Александр Проханов - Хроника пикирующего времени
Атака террористов на Москву превратила в «ничто» образ «просвещенного западника», тоскливо вопрошающего синоптиков, откуда подует ветер, и какая нынче над Москвой «роза ветров».
Запад беспощадно и холодно взирал на русскую трагедию, и не было газеты в Европе и Америке, что не проявила бы сочувствия к «трагическим» чеченским мученикам и не лягнула бы русский спецназ за газовую передозировку. Европейский Союз длинно плюнул из Копенгагена в лицо Путину, не отменив «Всечеченский конгресс», не выдав Закаева, лишь издали поддразнивая Москву его респектабельной чеченской бородкой. Друг Шредер, после всего совместно выпитого пива и съеденных баварских сарделек, заступился за черных баб-террористок, толкая Путина на переговоры с Масхадовым.
Американцы раздумывают: включить ли банды Ведено и Серженьюрта в террористические списки, и это оскорбительное думанье клерков воспринимается русским МИДом как Дипломатическая победа князя Горчакова. Пока умирали от газа москвичи, и офицеры «Альфы» приставляли глушители к белым лбам террористок, выигрывала Америка. В ее интересах вдрызг рассорились Россия и Европа, и никакой отдельно европейской политики России больше не существует. Русское общественное мнение, которое тайно торжествовало после террористического удара по Манхэттену, воспринимая 11 сентября как «кару господню» гордой сатанинской империи, теперь отождествляет свою трагедию с американской, начинает видеть в исламе «вселенское зло», что и требовалось русофобу Збигневу Бжезинскому. Готовясь бомбить Ирак, Америка больше не встретит возражений России, которая проголосует в ООН, как униженный сателлит.
Так ведет себя внешний «западный друг». А внутренний? Как вели себя западники-либералы из «Яблока» и СПС, из респектабельной еврейской элиты, с которой нежничает Президент? Все эти режиссеры, певцы, политологи, устроившие антигосударственную истерику перед телекамерами? Эти шерочка с машерочкой, когда крутится двуголовое существо с одним пупком и двумя ногами, и не поймешь, где Немцов, а где Хакамада? Или Венедиктов, чьи волосы набились в каждый рот и иоздрю, не давая дышать? Как они мытарили власть в ее смертельные роковые минуты! Как требовали от Путина, чтобы он босиком, с веревкой на шее пошел на Кавказ к Масхадову! Как заступались за кавказцев в Москве и за евреев в Хевроне и Тель-Авиве! Как лицемерно посыпали голову пеплом над покойниками, давая понять, что в их смерти виноват жестокий Кремль, бессердечные силовики, агрессивные русские генералы! Именно так действовало первое поколение сорвавшихся с цепи либералов во время тбилисских событий, стрельбы в Риге и Вильнюсе, в Карабахе и Фергане, приближая развал великого советского государства.
Прозрев в страшном сне, мы узнали: идет война, жестокая, без линии фронта, с мгновенно возникающими очагами в районах атомных станций, нефтепроводов, химкомбинатов, питьевых водозаборников. Жертвы в этой войне неизбежны и непросчитанны. Как во всякой тотальной войне, народ и власть объединяются, понимая, что только сильная власть может защитить народ от нашествия, только с помощью объединенного народа власть может одолеть врага. Для этого власть и народ заключают неписаный, священный договор, прекращая вражду как бы глубока она ни была до начала военных действий.
Так, в 41-м году Сталин, лидер жестоких большевиков-реформаторов, двадцать лет воевавших со своим народом, обратился к стране с покаянными, идущими от сердца словами. Соединил усилия покачнувшейся власти и жертвенный стоицизм русских. Стал не лидером, но вождем. Добился величайшей в мире победы. Сплотил неразрывно власть и народ.
Сумеет ли Путин отречься от миллиардеров Фридмана и Абрамовича, «реформирующих» русский народ на миллион покойников в год? Станет ли он защитником и радетелем народа, которого пятнадцать лет терзают беспощадные террористы-реформаторы? Если да — народ встанет рядом с властью в годину жестоких испытаний. Если нет — власть и народ погибнут поодиночке.
«Что впору Лондону, то рано для Москвы»?
октябрь, 2002 г. о № 42(465)
Беседа «Березовский — Проханов», опубликованная в «Завтра», напоминает взрыв бомбы над Хиросимой. Сто тысяч демократических трупов. Глеб Павловский в белом балахоне уползает подальше от эпицентра. У Сванидзе пена течет изо всех дыр, словно он проглотил карбид. «МК», прихватив кости Холодова, слизь Дейча и перхоть Гусева, зарывается в землю. Демократов трясет, словно вышел второй том «Господина Гексогена». Ищут деньги Березовского в портмоне КПРФ.
