Светлана Бондаренко - Неизвестные Стругацкие От «Страны багровых туч» до «Трудно быть богом»: черновики, рукописи, варианты.
Радиообсерватория. Спицын производит измерения радиоизлучения Солнца. На круглом экране оптического преобразователя — мохнатый солнечный диск. Быков, затаив дыхание, наблюдает за работой Спицына.
Рубка планетолета. Ермаков над микрофоном бортового журнала.
ЕРМАКОВ. Абсолютное время одиннадцать суток, восемь часов, ноль-ноль минут… Скорость шестьдесят тысяч метров в секунду…
Кают-компания. Спицын и Быков сидят за столом. Спицын придирчиво проверяет столбцы вычислений, немилосердно чиркая красным карандашом.
СПИЦЫН (ворчливо). Забыли интегралы, Алексей Петрович, забыли! Как же мы с такими знаниями к тензорному исчислению перейдем?
БЫКОВ (крайне скромно). Может быть, постепенно?
СПИЦЫН. К завтрашнему дню восемь задач на дифференциальные уравнения. Любые, прямо по задачнику…
БЫКОВ. Есть восемь задач.
* * *Рубка планетолета. Ермаков над микрофоном бортового журнала.
ЕРМАКОВ. Абсолютное время двадцать пять суток. Восемь часов ноль-ноль минут…
Грузовой отсек «СКИФА». Перед прозрачной лобовой броней «Черепахи», стиснутые в тесных стенах отсека, Быков, Спицын и Юрковский. Быков читает лекцию. Спицын слушает внимательно, держа наготове блокнот и карандаш. Юрковский томно зевает, облокотившись на гусеницу танка.
БЫКОВ (настороженно). Незнание особенностей транспортера, особенно в незнакомой местности, например, в Антарктиде, или, скажем, на Плутоне, может повлечь чрезвычайно тяжелые последствия. Вот почему каждый из вас обязан знать эксплуатационно-технические качества атомного вездехода «ЗИЛ-86Л»…
ЮРКОВСКИЙ (сквозь зевок). Именуемого в просторечье «Черепаха».
БЫКОВ. Вот товарищ Юрковский и расскажет нам сейчас…
Рубка планетолета. Ермаков над микрофоном.
ЕРМАКОВ. Абсолютное время тридцать двое суток, восемь часов ноль-ноль минут… Скорость относительно Солнца два запятая четыре мегаметра в секунду… Ускорение один «же»… Двигатель в норме…
Ермаков встает и подходит к одному из аппаратов у стены. Нажимает кнопку. Из щели в аппарате толчками выползает узкая голубая лента с волнистой чертой вдоль нее.
ЕРМАКОВ (не оборачиваясь). Богдан Богданыч.
Спицын сидит за штурманским столом. В руках у него тонкая брошюрка, глаза подняты к потолку, он шепчет что-то про себя…
Ермаков подходит к нему.
ЕРМАКОВ. Что это у вас, Богдан Богданович?
Спицын молча показывает ему обложку брошюрки.
Брошюрка озаглавлена: «Атомный вездеход ЗИЛ-86Л»…
СПИЦЫН (со вздохом). Загонял нас Быков! Юрковский — и тот учит!
ЕРМАКОВ. Быков мне нравится. Он с характером. А как у вас с программой выхода к Плутону?
СПИЦЫН. Мало данных. Придется уточнить на подходе.
ЕРМАКОВ. Хорошо. Вы знаете, что первый слой отражателя выгорел? (Протягивает Спицыну ленту записи.)
СПИЦЫН (просматривает ленту). А что вы хотите, Анатолий Борисович, второй миллиард километров пошел!
В репродукторе деловитый голос Быкова:
— Экипажу обедать!
Спицын вскакивает и торопливо собирает бумаги на столе.
* * *Кают-компания. Все за столом. Быков подает последнее блюдо, виноградный сок в высоких бокалах.
СПИЦЫН (с наслаждением отхлебывая). Ну, накормил нас, Алексей Петрович!.. Придется тебе по математике пятерку поставить!
ЮРКОВСКИЙ. По кулинарии. Одни бифштексы можно оценить на пять с плюсом!
Неожиданно на стене тускло загорается экран электронного проектора. Появляется размытое изображение лица. Далекий едва слышный голос произносит:
— «СКИФ»… «СКИФ»… Говорит база Бамберга… Говорит Костяков. Все работники базы Бамберга передают привет и наилучшие пожелания командиру Ермакову, штурман-инженеру Спицыну, планетологу Юрковскому, инженеру Быкову… Успеха, друзья…
Слышится сигнал, похожий на сигнал точного времени. Тот же голос говорит:
— Пятнадцатого августа девять ноль-ноль мирового времени.
Экран гаснет. Ермаков глядит на часы.
ЕРМАКОВ. Девять ноль-пять. Спасибо, Бамберга.
БЫКОВ (удивлен). У кого же часы правильнее?
ЕРМАКОВ. И у нас, и у них. От Бамберги радиоволны идут до нас пять минут.
БЫКОВ. А что это такое — Бамберга?
ЕРМАКОВ (рассеянно). Это наша планетологическая база на астероиде Бамберга. Последний пост человечества в Солнечной системе. Дальше только мертвая материя, пустота и мы.
ЮРКОВСКИЙ. Я знаю Костикова. Работал с ним на Луне когда-то. Дельный парень. Умница.
Быков собирает и уносит посуду.
