Эксперт Эксперт - Эксперт № 39 (2014)

— Я могу однозначно сказать: нам необходимо поучаствовать в двух-трех чемпионатах мира рабочих профессий, и тогда мы сможем конкурировать с любой страной, у меня в этом нет никаких сомнений. Вот мы провели российский чемпионат — огромный интерес, пришли все наши товаропроизводители, образовательные учреждения. Вообще, в нашей стране надо создавать культ человека труда, человека, имеющего профессию, человека самодостаточного — это очень важно. И этот чемпионат мира по рабочим профессиям такой же популярный, как и все другие популярные чемпионаты. А то, что мы пока уступаем, — это говорит не о том, что у нас руки откуда-то не оттуда растут. Мы просто пока набираем опыт, мы выстраиваем систему образования, мы создаем ресурсные центры. Весь опыт, который есть у них, мы перенимаем и воплощаем у себя. Нам нужно некоторое время.

— Лет десять, наверное?

— Я думаю, что лет пять-шесть, не больше.

— Я правильно понимаю, что этот чемпионат дает сильный толчок развитию системы профессионального образования?

— Очень серьезный толчок. Мы сегодня строим двадцать пять ресурсных центров, в том числе мирового уровня. Это центры, где идет подготовка и переподготовка специалистов, где учебные заведения, ресурсный центр и потребитель этих специальностей формируют и программу, и лаборатории, и классы. Чтобы «на выходе» этот специалист был конкурентоспособен и соответствовал требованиям конкретного товаропроизводителя.

— Давайте поговорим об искусстве управления. Меня интересует ваше мнение по вопросу, который с обывательской точки зрения является вопросом номер один. Это коррупция. Действительно коррупция все съедает? Или это не совсем так? Или можно обходить эту проблему?

— Иногда мы перегреваем себя борьбой с коррупцией. По сути, мы должны минимизировать риски в плане того, чтобы чиновник как человек, принимающий решения, вступал в какие-то коррупционные контакты. Для этого, во-первых, есть регламенты по всем видам государственных услуг. Во-вторых, есть электронная форма — наиболее удачная, на мой взгляд. Ну и потом, есть опыт стран, которые этот путь прошли. Коррупция везде есть в той или иной степени, просто мы о ней говорим, как мне кажется, больше.

— Недавно был арестован бывший министр внутренних дел Китая, у него нашли активов на 14 миллиардов долларов. Причем он ведь не один такой бывший, в Китае таких много, тем не менее Китай уже тридцать лет растет огромными темпами. По-видимому, это не главное. Это мое мнение. По-видимому, это такая отговорка.

— Нет, это не отговорка. Коррупция там, где есть деньги, где есть активы.

— Она всегда есть, конечно.

— Там, где нищета, объемы коррупции, конечно, поменьше. Объемы и порождают коррупцию. Но нельзя все время бороться с коррупцией. Вот есть опыт Сингапура, который сегодня является эталоном. Но там сыграли человеческий фактор и принятые законы. Мы многие вещи перенимаем у них, и в масштабах нашей страны много принимается решений, но нельзя все время говорить о коррупции, все время искать каких-то врагов. Надо заниматься созиданием. Наверное, коррупционеры будут появляться, но не надо из этого делать шоу. Вообще, прежде чем объявлять какого-то чиновника коррупционером, нужно дождаться решения суда. У нас же обычное дело: только заподозрили — уже все попадает на телевидение и в газеты. Мы очень много сил уделяем этому и тем самым бросаем тень на честных людей, которые работают в органах государственного или муниципального управления. Это неправильно. Везде, во всех сферах, в том числе и в частных компаниях, есть коррупция. Но там с ней борются иначе. А мы больше шуму создаем. Есть закон. Закон должен карать эти проявления, но делать из этого шоу, чем мы сегодня иногда увлекаемся, значит наносить вред всей нашей государственной системе.

— Вы сами с каким количеством людей взаимодействуете? Сколько у вас подчиненных? Сколько проектов вы ведете, сколько проектов у вас в голове? О каком количестве дел вы помните?

— В Татарстане есть тридцать программ, которые реализуются под крылом государства. Основные параметры всех этих программ я знаю. Это моя работа. Я знаю, конечно, и все основные проекты, которые реализуются в республике.

— И сколько примерно людей находится с вами в контакте?