Ищут секретные протоколы лондонской встречи, как искали подлинник «Пакта Риббентропа — Молотова». Один ироничный друг сравнил поездку в Лондон с перелетом Гесса через Ла-Манш. Волошину чудятся два страшных призрака, гуляющих под ручку по Европе, — призрак коммунизма и призрак Березовского. Дай приказ устроить невероятную шумиху, поднять в воздух весь дым телевидения, весь мусор прессы, чтобы в этом облаке потонул истинный смысл происшедшего. Так советская ракета «Сатана» несет на столицу врага свой смертоносный заряд, окружая его облаком ложных целей, непроницаемой тучей помех, мешающей различить истинные боеголовки.
Причина ужаса, охватившего Кремль, в том, что этой беседой открывается новый этап идеологического строительства, коим были заняты — сначала газета «День», а потом, после ее расстрела, — газета «Завтра». Мы соединяли несоединимое. «Красных» и «белых». Коммунистов и националистов. Сталинистов и монархистов. Против Ельцина. Против скотского капитализма. Против демократических крыс, напавших на Россию, перекусивших ей сонную артерию. Нам удалось это мучительное строительство. Через неудачи, ошибки, через трагедию Фронта национального спасения, сгоревшего в Доме Советов, через непрочные союзы, из которых выпадали самонадеянные честолюбивые лидеры, мы создали Народ — но-патриотический союз России, который показал свою дееспособность на красноярских выборах, где «белый» Глазьев и «красный» Зюганов действовали в творческой нерасторжимости, привлекая симпатии «красно-белых» патриотов.
Сегодня в наши ряды готовы влиться «либерально-патриотические» энергии, отшатнувшиеся от чудовищной власти. От «семьи», которая, как страшный моллюск, угнездилась в России и сжирает ее живые плодоносные силы, сглатывает по миллиону населения в год, обгладывает наголо каждый побег и кустик, оставляя мертвые объедки. Эта русская катастрофа, смерть великой страны, съедаемой чудовищной улиткой, побуждает объединяться всех, кому наша страна — Родина, кому Россия — мать.
Либерал-патриоты, стремящиеся в наш союз, — это покойные Максимов и Синявский, ужаснувшиеся кровавой бойне, учиненной «ельцинистами» в 93-м, публиковавшие в «Завтра» свои протестные тексты. Это Говорухин, обличитель «криминальной революции», некоторое время бывший рядом с нами, но потом соблазненный «прелестями» самого некриминального политика России Лужкова, вошедший в его «сусально-позолоченную» партию. Это новая университетская молодежь, ненавидящая буржуазную пошлость, читающая Сартра, Бакунина, Че Гевару. Это научная интеллигенция, что выше всего ценит свободу исследований, но еще выше — Родину, которую сжирает мерзкий полип «семьи». И я убежден, мы выстроим эту идеологию патриотизма, которая соединит расколотое русское общество и сделает невозможным существование полипа.
А пока кремлевская власть кликушествует по поводу «безнравственного союза патриотов и Березовского», полагая, что мы забыли несчастного Примакова, которого Доренко — этот рупор Кремля — вытряхивал на скользкий стол, словно глубоководную рыбу, потрошил на глазах у всех, рылся в ее кишках, показывал ее желтый пузырь, подымал за липкий хвост, рушил тяжелой башкой на доски. А потом, после этих глумлений, Примаков и власть обнялись, и теперь объедают Россию вместе. Или Путин, «наш державник», «наш Петр Первый», «наш национальный герой» — сдал в две минуты Россию Бушу, пустил американцев в Среднюю Азию и Грузию, готовится к вступлению в НАТО. И при этом — ни одного упрека со стороны Сванидзе, который славен тем, что наблюдает, как Президенту бреют нош, а потом посыпает этими волосками свое лицо.
Уморительнее всех не Новодворская, «мисс Вселенная», «политическая вдовица» Березовского. И не Юшенков, чья партия, после смерти Головлева и выхода Бориса Абрамовича, уменьшилась ровно вдвое. Уморительнее всех Селезнев, эта упитанная, давно не летающая птица, которую подают на стол во время кремлевских банкетов. Он хочет выйти из НПСР, если оттуда не изгонят Проханова. А вдруг Березовский обмолвится, что давал Селезневу деньги на его предвыборную кампанию в Подмосковье? То-то облезут с этой подсадной утки все ее бумажные перья.
Мы же в газете «Завтра» продолжим наше патриотическое дело, даже если к нам зашлют наемных убийц. Если для господина Похмелкина либерализм — это свобода танцевать на костях умирающей России, то для нас либерализм — это свобода и независимость нашей Родины, в которую мы веруем, как в Божество.