В камбузе он некоторое время стоит неподвижно, затем гордо и торжественно говорит вслух:
— Дальше только мертвая материя, пустота… и мы!
* * *Рубка планетолета. Ермаков над микрофоном.
ЕРМАКОВ. Абсолютное время тридцать восемь суток восемь часов ноль-ноль минут…
Каюта Спицына. Богдан Богданович сладко спит, причмокивая губами.
Кают-компания. Юрковский возлежит в кресле и читает «Овода».
Каюта Быкова. Здесь тесно. Между койкой и стеной едва можно повернуться. Быков лежит на узкой койке и пытается уснуть. Вертится с бока на бок. Сначала он не замечает тонкого свиста, проникшего в каюту. Свист усиливается. На лицо Быкова падают розовые отблески. Быков открывает глаза. Лицо его искажается ужасом, когда он видит, как крошечная лампочка в обшивке стены над дверью наливается кровавым светом. Свист сменяется пронзительными трелями звонка.
Быков срывается с койки и в халате на голом теле выскакивает в коридор. В коридоре тоже красные лампочки и звон. Быков бежит по коридору и скатывается по трапу в кают-компанию…
БЫКОВ (кричит). Излучение!
В кают-компании уже все остальные. Ермаков, Спицын и Юрковский неподвижно замерли, каждый на том месте, где его застал тревожный сигнал. Все смотрят на лампочку и слушают звон.
БЫКОВ (значительно тише). Излучение!
ЮРКОВСКИЙ (не поворачивая головы). Видим и слышим.
БЫКОВ. Почему? Откуда?
ЮРКОВСКИЙ. Праздный вопрос.
БЫКОВ (подходит к Спицыну). Может быть, можно закрыться?
СПИЦЫН. Спецкостюмы?
БЫКОВ. Ну да!
ЮРКОВСКИЙ. Ерунда! Спецкостюмы! Пробило оболочку и защитный слой…
Тревожный сигнал усиливается… Еще ярче вспыхивают красные сигналы тревоги.
ЕРМАКОВ (задумчиво). Да… От этого не закроешься.
СПИЦЫН. Будем ждать и считать секунды…
Быков видит, как все наблюдают за секундной стрелкой электрических часов на стене.
ЮРКОВСКИЙ. Рентген сто, не меньше.
СПИЦЫН. Больше.
ЕРМАКОВ. Сто пятьдесят.
Юрковский берет со стола циркуль Спицына и принимается сгибать его трясущимися пальцами.
ЮРКОВСКИЙ. Сто пятьдесят — раз, сто пятьдесят — два…
Честное слово, я прямо чувствую, как в меня врезаются протоны… Интересно, долго это будет продолжаться?
СПИЦЫН. Если больше пяти минут — нам труба!
БЫКОВ. А сколько же прошло?
ЕРМАКОВ (после паузы). Прошло три минуты пятнадцать секунд.
Все смотрят на лампочки… Звенит сигнал… Отсчитывая секунды, неумолимо движется стрелка часов…
Юрковский не выдерживает. Он срывается с места и стремительно идет по кают-компании…
ЮРКОВСКИЙ. Слушайте, командир, нельзя ли выключить этот проклятый перезвон? Я не привык умирать в таких условиях!
Юрковский, как в подтверждение своих слов, сжимает циркуль в кулаке, и тот ломается. Юрковский бросает обломки на стол. Спицын невозмутимо смотрит на обломки, на Юрковского…
СПИЦЫН (спокойно). Первая жертва лучевой атаки… Владимир Сергеевич, будь другом, засунь руки в карманы.
Юрковский, намеревавшийся взять в руки счетную линейку, невольно отдергивает руку и снова устремляется в свой поход по кают-компании.
ЕРМАКОВ. Четыре минуты…
Внезапно все стихает. Сигнальные лампы гаснут. Некоторое время все молчат.
ЕРМАКОВ. Четыре минуты двенадцать секунд… Отбой!
СПИЦЫН (облегченно). Ф-фу… Пронесло… (Поворачивается к Юрковскому.) А ты все-таки фат, Володенька Сергеевич, да еще и психопат притом…
ЮРКОВСКИЙ. Ну-ну…
СПИЦЫН. Ты не нукай, а достань-ка лучше новый циркуль… И в следующий раз ломай свои циркули…
ЮРКОВСКИЙ. Тебе хорошо… а у меня и без того на счету целая куча этих рентгенов!
ЕРМАКОВ (задумчиво). Удивительное невезение. Такие вещи раз в сто лет бывают.
БЫКОВ. А что это было?
ЮРКОВСКИЙ. Ясно даже и ежу — космическое излучение. Впрочем, в Антарктике вы этого не проходили.
Быков так рад, что не реагирует на выпад.
БЫКОВ. А я, признаться, думал, что у нас кожух фотореактора пробило…
СПИЦЫН. Если бы лопнул кожух, мы с тобой, Алексей Петрович, путешествовали бы дальше в виде космической пыли.
ЕРМАКОВ. Нет. Это был, конечно, блуждающий пакет.
БЫКОВ (удивленно). Блуждающий кто?
ЮРКОВСКИЙ (авторитетно). Блуждающий пакет, товарищ химик-водитель, есть не что иное, как туча протонов сверхвысоких энергий. Какая-нибудь звезда в оное время выплюнула протуберанец, и потащился он между звездами, подгоняемый магнитными полями, а мы в него и врезались…
