Хороший тон. Разговоры запросто, записанные Ириной Кленской - Михаил Борисович Пиотровский
«Мадонна Конестабиле» – ещё одно великое приобретение Гедеонова, гордость Эрмитажа. Молодая печальная прелестная женщина в ярко-синем плаще нежно и осторожно держит на руках очаровательного младенца. Они спокойны… внимательно смотрят в раскрытую книгу. Вдали – старинный замок, деревья, прозрачное озеро, снежные вершины гор. Вся сцена вписана в круг, а круг – в квадрат, мистический символ завершённости и целостности мира. Всё просто и наполнено тайной, множеством чудесных смыслов, оттенков, намёков. Рафаэль избрал формой картины круг не случайно: тондо (круг, шар) в искусстве символизирует совершенство, гармоническое равновесие.
Плащ Девы Марии – мафорий… В европейском искусстве Богоматерь изображалась в чёрных траурных одеждах, и только через несколько веков, в эпоху Высокого Средневековья, чёрный превратился в синий – символ веры, небес, чистоты: «Как высокое небо, далёкие горы мы видим синими, так и вообще синяя поверхность как будто уплывает от нас вдаль… синий цвет увлекает за собой, душа наша – как голубой алмаз».
Платье – ярко-красное: цвет, напоминающий о крови, жертве Христа.
Пояс – символ целомудрия, верности, чести и достоинства.
Изображения грифонов… Грифон – фантастический зверь, крылатое существо с туловищем льва и головой орла – они символизируют власть над небом и землёй, силу, бдительность, гордыню. В христианстве грифон символизирует двойственную природу Христа – человеческую и божественную.
Какую книгу читает Мадонна? Скорее всего, Часослов, он открыт на молитве, которую обычно читают по средневековому церковному распорядку в девятом часу (около трёх часов дня, время смерти Христа на кресте): «Иже в девятый час нас ради плотию смерть вкусивый, умертви плоти нашей мудрование, Христе Божий, и спаси нас».
Простая, тихая семейная сцена, только некоторые детали напоминают о таинственной жизни, о великом и скорбном пути. Мы понимаем: перед нами – Божественный образ – Богоматерь и Христос.
Рафаэль писал «Мадонну с книгой» в городе Перудже примерно в 1504 году в мастерской своего учителя Пьетро Перуджино. Ему 20 лет – он спешил: решился уехать во Флоренцию, и скорее всего – не успел завершить картину, но… благородная простота и величие восхищают. «Так тщательно выписаны и так хорошо выполнены в цвете фигуры, что кажется – они из живой плоти, а не сделаны при помощи красок и рисунка, и злой помысел исчезает при одном взгляде на это изображение», – говорили об этой картине. Эта картина – первое изображение образа Мадонны в творчестве художника, потом появится даже специальный термин – «Мадонны Рафаэля».
Рафаэль «занят небом, не землёй». «Он добр, любезен, никогда ни с кем не ссорится и обладает удивительным свойством – sprezzatura – умением вести себя так, как будто всё ему даётся легко. Он никогда не выставляет напоказ усилий своего труда, в нём – ласковая приветливость, весёлое обаяние и высшее добронравие, поэтому так легки, и чисты, и спокойны его картины. Рафаэль – первый среди великих».
«Мадонна с книгой» хранилась в семье итальянских аристократов – картина была написана по заказу герцога Альфано ди Диаманте. Наследник этого древнего славного рода – граф Джованни Карло делла Стаффа Конестабиле – много лет обладал этим шедевром. Граф увлекался археологией, ему принадлежат серьёзные исследования по истории этрусских древностей, он был даже избран членом-корреспондентом Санкт-Петербургской Императорской академии наук по разряду классической филологии и археологии. В нашей истории главное – его дружба с Гедеоновым. Говорят, их объединяло общее увлечение искусством, сложными серьёзными проблемами в истории и весёлость нрава. Они часто встречались, о многом с увлечением беседовали. Наступил момент, когда графу срочно потребовались деньги, и Гедеонов уговорил его сделать правильное вложение: продать «Мадонну с книгой» русскому царю Александру II за разумную цену – 310 тысяч франков. Он устроил встречу графа и посланника Александра II – графа Строганова – они договорились. Сначала за «Мадонну с книгой» Конестабиле требовал 400 тысяч франков, но Гедеонов помог сбить цену. Общественность Италии взбунтовалась и потребовала запретить вывозить шедевры Рафаэля из Италии, но денег у правительства, чтобы возвратить «Мадонну с книгой», не нашлось. Граф тем не менее написал покаянное письмо, принёс обществу глубочайшие извинения. В результате этой скандальной истории в Италии был принят строгий закон: «Отныне запрещается вывоз ценностей из страны».
