Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6429 ( № 36 2013)
Согласитесь, эта цитата из новой книги известного историка Татьяны Лабутиной звучит чрезвычайно злободневно и заставляет задуматься о том, как многое в нашем настоящем заложено ещё во времена, отдалённые от нас уже веками.
При этом сразу следует отметить, что книга известного специалиста по истории Англии насыщена самой разнообразной исторической фактурой, но написана спокойно и объективно. И в приведённой цитате не надо искать сгущения красок, нагнетания страстей и желания подогнать прошлое под злободневное. Такова историческая реальность.
И ещё одна поучительная цитата из книги.
«Историк В. Ключевский отмечал, что западное влияние проникало глубоко не в народ, но в верхние классы общества, где постепенно приобретало господствующее положение. И в этом Ключевский усматривал разрушение «нравственного состава общества». Более того, преклонение пред западной культурой и подобострастное отношение к иностранцам стало заметным явлением в среде политической элиты.
Однако и пропитавшись западной культурой, и провозгласив себя европейским государством, Россия в глазах европейцев таковым отнюдь не стала. Запад по-прежнему продолжал в ней видеть «варварскую страну».
В основу книги положена в основном мемуарная литература, дневники, которые предназначались не для широкой публики, а для частного употребления, что подразумевает особую искренность. Это придаёт ей неакадемическую живость и живописность. Прочитав её, узнаёшь, как Пётр I познакомился с британцами, откуда на Руси взялись англоманы, поддерживающие во всём английские интересы, почему многие британцы, приехав в нашу страну, занимались разведывательной деятельностью, к чему привела тотальная вестернизация политической элиты России в XVIII веке. Но не только.
Может быть, главное впечатление от книги – понимание, что процессы, начавшиеся тогда, вовсе не закончились. И потому автор и предлагает читателю задуматься.
«Мы вновь сталкиваемся с отдельными проявлениями ксенофобии. Активизируется процесс вестернизации современной политической элиты России. Чем он закончится? Не приведёт ли к очередной Смуте, как то случилось в давние времена?»
Теги: Англия , Россия , история
Голос Брежнева
"Дневников на войне я не вёл" - помните, так начинается книга «Малая земля»? Слово «дневник» для Леонида Ильича Брежнева – сокровенное, самое важное слово и ежедневная потребность. Современные политики ведут «Твиттер», потому что того требует логика саморекламы, а он – для себя, без показухи. Брежнев и сегодня узнаваем – и мы неизбежно увидим ещё немало фильмов про одного из крупнейших политиков ХХ века.
Одна из самых несправедливых пропагандистских кампаний нашего времени – это война с застоем, которую объявил Александр Яковлев в первые годы перестройки. Любопытный факт: Брежнев пришёл к власти на волне острого конфликта с Хрущёвым, но шельмование «волюнтаризма» продолжалось всего лишь несколько месяцев. Уже в феврале 1965-го агитаторам не рекомендовалось объяснять наши «отдельные неудачи» тяжёлым наследием «звонаря Никиты». Горбачёв стал генсеком, потому что оказался самым молодым из выдвиженцев Брежнева, ему бы о преемственности задуматься – но он к наследию Леонида Ильича отнёсся по-шакальи. Он попытался приучить общество к тому, что эпоха Брежнева – это не орбитальные станции, не Останкинская башня, не песни Пахмутовой, не адмирал Горшков, не силач Алексеев, а воровство, безнадёга и старческое шамканье. Одним словом – застой. Неизвестно, какая забава больше нравилась Горбачёву – тушить пожар керосином или швырять камни из стеклянного дома? Какое-то время он действительно выглядел выигрышно в сравнении с поздним Брежневым. Но понятие «застой» так и осталось официозным, пропагандистским. А вот новые времена «бардаком» прозвали именно в народе.
Беллетристический телефильм о Брежневе по сценарию Валентина Черныха продемонстрировал другую крайность: генсека показали человечным, свойским мужиком (в главной роли Сергей Шакуров), а его соратников – мрачными фарисеями. Но главное достоинство политика Брежнева в том, что он не боялся выдвигать ярких, сильных профессионалов. Осознавал их превосходство над собой, но выдвигал. Кто из правителей позднейшего времени потерпел бы на посту премьер-министра фигуру, равную Косыгину, а в Генштабе – маршала Огаркова? Срабатывает отрицательный отбор. Потому и был у брежневского СССР статус сверхдержавы. Потому и удалось в те годы превратить нашу страну в энергетическую сверхдержаву. Для сравнения – вспомним судьбу самых прорывных проектов последнего времени. Нанотехнологии, Сколково, «Анжи». А как вам энергетическая реформа Чубайса? Словеса и провалы, провалы и словеса. Брежнев в последние годы с превеликим трудом произносил свои длинные доклады, но теперь-то мы понимаем, как мало было вранья в этих речах! Тогда ведь не существовало президентской программы «Доступное жильё», зато стоимость однокомнатной кооперативной квартиры (хоть в Москве, хоть в Соликамске) равнялась полуторагодичной средней зарплате рабочего. И «лично Леонид Ильич» к этому причастен: читайте дневник генсека!
