Ираклий Вахтангишвили - Клуб любителей фантастики, 2009
За полчаса до прыжка пассажиров попросят разойтись по каютам, расположиться как можно удобнее и принять неизменный сомнонал-гамма. Гадость, честно говоря, но лучшего зелья, чтобы нейтрализовать последствия перехода, ещё не придумали. А потом… Берту довелось летать столько, что он мог бы расписать дальнейшие действия экипажа поминутно.
В общем, приёмник Загис вырубил. Мыслящий индивидуум найдёт лучший способ провести время, чем выслушивать набившие оскомину наставления. Но только истинно мыслящий. Большую часть публики, собравшейся на борту «Беллатрикса», Берт к этой категории не относил. Толстосумы, решившие отдохнуть от трудов праведных и потешить телеса на планете-курорте… Конечно, каждый считает себя исключительно умным человеком. Чуть ли не гением — ведь сдуру миллионы не сколотишь. Но, по большому счёту, мозг для него — всего лишь надстройка над жевательным аппаратом. И тем, что пониже, — половым. Что ж, каждому своё…
Рассуждения Берга Загиса могли показаться странными. Но только тем, кто не дал себе труда вникнуть в его тонкую натуру. Дело в том, что он в грош не ставил телесные наслаждения. Конечно, доводилось и ему ублажать шальных бабёнок, лопать от пуза, заливая поглощённую снедь убойными дозами спиртного, сыто ржать, выслушивая пошлости, и веселить собутыльников ещё большей пошлятиной. Но только через «не могу», исключительно в силу необходимости. Потому что по сути своей он был философом и больше всего на свете любил размышлять о вечном. Точнее — о Вселенной, которую на полном серьёзе считал живой и часто с ней разговаривал. Она, правда, никогда не отвечала, но Берт особо не расстраивался по этому поводу.
Он включил обзорный экран, и Вселенная вытаращила на него бесчисленные глаза-звёзды — голубые и белые, жёлтые и красные, широко распахнутые от ненасытного любопытства юности и крошечные, усталые, готовые закрыться навеки. Куда там Аргусу с его жалкой сотней гляделок!
«Вытаращила… — подумал Берт. — Не слишком ли я вульгарен? И — самонадеян? Какое дело до ничтожного двуногого этой исполинской кошке с бесподобной чёрной шкурой, усыпанной термоядерными искрами? Человек недолговечен, и, в конце концов, память о любой, даже самой великой цивилизации сотрётся в пыль на жерновах времени. Кто же подлинно бессмертен? Только сама Вселенная — когда-то рождённая, но не ведающая последнего часа. И если мироздание имеет некий высший смысл, а смысл, по определению, неотделим от разума, значит, Вселенная разумна! А разбросанные по далёким галактикам цивилизации, эти бабочки-однодневки — всего лишь её забавные игрушки, лекарство от скуки. Она лепит из праха всё новых Адамов, вдувает в них жизнь, а потом бросает, как надоевших кукол…
Конечно, ты не кошка. Но позволь мне так тебя называть. Ведь ты не обидишься? Ты бесконечно мудрая, Мать-Кошка, ты простишь мне фамильярность…»
И тут, отвлекая Берта от возвышенных мыслей, дверь каюты запищала. Он невольно чертыхнулся. Что за идиота принесло?
Писк повторился. Делать было нечего. Берт выключил экран, словно боясь, что незваный гость прикоснётся хотя бы к краешку принадлежащей ему одному великой тайны, затем снял блокировку.
М-да… Вот кого, пожалуй, он меньше всего хотел бы видеть! Это был сосед из каюты напротив, личность совершенно ничтожная — таким Берт ставил «диагноз» с первого взгляда. Вчера, представляясь, этот кругленький тип лез из кожи вон, чтобы уверить его в собственной значимости. Говорил, что имеет в обществе немалый вес, а то, что путешествует третьим классом, — всего лишь досадное недоразумение. Минут десять нёс в баре какой-то вздор, пока Берт, сославшись на неотложные дела, не улизнул к себе.
Но сейчас вчерашнего жизнерадостного толстяка было не узнать. По-рыбьи выпучив глаза, он секунд пять хватал ртом воздух. Наконец голос у него прорезался, тут же сорвавшись на визгливый фальцет:
— Вы слышали?! Это же… Что теперь с нами будет?
Я никогда… никогда ещё не попадал… неужели капитан ничего не предпримет?
Берт смотрел на него сверху вниз. Этот пигмей почему-то вообразил, что может бесцеремонно вваливаться к нему и навязывать свои страхи — скорее всего, беспочвенные. В тот самый момент, когда он, Берт Загис, пытается протянуть незримый мостик к высшему разуму! Разуму, который перепуганному толстяку вовек не постичь своей убогой надстройкой!
Однако надо было что-то отвечать.
— Успокойтесь, пожалуйста, Вас интересует, не слышал ли я что-нибудь?