Александр II подарил картину своей жене, императрице Марии Александровне. «Благословенно твоё имя – Мария», – писал Николай I своей любимой невестке. Сорок лет длилась семейная жизнь его сына, Александра II, и принцессы Гессенской Марии. Она родила царю восьмерых детей, была верна и смиренна. «Прелестный характер, милое обаяние, всегда была сдержанна, скромна, умела владеть собой в самых трудных и неприятных ситуациях». «Её спокойствие и выдержанность уравновешивают недостаток энергии у Саши», – говорил Николай I.
О Марии Александровне сохранилась добрая слава: она, безусловно, способствовала принятию решения об отмене крепостного права; благодаря её усилиям и влиянию в России были открыты женские гимназии; во время войны она решительно отказалась от новых дорогих нарядов и украшений – деньги направила в пользу раненых и сирот войны. Мариинский театр носит её имя – в знак восхищения и почтения, а рисунок вышивки на занавесе театра был создан художниками «по мотивам узоров на шлейфе её коронационного платья».
22 апреля 1871 года, к тридцатилетию бракосочетания, Александр II преподнёс супруге «Мадонну Конестабиле» – образ, который утешал и радовал императрицу и напоминал о счастливых днях любви: «Я люблю Марию и скорее откажусь от трона, чем от неё. Я женюсь только на ней, вот моё решение». Счастливые дни быстро закончились, императрица переживала трудные времена: тяжёлые, мучительные болезни, смерть сына, связь Александра II с Екатериной Долгоруковой, измены. Ни слова упрёка не сказала Мария – светлый образ Мадонны помогал справляться с ненастьями жизни. Картина висела в личных покоях императрицы.
В 1880 году по завещанию Марии Александровны «Мадонна Конестабиле» была передана в Эрмитаж. Картиной заинтересовались реставраторы – нужно было перенести красочный слой с деревянной доски, на которой была написана «Мадонна», на холст. Считалось, что влажный северный климат столицы плохо влияет на старинные картины, писанные на дереве и привозимые из чужих краёв, в особенности из Италии. И спасти живопись можно, только снимая с дерева и переводя на холст: тончайшая, кропотливая работа виртуозных мастеров.
Гедеонов много внимания уделял реставрации: он специально ездил в Мюнхен, знакомился с новейшими методами, изучал лаки, особенности холстов. Было важно наладить особый метод реставрации – перенос картин с дерева на холст.
«О, если б картина могла говорить! Как бы она с отчаяния билась лбом о стену и плакала, и жаловалась на старинном итальянском языке». Почему? Критик Владимир Стасов объяснил всё подробно и обстоятельно в очерке «Художественная хирургия»[32]:
«Ей пришлось не только покинуть дорогую и привычную компанию старых знакомых и товарищей, не только из тёплых южных краёв переселиться на север, в страну густых шуб и меховых шапок, но ещё вынести тяжёлую, мучительную операцию». Пугающая операция – перевод с дерева на холст. Картину «стянули в тисках, словно в корсете: это было произведено так нежно и осторожно, что ничего дурного не случилось – и трещины, сближенные и склеенные, так крепко и хорошо срослись, точно их не бывало. Несколько дней спустя наклеили на живопись несколько рядов бумаги, а сверх бумаги холст: значит, краска была крепко пришпилена к своему месту и не могла сдвинуться во время того, что дальше должно было случиться с картиной. А случилось следующее: повернули картину спиной кверху и принялись строгать дерево доски прочь, точно будто бы дело шло о самом простом куске дерева. Строгали, строгали, наконец дострогались до такого тоненького слоя дерева, как паутина: эти флёровые остатки мало-помалу и с бесконечной осторожностью соскоблили кусочками ломаного стекла и мелкими ножичками.
