Борис Парамонов - След: Философия. История. Современность
Нам остается сказать несколько слов о том, как теоретико-политическая мысль Чичерина определяла его политические мнения, его оценки политического момента. Отчасти речь уже шла об этом выше: мы касались позиции Чичерина в период великих реформ. Эта позиция, повторим еще раз, была правильной: Чичерин, исходя из своих общетеоретических установок, ясно понимал, что в эпоху громадной социальной ломки необходимо обождать с политическими реформами; поэтому он выступил так остро против тенденций дворянского конституционализма. Его тогдашняя формула: «либеральные меры и сильная власть» остается верной для едва ли не всякого модернизируемого общества. Слова его из второго «открытого письма» Герцену — о потребности «такта в политике», о необходимости «знать меру и пору» в ней — прекрасные, точные слова. К сожалению, сам Чичерин не всегда им следовал; его политические мнения и рекомендации не всегда точны. Так, какие-нибудь два-три года отделяют его статью «Об аристократии, особенно русской» от статьи «Русское дворянство»: здесь он доказывал, что дворянство, в новых условиях реформированной деревни, сохраняет, точнее даже, приобретает небывалое раньше политическое значение. Он видел дворянство как противовес самодержавию, единственный существующий в России политически значимый элемент, что отвергало его же отрицательное отношение к дворянским политическим претензиям, высказанное чуть ли не тогда же. Это — «феодальный каприз» у Чичерина, аристократическая фронда, свойственная ему в психологическом плане, хотя и отвергаемая политически.
В статье «Что такое охранительные начала» (сборник «Несколько современных вопросов», 1862) Чичерин превосходно сформулировал программу всякой либерально-консервативной политики: «Вся задача сводится, следовательно, к практическому пониманию существующего; надобно отгадать те силы, которые имеют в себе залог прочности, которые в данную минуту лежат в основании общественной организации»53. Рекомендация правильная, но формальная; а содержательного наполнения этой формулы Чичерин дать все же не мог. Он не увидел этой силы в русском крестьянстве. Здесь же, в этом же сборнике, он высказал мысль в корне неверную: «Назначение крестьян — общинная жизнь»54; а ведь сам же писал («О народном представительстве», первое издание — 1866, то есть примерно в то же время), что даже в демократиях существует элемент, так сказать, природно консервативный, и этот элемент — крестьянство; а в «Очерках Англии и Франции» (1858) говорил о благодетельном смысле разрушения крестьянской общины во Франции. Надо сказать, что в теоретическом плане эту ошибку Чичерин преодолел. В его сборнике «Вопросы политики» есть статья «Пересмотр законодательства о крестьянах», относящаяся к периоду обсуждения этого вопроса в министерство Дм. Толстого (это обсуждение закончилось позднее, в 1893 году, законодательным закреплением общины — роковая ошибка русской политики). Здесь Чичерин — против сохранения общины, толкует ее как тормоз социального развития. Но эта статья лишена, сказали бы мы, необходимой страстности — Чичерин явно не ставил эту тему во главу угла «вопросов политики». И в этом же сборнике — опять статья «О современном положении русского дворянства», вызвавшая недоумение современников; П. Н. Трубецкой задавал вопрос; так за что же в конце концов автор — почему его возражения против государственной опеки над дворянами сочетаются с призывом к сохранению их корпоративного устройства? Судьба дворянства все же явно интересовала Чичерина больше будущего русских крестьян. Подлинной перспективы русского будущего — создания свободного в гражданском и экономическом отношении крестьянства — Чичерин не увидел ни тогда, ни после: до конца он сохранил патерналистское отношение к крестьянству, что видно хотя бы из его мемуаров.
Чичерин был типом умственного аристократа; в этой характеристике сходятся как его рационализм, так и весьма заметные сословные комплексы. Он не раз высказывал отрицательное отношение к платоновской утопии «правителей-философов», говорил, что теоретическая ученость явно недостаточна для практического политика; и все же внутреннее тяготение его к этому сюжету очень ощущается. Доктринаризм Чичерина, о котором писал Герцен, неоспорим, и он только отчасти умеряется его прагматизмом и здравым смыслом. Сама философия Чичерина, его рационализм, была неглубокой философией, мы бы сказали, что подлинного вкуса в философии у Чичерина не было. Он, например, называл Шопенгауэра «третьеразрядным философом». «Архетипом» Чичерина — или его «сверх-я» — остался на всю жизнь рационалист и систематик Аристотель. Нам кажется, что жизненной травмой у Чичерина был неудавшийся опыт воспитания наследника престола — цесаревича Николая, юноши, по словам Чичерина, выдающихся дарований, умершего во время заграничного путешествия, в котором Чичерин его сопровождал. Чичерин, судя по всему, видел себя в роли Аристотеля, воспитывающего Александра Великого. Все остальные жизненные роли казались ему мелки. Отсюда — его ученое затворничество, разрыв с университетом, отход от непосредственного, живого воздействия на современников. Книги Чичерина успеха не имели, он остался сторонним русской жизни. Эта отрешенность Чичерина, некоторая нежизненность всего его облика были великолепно воспроизведены Толстым — неученым гением, понимавшим, однако, Шопенгауэра: Чичерин — это Сергей Иванович Кознышев в «Анне Карениной» (установлено Б. М. Эйхенбаумом).