— Не знаю. Много. Во всяком случае, в моем окружении не только мои помощники, но и руководители районов, и главы крупнейших предприятий. Вы же помните, в некоторых плохих учебниках написано, что у любого руководителя должно быть семь контактов. Знаете, это полная чушь! У хорошего руководителя должно быть гораздо больше контактов.

— Бюрократическая система, пожалуй, работает сложнее, чем корпоративная. Как вдохновлять чиновников? Как атмосферу созидания создавать? Есть ли у вас рецепт этого? Может быть, больше наказывать, пугать или, наоборот, поощрять?

— Я не думаю, что есть большое отличие — управлять большой корпорацией или большой республикой. Думаю, это примерно одно и то же, но механизмы разные, результаты разные. В корпорации, в компании у тебя один критерий: есть у тебя доход или нет. Если нет — ты банкрот. И всё! А в государственном управлении, по сути, та же работа с людьми, которым ты оказываешь множество услуг. И в принципе ты, возможно, даже хорошо работаешь, но оценки тебе выставляют негативные. Потому что где-то что-то у нас пробуксовывает, система недорабатывает. Более четко оценить результаты работы на уровне государственной власти сложнее, чем в частной компании. А так, я думаю, что больших различий нет.

— А выборы важный критерий?

— Конечно важный. Выборы — это некий экзамен. Время от времени надо остановиться, оценить, где ты находишься, отчитаться перед своими согражданами, получить обратную связь. Потому что суета все время нас съедает.

— То есть возвращение выборов глав регионов вы оцениваете положительно?

— Конечно. Наверное, в какой-то период было важнее, чтобы руководители регионов выдвигались и утверждались через парламенты. Но в любом случае руководитель региона должен также получать полномочия от своего населения и чувствовать ответственность за свою работу не только перед депутатами. Чтобы не было ненужных движений и раскачиваний ситуации, когда важнее стабильность, — тогда можно и без выборов обойтись. Но когда экономика стабильная и политические системы сложились — в этом случае должны быть выборы.

— Вы имеете в виду, что, видимо, в какой-то период возможность прихода авантюристов была велика? Сейчас все-таки вероятность этого меньше.

— Основная часть субъектов Российской Федерации уже четко знает свои программы развития. Там уже сформировались группы лидеров, людей, которые способны к созиданию. Да, было время, когда этого не было. Но есть субъекты, где нет таких элит, которые могли бы конкурировать.

— То есть важный элемент развития демократии — формирование ответственной элиты, которая знает, что она делает, и у которой горизонты планирования — годы и десятилетия?

— Да. И у которой есть и опыт, и понимание.

— Много идей и больших проектов реализуется в Татарстане. Вот, скажем, Иннополис. Или Смарт Сити Казань. Откуда эти идеи берутся? Это вы все придумывали? Или кто?

— Наверное, так: мы много ездим, мы хотим меняться быстрее, мы ищем всевозможные точки роста. Поэтому у нас много информации о том, что в мире происходит, какие тренды сегодня главные, куда мир движется. Это первое. Я тоже участвую в этих процессах. Во-вторых, у нас профессиональная команда, которая тоже настроена на поиск проектов. Вот был у нас министр спорта, который в свое время пришел и сказал: «Надо провести Универсиаду». Я тогда даже не знал, что это такое. Но в итоге мы оценили этот проект и реализовали его. Или Иннополис. Я человек, который не очень далек от сферы IT, я был в Бангалоре, в Хайдарабаде, в других местах. И в принципе какие-то мысли по этому поводу у меня были. У нас был министр Николай Никифоров, сейчас он руководит всем Минкомсвязи России — очень в этих вещах продвинутый. И он сказал: «В нашей стране нет такого центра. Давайте попробуем его построить». Я с этой идеей обратился к Дмитрию Анатольевичу Медведеву, мы ему сделали презентацию, он поддержал — и этот проект пошел.

Есть следующий проект — Смарт Сити Казань. Когда мы построили интермодальную линию от аэропорта до Казани, у нас сразу появилась очень привлекательная земля в этом промежутке. Понятно, что эту территорию теперь нужно наполнить высокотехнологичными производствами. Или проект индустриального парка «Мастер» в Набережных Челнах. Раньше это был завод по ремонту дизельных двигателей. Директор КамАЗа Сергей Когогин мне говорит: «Слушай, у нас есть такие помещения, сто пятьдесят тысяч квадратных метров, но нет денег, чтобы их обустроить». А сегодня там уже свыше шестисот тысяч «квадратов», занятых новой индустрией.