— Ну как же! Только что объявили…
Берт отступил на шаг. Ему было неприятно даже стоять с ним рядом.
— Вот как? Вы знаете, я ведь выключил свой приёмник. А что случилось?
У толстяка очень смешно поползла вверх одна бровь.
— Так это же… Так нас же захватили! Какие-то бандиты. Они объявили, что их несколько десятков, что они повсюду, в каждом отсеке… экипаж у них в руках… Это ужасно, ужасно!
О, чёрт! Выбрали же время… Берт с тоской покосился на потухший экран. Стоило оживить его — и в нём снова заплещется звёздное море, безразличное к возне слабоумных людишек. Так хотелось продолжить монолог, обращённый к Матери-Кошке!
— Бандиты, говорите? И чего же они хотят?
Толстяк оживился: бледные, словно вылинявшие, щёки снова порозовели, бровь опустилась и заняла положенное место. Ещё бы! Теперь он не одинок: его слова наконец-то приняли всерьёз, начали размышлять, и кто знает — вдруг эти размышления к чему-то приведут? Вот когда заурядные люди перестают пыжиться и, теперь уже остро сознавая свою никчёмность, льнут к более сильным, чтобы те их хотя бы приободрили!
— Они заставляют команду совершить прыжок в другое место. — У него и голос стал нормальным, без драматических взвизгов. — Не к Вайане, а к Арго. Таились до последнего, а теперь служба космической безопасности уже ничего не успеет сделать. Скажите… вы, кажется, человек бывалый… может, всё-таки есть какой-то выход?
К Арго… Что ж, этого следовало ожидать. Варварская колония, которую с самого начала облюбовал всякий сброд. Земля делает хорошую мину при плохой игре, уверяя, что по-прежнему контролирует эту отбившуюся от рук планету. Смешно! Слишком там отчаянный народец, чтобы допустить над собой контроль. Так что проще как ни в чём не бывало продолжать надувать щёки…
Берт включил приёмник.
— …Ещё раз повторяю, — раздался омерзительный каркающий голос. Такого глашатая, чтобы сразу страх нагонял, надо было поискать. — Оставайтесь в своих каютах и ждите дальнейших указаний. Пока вы их выполняете, вашей жизни ничто не угрожает.
Берт убавил звук.
— Всё понятно, — сказал он. — Спрашиваете, есть ли выход? Это уж как карма начертала. Вы, случайно, не буддист?
Толстяк разинул рот. Он ничегошеньки не понял.
— Ну, не важно. Идите пока к себе, не будем махать красной тряпкой перед носом у этих плохих парней. А там посмотрим.
— Но ведь… — Толстяк перетаптывался с ноги на ногу.
— Давайте положимся на случай, — твёрдо сказал Берт.
— Уверен, что всё образуется. Идите.
Сосед попятился к выходу, не сводя с Загиса почти восторженного взгляда. «А ведь я ещё ничего не сделал для нашего спасения, даже пальцем не шевельнул, — подумал Берт. — Просто сумел в дерьмовой ситуации не потерять голову. Всего-навсего! Но людям, уже готовым наложить в штаны, порой бывает достаточно присутствия кого-то, кто убедит их не делать этого. Что я там наплёл ему про карму? Впрочем, не будем отвлекаться».
Он снова посмотрел на экран. «Извини, Мать-Кошка. Не могу сказать, что сейчас не до тебя — мне всегда до тебя. Просто случайно возникли осложнения, и с этим что-то надо делать».
Виком у Берта был нестандартный, и сегодня он его подвёл. Непонятно. Хотя, скорее всего, неполадки тут ни при чём. Возможно, сработал какой-то неучтённый фактор. Хорошо, если так — сейчас вся надежда на то, что прибор в порядке.
Где расположился «мозговой центр» банды, догадаться нетрудно. Берт нашёл нужный номер и убедился, что связь есть.
— Это пассажир каюты 3-217, — сказал он. — Хочу поговорить с вашим боссом. У меня важное сообщение.
— О! — Обладатель каркающего голоса не ожидал такой наглости. — Ты что, самый крутой? Привёл с собой взвод костоломов? Или просто прикалываешься? Смотри, с шутниками у нас разговор короткий.
— Да что вы! — Берт был сама учтивость. — Просто хочу сделать заманчивое предложение.
— Заглохни, Люк. — Новый голос понравился Берту больше, хотя и этот тип явно не мог похвастать развитой надстройкой. — Я босс. Говори. Только учти: до перехода осталось не так уж много времени. Если отнимешь его понапрасну — лучше бы тебе было не родиться.
— Разумеется. — Берт попытался по голосу построить психологический портрет босса, но данных было слишком мало. — Дело в том, что мне очень нужно попасть на Вайану, и обязательно вовремя. Иначе рухнет бизнес огромного масштаба. Думаю, некоторая сумма вознаградит вас, если вы доставите лайнер, куда следует. А потом можете распорядиться им по своему усмотрению.
