Елизавета Александрова-Зорина - Демократия и тоталитаризм
Вероятно, многим белорусам скулы сводит — так хочется в ЕЭС. Прибалтам тоже хотелось, а теперь Латвия и Литва держат первые места в мире по самоубийствам. Наряду, конечно, с Россией. Жить стало лучше, жить стало веселее? А уж прибалтийскими гастарбайтерами забита вся Западная Европа: стюарды, официанты, портовые грузчики — дешёвая рабсила, европейцы второго сорта.
Во время крохоборских разборок из-за транзита сибирского газа, когда во имя корпоративного эгоизма Газпрома были свёрнуты многие программы российско-белорусского союза, наши «свободные» СМИ, формируя общественное мнение, не стыдясь, называли суверенное государство дотационным регионом, делая из Беларуси нахлебника. Когда белорусские спортсмены не добирались в Пекине до олимпийских медалей, наши комментаторы откровенно злорадствовали. По отношению к соседу Россия выступает в роли Большого Брата, в репортажах о «бульбашах» постоянно сквозит ирония, а высмеивать белорусский язык стало хорошим тоном. Говорилось даже, что Россия немного потеряет от «цивилизованного развода» с Беларусью. События на Кавказе показали, сколько у России союзников, чтобы ими легко разбрасываться.
Или бей своих — чужие будут бояться?
Для США батька стал персоной нон грата, зато там очень любят немцовых, чубайсов, козыревых. И, очевидно, угождая заокеанскому партнёру, российское телевидение взяло по отношению к Лукашенко тон хамоватого лакея. Однако, в отличие от нынешнего выдвиженца «Единой России», Лукашенко доказал свою независимость, состоятельность и заботу о нации. Выстави он кандидатуру на наших президентских выборах, победил бы за явным преимуществом. И власти это отлично понимают, иначе, чем объяснить информационную блокаду ближайшего союзника? Сколько белорусских фильмов и книг увидели мы за последние годы? Почему нас не знакомят с достижениями белорусской экономики? Мы больше знаем о жизни в США, чем в соседней республике!
Лукашенко обвиняют в том, что он в своё время отказался от провокационного предложения Путина войти Беларуси в состав России на правах субъекта федерации. Мол, не хочет менять президентское кресло на губернаторское! Объединяться? Но с кем? С олигархическим режимом? Под лозунгами братства славянских народов маленькую Беларусь сожрут — частью скупят, частью развалят по известному сценарию. На белорусский народ нашим магнатам наплевать так же, как и на собственный. И Лукашенко это отлично понимает. У него трудная задача — дождаться лучших времен, не поддавшись ни капиталистическому Западу, ни России, с её неофеодальным режимом.
После крушения советского корабля бывшие республики плавают обломками, неся по бурному морю мечущееся население.
И Беларусь являет собой приятное исключение.
УКРАИНА ИЛИ МАЛОРОССИЯ?
В российско-украинских отношениях наступила оттепель. Но что она принесла народу, разделённому границей? Подписание соглашений по Черноморскому флоту, газовые договорённости и визиты президентов не означают разворот Украины на Восток. Она продолжает врастать в Европу. На разорванные отношения просто наложили заплатку, сменив откровенную русофобию мягким национализмом. И новый президент, похоже, играет с Россией в Джекила и Хайда: политические реверансы с одной стороны и чёткая ориентация на Запад с другой. Это раздвоение, этот украинский политический феномен, уходит корнями в Запорожскую Сечь. Правители «незалежной» традиционно разыгрывали «географическую» карту, сам батька Хмельницкий, всю жизнь с удовольствием примерявший польский жупан, носил также под московской шубой и турецкий кафтан. (В 1650 году Хмельницкий принял турецкое подданство, а в 1654 — московское. Его «двойное гражданство» тщательно скрывалось от малороссов.)
