знаю почему, но через минуту меня позвали к их столику и принесли сок. Это было странным, ведь обычно я не пользовалась популярностью у корейцев, так как имела короткие и темные волосы.

Кореянки никак не могли обесцветиться до блондинок, как ни старались, – волосы у них были настолько жесткие и темные, что ни одна краска не брала. Поэтому корейцы предпочитали блондинок наших, почти натуральных, и желательно длинноволосых: для них это было экзотикой.

Тем не менее, позвали именно меня, и посадили возле незнакомого корейца. Я про себя даже выругалась: «Черт, суббота – америкосов будет куча, а мне придется сидеть с корейцем, которого я даже понимать не буду весь вечер, ведь я до сих пор не знаю корейского».

В виде исключения с корейцами нам разрешали пить, так как если они предлагают выпить, а ты – отказываешься, то тем самым наносишь ему страшное оскорбление.

Он налил мне в стакан пива, я отхлебнула. Да-а, гадость – редкостная, но придется давиться.

– Меня Стив зовут, а тебя как? – спросил он на хорошем английском. Я аж поперхнулась от неожиданности! Все-таки для этих краев – это нонсенс, когда кореец так чисто говорит по-английски.

– Кэт. А ты откуда?

– Я из Сеула, но четыре года прожил в Нью-Йорке, – учился, – улыбнулся он вежливо.

– Тогда понятно. У тебя отличный английский, без акцента, – я не стала добавлять, что и внешне, пожалуй, он тоже заметно отличался от обычного корейца: одеждой, улыбкой, манерами. Во всем его облике чувствовалось влияние западной культуры.

Мы разговорились.

Выяснилось, что он живет в Сеуле, где и служит в армии, сюда приехал – навестить друзей. Стив отлично знал историю, которая всегда была мне интересна, и мог долго и занимательно рассказывать о Корее и об Америке. Кроме того, он живо интересовался Россией, ее историей и современностью, а также делился своими впечатлениями о прожитых в Нью-Йорке годах.

Парнем он оказался весьма интересным, и проболтали мы достаточно долго: за все время он купил мне соков десять, так что часа два я с ним точно просидела. Американцы приходили и уходили, но мне и тут было интересно, так что я никуда уже не рвалась.

Вы не подумайте только, что я расистка или еще что, раз делаю такой акцент на его национальности. Просто мы работали в деревне, и если к нам и приходили корейцы, то контингент был еще тот: прямо с рисовых полей, потные и грязные, они сразу шли в клуб.

Однажды один такой «водокачка» (не знаю почему, но русские в тауне корейцев-работяг именно этим словом называли) полез ко мне, хотел, видимо, проверить грудь на предмет «настоящести». Я ничего не сказала. Молча стряхнула с себя его «граблю», подошла к «маме» и заявила, что если она не хочет скандала, то на будущее лучше меня к подобным типам не садить. Другие девчонки из клуба иногда все же терпели подобные выходки, так как такие корейцы и чаевые давали щедрые и соки покупали хорошо, но мне они были противны до тошноты.

Ну да я отвлеклась.

Тут к Стиву наклонился его друг, все это время молчавший, и что-то сказал. Немного посовещавшись, они позвали «маму» и спросили, сколько стоит мой «тикет».