Василий Белов - Когда воскреснет Россия?
Не лучше судьба и у знаменитого слова «свобода», которым и по сей день козыряют все проходимцы мира. Эти ходатаи «угнетенного» человечества, конечно, знают о двойственности понятия (свобода от греха или свобода от совести?). Знают, но в газетах об этом не пишут.
Своеобразный дуализм, двойственность многих терминов сбивают с толку: мы не замечаем, как меняются местами добро и зло. Отец лжи с успехом для себя использует при этом эффект зеркальности. (Не зря зеркало применяется во всевозможных гаданиях.) Чтобы обнаружить упомянутую зеркальность, хотя бы свой собственный ненатуральный, обратный, иными словами — фальшивый образ, достаточно подойти к зеркалу, где правая рука становится левой, а левая — правой.
«Вот и говори о своих руках, а папу Павла II не трогай!» — скажет читатель и будет прав. Размышлять о совести всего человечества — дело рискованное, поскольку подобные размышления касаются уже божественных промыслов. Покушаясь на великую тайну, человек, даже верующий, как бы прощает себе самонадеянность, гордыня тут как тут. Но гордому и самонадеянному не хочется думать о своей собственной совести, это давно известно.
Что же, выходит, совестливый человек должен сидеть и помалкивать? И что лучше: быть обманутым и молчать или обличать обманщиков? Прощать ближнего (и дальнего) или сдачи давать, когда покушаются на твой дом, на твою землю, на твою родину? Ответить на удар или терпеливо ждать второго, поскольку наглость нападающего во многих случаях зависит от безнаказанности?
Русские люди бьются над этими вопросами, как рыба об лед. И. А. Ильин в споре с Л. Н. Толстым сделал мужественную попытку ответить на них. Большевики изгнали его из России. Он умер на чужой стороне. Но постбольшевистская сотня все еще не пускает философа и публициста обратно на родину. Не дошел он еще до русского читателя, не допустили. Когда дойдет — никому неведомо. (Пока солнце взойдет — роса очи выест.) Да и не один И. А. Ильин застрял на подступах к русскому самосознанию. Запад и наши внутренние враги то и дело подсовывают нам совсем иные ценности, то в виде рок-музыки и сексуальной революции, то в виде рыночной биржевой экономики. На Ильина у перестройщиков не оказалось ни эфирного времени, ни бумаги.
Осмелюсь сказать, что для России после свержения марксистов мало что изменилось в лучшую сторону. Произошла просто дьявольская «смена вех», и напрасно так радуются, приезжая в Россию, русские эмигранты. Враги России бесчинствуют под русским трехцветным флагом, как бесчинствовали под красным. Ничего не стоит для них сменить даже герб или снести на московской площади двух-трех истуканов: пусть, мол, порадуется Иванушка-дурачок. Да и с истуканами они в общем-то не торопятся. На кремлевских башнях по-прежнему светят по ночам кровавые пентаграммы, на поклон к «мощам» главного беса идут многонациональные толпы одураченных марксизмом и запутанных перестройкой обывателей.
Одурачены и запуганы не только одни русские… Сытый и одетый Запад, Американские Штаты со своей гуманитарной помощью тоже запутаны и обмануты прессой и телевидением. Недалеко от нас ушли, а может, и совсем не ушли. Однажды на экранах перестроечного советского телевидения случайно мелькнули кадры кинохроники тех времен, когда писали такие стишки:
Камень на камень,Кирпич на кирпич,Умер наш ЛенинВладимир Ильич.Белое телоЗарыли в земле,Жалко рабочим,Жалко и мне.[5]
В этой кинохронике проскочил эпизод с похоронами Ильича, а на одном из лозунгов стремительно, на какую-то долю секунды мелькнуло: «Гроб Ленина — это колыбель человечества». Нет, не приостановил, не запечатлел эти слова режиссер, который монтировал передачу. Больше того, он пропустил их, видимо, по ошибке… Ныне «империя зла», как выразился президент Рейган, стремглав повернула к подножию «золотого тельца». Теперь этому кумиру служит не только западный обыватель, но и наш — бывший советский. Раньше кланялся Ильичевым антимощам, теперь американскому доллару, на котором изображена усеченная пирамида со всевидящим глазом. И вот в новой кумирне, как прежде, запахло паленым…
Откуда так много способов овладеть сознанием людей и целых народов? Почти все эти способы основаны на зеркальности, на мертвом отражении живой и полнокровной действительности. Злобствующая бездарность ворует у этой истинно творческой действительности все подряд, даже газетные заголовки. Полистайте «Московский комсомолец» или «Комсомольскую правду». Единственное, что у журналистского беса есть своего — это цинизм, желание все на свете вывернуть наизнанку, ирония по отношению даже к себе. Впрочем, бульварные, так называемые левые, журналисты редко издеваются над собой, предпочитая издеваться над читателем, со всей искренностью приписывая ему свои же гнусные свойства. Если же у читателя этих свойств нет, надо их привить, что и делается.