Граница «Украины» и «Малороссии» проходила не по правому и левому берегам Днепра, а по социальной лестнице, выстроенной внутри украинского общества. Самостийщики, начиная с казачьей старшины эпохи Хмельничины, объявляли себя выразителями народных чаяний, преследуя корыстные интересы. Получая от царя привелегии, одновременно запугивали «хлопов» росказнями о москалях, заставляющих мужиков носить лапти, а женщин — кормить грудью борзых щенков. Мазепа, национальный герой современной Украины, настолько не доверял малороссам, что окружал себя телохранителями из московского войска, которых затем сменил польскими драгунами. (Ещё свежо было в памяти убийство своими же казаками гетмана Брюховецкого.) О «любви» к народу этого самого ненационального из гетманов свидетельствует то, что он не брезговал и работорговлей, продавая живой товар крымцам. Закабаление крестьян и обогащение алчной казачьей верхушки — главные итоги его гетманства. Долго ещё потом царские воеводы разбирались в украинских делах, отличая национальные особенности присоединившихся провинций от обыкновенного хищнического произвола. И сегодня Украина только-только приходит в себя после ухода достойного наследника Мазепы. И сегодня всё смешалось в украинском доме! Львов, Донецк, Севастополь, центробежные силы, готовые разорвать маленькую восточноевропейскую империю, разновекторная политика, пророссийские партии и ультранационалистические организации. А депутаты ловят рыбку в мутной воде! Биография руководителя президентской пресс-службы Анны Герман, которую иногда называют Анна «Гетман», типична для либералов, ориентированных на Запад. Уроженка Львова, с младых ногтей оппозиционная москальско-советскому режиму, она входила в правление (!) Союза журналистов СССР. Чтобы разлагать изнутри ненавистную страну? Откровенная неприязнь ко всему русскому, проявившаяся у Герман в последнее время на высоком посту, не помешала ей в своё время сотрудничать с КГБ. Разве её судьба не слепок пути дорошенко, брюховецких, выговских, метавшихся между Москвой, Варшавой и Бахчисараем и менявших подданство чаще, чем шаровары?
Украинский сепаратизм был зачат в Польше после присоединения Малороссии к России. «Весь фонд анекдотов, сарказмов, шуточек, легенд, антимосковских выдумок, которыми самостийничество пользуется по сей день, — создан поляками, — пишет историк Ульянов. — Дело доходило до курьёзов, польские комиссары выставляли москалей не православными, не исповедовавшими единую с малороссами греческую веру, а особую, московскую!» С удвоенной энергией заработала польская агитация в восемнадцатом столетии, как ответ, как месть за разделы Речи Посполитой. Проповедь сепаратизма была разлита в памфлетах, книгах и речах, направленных против России, но ему всегда недоставало национальной базы. У казачьей верхушки всегда тлела идея независимости, чтобы править «хлопами» без оглядки на Москву, и это стремление умело подогревалось, под него стала искусственно подводиться идейная основа, маскирующая политический сепаратизм под национальный. Русофобия стала синонимом украинофилии, но ненависть к России основана не на исторических фактах, не на личном опыте и переживаниях, а на русофобской пропаганде: ведь одна из главных задач самостийщиков — доказать отличие хохла от москаля. Иначе, как отделяться? С ненавистью отзываясь о России, они не упоминают Польшу и Австрию в числе исторических врагов незалежности. «Тяжко, батько, жить з ворогами», — живя в Петербурге, писал Шевченко о «москалях», выкупивших его из рабства, давших образование, приобщивших к русской культуре. А между тем тысячи малороссов, не пришедшихся в своё время к шляхетскому двору, хлынули в Россию, получив поместья за верную службу Отечеству. Генеалогические древа великороссов и малороссов переплелись, рождая детей единой Империи. Сколько дворянских фамилий оканчивается на «ко» (один канцлер Екатерины II Безбородко чего стоит!), сколько выходцев из Малороссии сложили головы за общую Родину!
В эпоху гетманства стоны малороссийского народа тонули в выкриках казацкой старшины. Изнывавшие от беспредела местных помещиков, мужики звали московского царя, а гетманы бросали неньку то в шведские, то в польские, то в турецкие обьятия. А в эпоху свободы слова слышим ли мы голос украинского народа? Или говорить можно всем, но на телевидение допускают избранных? В начале 90-х националист Чорновил приехал в Донбасс. В Дружковке его вышел встречать весь город, забросав депутатский кортеж камнями. А в утреннем телерепортаже Чорновила «несли чуть не на руках, шахтёры произносили пламенные речи, раздавались восторженные овации»! Извращение истории и фальсификация — главное оружие сепаратистов. Ложь должна быть чудовищной, чтобы в неё поверили. Вот и самостийщики называют москальским ярмом Переяславскую Раду, то, что «по усей Украине увесь народ с охотой тое учинил», рисуя присоединение в красках Батыева нашествия. Однако на заре самостийничества эти идеи не находили почвы для воплощения не среди интеллигенции, не среди простонародья. Так видный сепаратист Сриблянский писал в 1911 году: «Украинское движение не может основываться на соотношении общественных сил, а лишь на своём моральном праве: если оно будет прислушиваться к большинству голосов, то должно будет закрыть лавочку, — большинство против него».