Новый документальный фильм «С точки зрения Брежнева», вышедший на канале «Культура», производит впечатление серьёзного исследования именно потому, что наконец-то в основе рассказа оказались дневники! Редактор журнала «Вестник архива Президента РФ» Сергей Кудряшов рассказывает о Брежневе без перестроечного фарисейства. В основе фильма – рабочие записи Леонида Ильича, а из дневников слова не выкинешь, к ходячей конъюнктуре их не приспособишь. Там – субъективная, но всё-таки правда.
Зазвучали дневниковые записи Брежнева – и куда подевался дуболом-бюрократ, которого изображают эстрадные пародисты? Страницы исписаны цветными карандашами. Приглядишься – и просвечивает судьба человека, неотделимая от истории.
Мы увидели политика, закалённого в бою, администратора, который изучил свою страну досконально. На кончике его карандаша – все проблемы страны. Хлебопекарни, качество жилищного строительства, добыча газа... Под стать записям и фотографии. Брежнев до середины семидесятых – обаятельный, энергичный, цепкий. Именно такой человек и должен был возглавить государство рабочих и крестьян в середине ХХ века – иначе всё оказалось бы ложью. Такова была задача Октября: научить простого человека управлять государством. И поколение Брежнева оказалось фантастически компетентным.
Лучшее в фильме – цитаты из дневника, но и реплики историков хороши. А вот закадровый текст ощутимо слабее. Сценаристам не удалось объективно минут за пятьдесят проанализировать брежневское восемнадцатилетие. Почему-то ни слова не сказано о том, что инициатором жёсткой политики в 1968 году был Пётр Шелест. Несколько лет назад Ющенко упомянул подавление Пражской весны как проявление русского империализма. Вот до чего доводит умолчание о ключевых подробностях того кризиса. А Брежнев отнёсся к чехословацкому вызову всерьёз. Мы услышали в фильме такую запись: «О размягчении социализма. Это требует анализа». Конечно, пражский опыт означал предательство социалистической системы – и Брежнев, и Косыгин, и Шелест именно так расценивали ситуацию. Но Брежнев понимал, что и сталинский мобилизационный социализм для мирного развития во второй половине ХХ века не годится. Тогда и родилась концепция «развитого социализма», от которого осталось долгое ностальгическое послевкусие. Про диссидентов сценаристы вспоминали чаще, чем про ледоколы и электростанции, а надо бы наоборот. Не «инакомыслящие» одолели СССР, а перенапряжение холодной войны и связанная с ним проблема товарного дефицита. А большие научно-технические проекты – это не просто строчки в энциклопедии, это миллионы людей «при деле». Миллионы профессионалов, а не ловкачей, не бомжей...
И всё-таки главное – что телевидение перестаёт изображать Брежнева клоуном с густыми бровями. Перестроечные трафареты давно превратились в самопародию, но на телевидении многие до сих пор хранят им верность.
Дневник (а вслед за ним и фильм) не утаит и трагедию Брежнева. Этот жизнелюб не годился для адских перегрузок, но в сороковые годы он почти каждый день работал до полусмерти. Мы забываем, что Брежнев после войны возглавлял Запорожскую и Днепропетровскую области. Война испепелила этот промышленный край, а восстанавливать его нужно было без промедления. И не просто отчитываться о возрождении в бизнес-плане, а давать продукцию. О многом говорит простой факт: после Днепропетровска карьера Брежнева пошла в гору. Он справился. Но – надорвался. Болезнь тревожила его с сорока лет, а к семидесяти – одолела. И изменились дневники генсека: теперь его интересовали удобные тужурки, тёплая вода в бассейне, домино, хоккей. До болезни, за первые десять лет правления, Брежнев награждал себя скромнее, чем Хрущёв. А тут силы оставили его – и обострилось мелочное сластолюбие. Но главная вина, конечно, не в орденах: простим старческую страстишку истинному воину-победителю. Вина в том, что Леонид Ильич в отличие от Сталина и Дэн Сяопина в последние годы боялся выдвигать дельных профессионалов на политический Олимп. Поколение Бакланова, Воротникова, Маслюкова передержали на вторых ролях... И всё-таки брежневская держава могла бы стать фундаментом будущего расцвета нашей страны, а обвинять Леонида Ильича в суицидальной перестройке мы не имеем права. Он свою вахту отстоял – и ушёл от нас не предателем, а «верным сыном». Шаблонное выражение, но верное.
