Дмитрий Васильев - Фарцовщики. Как делались состояния. Исповедь людей «из тени»
Сигареты прятали блоками, а не коробками, распихивая их под днище. В некоторых машинах умельцы специально делали тайники – где только можно. Но при любом раскладе обертку сигаретных блоков обмазывали солидолом, чтобы собаки на таможне не учуяли. По прибытии в пункт назначения обертку, конечно же, приходилось срывать, но покупатели (оптовики, как и у моряков) были не в претензии. Спиртное провозили в основном в тайниках. Бутылки были не в чести, и это можно понять – слишком хрупкая тара для такого способа транспортировки. Поэтому водку переливали в любые емкости, подходящие для продукта, который впоследствии нужно было употреблять внутрь.
Заливая водку в специально наваренный под днищем небольшой бак, рассуждали примерно так: водка – антисептик, а хорошая водка – очень хороший антисептик, так что ничего, авось обойдется. И действительно, обходилось. Вот только в некоторых случаях приходилось перед продажей сливать водку в подготовленную канистру через специально припасенную марлечку, для фильтрации. После этой нехитрой процедуры на марле оставался иногда буквально черный «нагар». И если дальнобойщик, он же контрабандист, был честным человеком, то он доставал еще одну марлечку и повторял процедуру. Провезенная таким способом водка при продаже стоила дешевле, чем «бутилированная», но зато в грамотно сооруженном тайнике можно было провезти сразу литров триста, а то и больше.
Полученные после продажи деньги дальнобойщики тратили приблизительно на те же товары, что и моряки, да и по возвращении на родину поступали аналогичным способом – сдавали товар фарцовщикам оптом или распродавали сами.
Разумеется, если бы мне удалось собрать сведения у нескольких опытных дальнобойщиков, работавших в советские времена в легендарной фирме «Совтрансавто», то эта глава пополнилась бы еще как минимум десятью способами провоза контрабандных товаров, но мне удалось поговорить только с одним человеком, да и тот был лишь сыном дальнобойщика. Так что все, о чем вы прочитали выше, мне поведал мой ровесник, признавшись при этом, что сам в детстве и юности ни секунды не сомневался в выборе профессии и был уверен в том, что пойдет по стопам отца. Тем более что преемственность поколений в «Совтрансавто» очень приветствовалась и часто рабочее место «передавалось по наследству». Однако времена круто изменились и внесли свои жесткие коррективы в планы молодого человека. Его отец, к сожалению, уже в лучшем мире, а он сам владеет компанией, занимающейся грузоперевозками по всей стране. Полученные от отца знания о занятиях контрабандой парень использует для того, чтобы пресекать перевозку своими подчиненными-водителями «нехороших вещей» (как он выразился) в сооруженных тайниках.
В начале главы в череде фарцовщиков-путешественников я перечислил и проводников поездов международного следования. Так и было. Люди, работающие проводниками в таких составах, вкладывали свою лепту в нелегкое дело доставки импортных товаров народного потребления в СССР. Я бы с удовольствием рассказал и о них, если бы место позволяло. Но, увы… Поэтому ограничусь лишь констатацией факта: проводники фарцевали, пользуясь приблизительно теми же приемами, что и моряки и дальнобойщики. Провозили контрабанду, а на вырученные деньги приобретали вещи, привлекательные для советского человека. И точно так же как дальнобойщики из «Совтрансавто», проводники платили дань за возможность работать на выгодных маршрутах. Тоже много было забавных историй, но я уже чувствую настоятельную потребность продолжить свой рассказ и поведать вам об еще одной многочисленной категории фарцовщиков. О тех молодых ребятах, кто целые дни проводили в местах, где появлялись фланирующие иностранцы, к которым они и приставали с просьбами продать, обменять, подарить (последнее реже). То есть обо всех тех людях, чей образ прочно ассоциировался у советских людей со словом «фарцовка». В реальности таких «вольных стрелков» по сравнению с общим количеством фарцовщиков было не так и много, но поскольку в отличие от остальных подобные деятели всегда были на виду, то именно эту категорию усиленно клеймила позором советская пресса, и именно среди этих ребят было больше всего пострадавших в соответствии с Уголовным кодексом РСФСР.
«Бомбилы»
Именно этим словечком называли себя те фарцовщики, которые на глазах у изумленных соотечественников среди бела дня приставали к иностранцам, «выклянчивая» у них вещи. Так, во всяком случае, подавался процесс фарцовки для непосвященных в тонкости этого бизнеса советских граждан. Что молодые и здоровые «лбы» не только сами унижаются перед «проклятыми капиталистами», но и унижают всех советских людей и тот образ жизни, который считался в СССР «достойным».
Чушь все это, конечно, несусветная. Описанным способом действовали только самые младшие фарцовщики, «малолетки», или, как их называли старшие коллеги, «чуингамщики» – от американской марки жвачки. Вот «чуингамщики» действительно беззастенчиво приставали к иностранцам в основном возле гостиниц, но и в других местах, где иностранные гости обозревали достопримечательности. Во всех остальных случаях те фарцовщики, которые «бомбили» иностранцев, ничего не клянчили, а предлагали им заключать обоюдовыгодные сделки, и не их вина, что офисов для подобной деятельности в СССР тогда просто не существовало.
«Чуингамщики»
Но лучше все по порядку. Раз уж я начал с «чуингамщиков», о них и продолжу рассказ. Он, правда, будет коротким, но довольно динамичным, как и карьеры малолетних фарцовщиков. Начинали такие «юнги от фарцовки» лет в восемь-десять. Они «бомбили» не столько ради того, чтобы получить вожделенную для каждого советского ребенка жвачку в яркой обертке, сколько ради того, чтобы «войти в тему» – пройти практическую школу фарцовки. Не нужно быть специалистом по фарцовке советских времен, чтобы догадаться, что «бомбили» чуингамщики под «чутким руководством старших товарищей», каковое руководство выражалось в выплате старшим определенной денежной дани. Дань была скорее символической, и уж точно не обременительной, но бизнес есть бизнес, и фарцовщики должны были с малолетства привыкать к тому, что даже подаренная жвачка бесплатной не бывает. Возможность заплатить дань появлялась у чуингамщиков после продажи жвачки другим детишкам. То, что оставалось от продаж, чуингамщики могли сдать старшим «бомбилам», но уже дешевле. Так что приходилось выбирать – или крутиться как белка в колесе, продавая выклянченную жвачку где только можно в розницу, или получать меньше денег. Но при розничной продаже товара чуингамщиков подстерегала еще одна опасность, кроме опасности быть пойманным за ухо милиционером или проходящим мимо дружинником непосредственно во время процесса фарцовки. За торговлю жвачкой могли притянуть к ответу уже в школе, а в этом случае шансы попасть на учет в детскую комнату милиции становились угрожающе велики.
Постановка на учет в детскую комнату милиции, в отличие от родительской взбучки, страшила чуингамщиков нешуточно. Родительского гнева у большинства малолетних фарцовщиков опасаться не было повода. Как правило, эти дети, встававшие на путь нарушения закона в столь юном возрасте, произрастали совсем не в тепличных условиях. Много было детей из неблагополучных семей, но еще больше было таких чуингамщиков, которые встречали дома, возвращаясь после «трудового дня», полное одобрение и понимание. Некоторые родители смотрели сквозь пальцы на занятия своих отпрысков фарцовкой по одной простой причине – им было катастрофически не до собственных детей, их больше занимали личные проблемы и неурядицы.
Но стоило один раз попасть на комиссию по делам несовершеннолетних, как в жизни чуингамщиков мгновенно появлялось множество проблем. Усталые тетки в детских комнатах милиции не особенно вникали в тонкости причин «привода» несовершеннолетнего. Им гораздо проще было поставить в личном деле штамп, а на личность дитя – клеймо «неблагополучного ребенка» и пустить дело гонять по инстанциям. И в каждой инстанции малолетнего нарушителя закона долго и нудно выворачивали наизнанку, задавая прорву бессмысленных вопросов, а также вымогая обещания исправиться и вступить на путь честного гражданина. Унижением таких детей подвергали неимоверным и делали это с завидной регулярностью. И как только самим членам бесчисленных комиссий не надоедало по двадцать раз повторять одно и то же? А после непосредственной постановки на учет на теперь уже «неблагополучных» детей и подростков было повсеместно принято «вешать всех собак». Никого не интересовало, что пацан стал считаться неблагополучным, потому что занимался фарцовкой. Как только в районе случались хулиганские инциденты, то к ответу тут же притягивали всех, стоящих на учете в детской комнате милиции.