Чичерин — в высшей степени «Эвклидов ум»; можно даже, пожалуй, назвать его «Ньютоном», памятуя, однако, что на смену последнему пришел Эйнштейн. Но, как законы Эйнштейна не отменяют Ньютоновых, отводя им только ограниченное смысловое пространство, так и мысль Чичерина остается верной и эвристичной в определенных границах. Слова Бердяева в «Вехах» — о том, что у Чичерина многому можно поучиться, — остаются в силе и по сегодня.
Литература1 Б. Н. Чичерин. Путешествие за границу. М., 1932, с. 64.
2 Н. Н. Алексеев. Религиозно-философские идеи и личность Б. Н. Чичерина в свете его воспоминаний. — «Путь», 1930, № 24, с. 98.
3 Н. Бердяев. Sub specie aeternitatis. СПб., 1907, с. 205.
4 Там же, с. 204.
5 «Голоса из России», ч. IV. Лондон, 1858, с. 128.
6 Б. Чичерин. Несколько современных вопросов. М., 1862, с. 189, 6, 162.
7 Воспоминания Бориса Николаевича Чичерина. Москва сороковых годов. М., 1928, с. 102.
8 Б. Чичерин. Вопросы политики. М., 1904, с. 31.
9 Б. Чичерин. Очерки Англии и Франции. М., 1858, с. XI–XII, XII.
10 Несколько современных вопросов, с. 39.
11 Там же, с. 7–8.
12 Б. Чичерин. О народном представительстве. М., 1899, с. 684, 43, 684.
13 Б. Чичерин. Собственность и государство, ч. II. М., 1883, с. 442–443.
14 О народном представительстве, с. 705, 706, 707.
15 Там же, с. 44.
16 Там же, с. 46.
17 Несколько современных вопросов, с. 198, 199, 198.
18 «Голоса из России», ч. III. Лондон, 1858, с. 35, 28–29.
19 Письма К. Дм. Кавелина и Ив. С. Тургенева к Ал. Ив. Гериену. С объяснительными примечаниями М. Драгоманова. Женева, 1892, с. 56.
20 Очерки Англии и Франции, с. 214.
21 Б. Н. Чичерин. Земство и Московская Дума. М., 1934, с. 125.
22 Несколько современных вопросов, с. 7.
23 Б. Чичерин. Опыты по истории русского права. М., 1858, с. 380–381.
24 Там же, с. 380, 382.
25 Несколько современных вопросов, с. 83, 79, 84.
26 Опыты по истории русского права, с. 47, 57, 58.
27 Там же, с. 388.
28 Москва сороковых годов, с. 216, 217, 220.
29 Л. Н. Толстой. Собрание сочинений, т. 19. М., 1965, с. 228.
30 А. П. Чехов. Полное собрание сочинений и писем, т. 17. М., 1980, с. 221.
31 Собственность и государство, ч. II, с. 179.
32 Б. Чичерин. Философия права. М., 1900, с. 301, 302, 223.
33 Собственность и государство, ч. II, с. 194, 442–443.
34 Там же, с. 310.
35 О народном представительстве, с. 683, 608–609.
36 Б. Чичерин. Собственность и государство, ч. I. М., 1882, с. 259.
37 Там же, с. 249, 257, 251, 257.
38 Там же, с. 33.
39 Там же, с. 401.
40 Там же, с. 272, 411, 404, 412, 405, 410, 409, 414, 405–406, 409, 414.
41 Там же, ч. II, с. 371, 387.
42 Там же, ч. I, с. 415.
43 См., например, «О народном представительстве», кн. IV, гл. 4, или «Собственность и государство», ч. II, с. 352.
44 О народном представительстве, с. 108.
45 См. Б. Чичерин. Курс государственной науки. Ч. III: Политика. М., 1898, с. 175–185.
46 Б. Н. Чичерин. Положительная философия и единство науки. М., 1892, с. 290, 304.