Человек, собою не владеющий, себе не внемлющий, сам охотно ступает во власть обманщика. Такие симплициусы кормят-поят не одних журналистов. Целый сонм объявившихся во времена перестройки демократических колдунов, политических знахарей и экстрасенсов паразитирует ныне на неприкаянном нашем народе, лишившемся за годы большевизма православного миросозерцания.
Надо признать, что церковь уступила своим гонителям все, что у нее было, даже обряды и христианские таинства. Конечно же все было использовано в своем зеркальном дьявольском смысле. Монастыри превратились в тюрьмы, церкви — в мастерские и общежития, часовни стали кандейками. Чудотворные мощи преподобного Сергия от народа спрятали, а взамен… что взамен? Взамен ленинский труп да позаимствованный у огнепоклонников вечный огонь. В придачу миллион каменных и бронзовых истуканов. У клевретов врага человеческого никогда не было ничего своего, все уворовано. Они паразитируют на подлинном и органичном. Вспомним простой пример: литературную пародию. Что творческого у пародиста? Большевистские богоборцы не создали ничего, они лишь разрушали и пародировали то, что было до них.
Вдосталь надругавшись над мощами русских святых, они заменили кресты на кремлевских башнях кровавыми хасидскими пентаграммами. (В Большой советской энциклопедии не стоит читать объяснение этого слова, там нет ничего, кроме геометрии. Надо читать хотя бы Брокгауза.)
Взорвали они в Москве самый большой православный храм, взамен решили воздвигнуть Дом Советов, с фигурой вождя — одна ладонь в несколько метров.
Замены сплошь! Вместо сердца — пламенный мотор, как взывал эстрадный певец. Извечное стремление человека к посильному и потому здоровому физическому труду они подменили пафосом физкультуры и спорта. Сельский почти праздничный сход — многочасовым собранием с нудным докладом и грозным тупым президиумом, веселые православные праздники — пьяными днями шахтера и колхозника, учителя и работника торговли, милиции и нефтяника (разделяй и властвуй). За что ни хватись — везде произошла подмена. Смертельно опасной для России оказалось государственное упразднение традиционной народной, особенно песенно-хоровой и музыкальной культуры, она уничтожалась особенно яростно, что продолжается и сегодня. А разве не продолжаются в наши дни и прочие духовные и религиозные подмены?
Взять хотя бы православное таинство исповедания. Жажда исповеди никогда не стихала в душе русского человека. Большевики придумали очень простой способ ее утоления: «письма трудящихся». Не только во времена Ленина, Троцкого, Сталина, но и во времена Горбачева и Брежнева принимались специальные решения «О работе с письмами трудящихся».
Сколько бумаги изведено в стране на эти постановления и на сами «письма трудящихся»? Никто не подсчитывал. Тайна церковной исповеди во многих случаях обернулась тайной доноса. Желание излить душу, высказаться, облегчить страдания и до сих пор выражается не в тайне исповеди, а в публичных излияниях, в бесстыдном выворачивании собственной души перед всем миром.
Лозунг «Печать — самое острое и действенное оружие партии» не устарел. В «письмах трудящихся» в парткомы и их печатные органы, на радио и телевидение и сегодня истинный клад для политических проходимцев. Во-первых, выпускается «лишний пар». Во-вторых, власть знала (и знает) о народе буквально все, народ о власти не знал (и не знает) ничего. Работа с «письмами трудящихся» напоминает улицу с односторонним движением…
Что изменилось после изгнания коммунистов, после того, как их кресла заняли демократы? Почти ничего, если не считать того, что не берут под белы руки и не отвозят в кутузку. «Письма трудящихся» хлынули теперь в бездонные резервуары «плюрализма и гласности». В газеты, на радио и ТВ пишут все от мала до велика, там отбирается то, что требуется демократам, и пускается в ход. Разумеется, с разными целями. Вот чем заполняет свои страницы бывший орган Вологодского обкома комсомола:
